Ознакомительная версия.
— Почему вы так решили?
— Юноша не мог приколоть письмо к сочинской линейке, он был под арестом.
Киросиров прочитал наконец письмо, но опять остался недоволен:
— Здесь нет подписи. Как же найти преступника?
Тоннер тяжело вздохнул. Урядника же в этот миг посетила гениальная идея:
— Надо собрать у всех образцы почерков. Кто написал, тот и убийца.
— Почерк можно и изменить, и подделать. Может быть, проще убийцу схватить? — Тоннер посмотрел на часы. — Через час он придет на развилку.
Киросиров помотал головой:
— Мои исправники задерживаются, а солдат вызвать не успеем.
— Неужели мы, двое крепких мужчин, не справимся с негодяем?
Урядник, однако, за скромное жалованье жизнью рисковать не хотел:
— А если он вооружен или придет не один?
— Будет еще Сочин.
— Можно пригласить генерала.
— Он напился.
— Да-да… — Улизнуть с достоинством никак не получалось. Киросиров вздохнул. Если его убьют, кто, спрашивается, детей вырастит и в люди выведет? Тоннеру-то хорошо, он не женат. А Сочин старый, долго не заживется…
Доктор не стал ждать дальнейших отговорок, время было слишком дорого:
— Через десять минут встречаемся у буфетной. Я пока навещу Анну Михайловну и дам Глазьеву указания.
Урядник обрадовался:
— Может, вы с Глазьевым?…
— А вдруг это он письмо написал?
Блеснувшая надежда на спасение угасла.
— Через десять минут у буфетной, — повторил Тоннер. — Проберемся вдоль стены дома, а потом через парк, чтоб никто не увидел, отправимся к развилке. Захватите из трофейной пистолеты.
Рухнов пришел через пятнадцать минут.
— Простите, задержался. Что-то случилось?
— Да, Михаил Ильич.
— Весь к вашим услугам. Рассказывайте.
— Позвольте сначала вопрос задать, ответ для меня крайне важен.
— Не волнуйтесь, Денис. Можно вас называть по имени, запросто?
— Конечно.
— Тогда давайте присядем.
Мужчины сели на оттоманку.
— Вы верите в виновность Сашки?
— Почему вы спрашиваете?
— Повторяю: это для меня крайне важно.
— Хорошо, давайте начистоту! Ваш друг заносчивый и довольно неприятный субъект.
— Как вы смеете?! — Денис вскочил. — Если человек вам неприятен, это еще не значит, что он убийца!
— Если вы задали вопрос, извольте выслушать ответ. И сядьте.
Денис с недовольным видом присел.
— Да-с, господин Тучин мне неприятен. Да-с, он сумел поссориться тут со многими. Но он не дурак и не стал бы прятать пистолет в своем комоде.
— Спасибо вам за добрые слова! — Денис снова вскочил, на этот раз от радости. — Я знал, что вы мне поможете!
— Помочь, увы, ничем не смогу. Рухнов — мелкая букашка, даже и не чиновник. Князь Юсуфов, у которого я служу, человек, конечно, влиятельный, но Тучину помогать не будет. Скажите лучше, у вас деньги после проигрыша остались?
— Только сто рублей. До дома доехать.
— Дайте их уряднику, чтобы друга вашего не мучили.
— Как это? Где его мучить будут?
— Где, где, — насмешливо повторил Рухнов. — В тюрьме! Это не курорт Минеральные Воды. Камеры человек на двадцать, а то и на сорок. Да и люд там замечательный, и каждый от урядника зависит. Понимаете?
— Не совсем.
— Прикажет Киросиров не давать Тучину спать, и вся эта шантрапа с недельку будет ночи напролет песни орать, в карты играть. И перестанет на допросах ваш Сашка отрицать, что Шулявского убил. У него одно желание останется — уснуть на пять минут.
— Это же варварство!
— Варварство? — Рухнов снова усмехнулся. — Варварство — это если почки отобьют. Например, те же сокамерники.
— Почки?! — вскричал Денис.
— Или печень, — невозмутимо добавил Рухнов. — Тогда не только в убийстве Шулявского, в убийстве Архимеда сознается. Вот судья его и приговорит…
— Как приговорит? — Денис опешил. На судью была вся его надежда. Ладно, урядник — дурак, но судьями таких не назначают. Он должен в деле тщательно разобраться и, если сомнения имеются, отпустить обвиняемого на свободу.
— Запросто. Доказательства есть, а в психологию судье лезть незачем, да и некогда. Дел у него немало. Так что дайте уряднику деньги и скачите во весь опор домой. Отец Тучина жив?
— Слава Богу!
— Родственников в Петербурге имеет?
— Да, Лаевские, Сашина мать из их рода.
— Прекрасно. Семья уважаемая, влиятельная. Пусть Тучин-старший едет в Петербург, хлопочет. Уверен, все у него получится! Хотя новый государь к дуэлям относится плохо, но тут может и милосердие проявить — застрелен-то поляк. А поляков государь ненавидит даже больше, чем бунтовщиков с Сенатской площади.
Запрещенные слова Рухнов произнес шепотом и огляделся по сторонам. Шепотом и продолжил:
— Есть шанс, что замнут дело. Посидит месяц в крепости да и выйдет. В крайнем случае отправят на Кавказ солдатом. Но это лучше, чем виселица.
— Шулявский убит не на дуэли, а в висок, с пары шагов.
Михаил Ильич с трудом подавил смешок:
— Если Лаевские хорошо похлопочут, правосудие об этом забудет, уверяю вас.
Денис сидел ошарашенный.
— Как уряднику отдать деньги?
— Положите в конверт и подайте как письмо. Непременно возьмет.
Внезапно в памяти всплыла сцена, которую только что видел Денис.
— А если я настоящего убийцу найду? — Угаров вскочил.
— Догадались, кто? — Рухнов тоже привстал.
— Нет, не догадался, знаю. Потому-то к вам и пришел!
— Почему не к уряднику?
— Киросиров только что от убийцы взял деньги. Я сам это видел. Сто или двести рублей, ассигнация была большая.
— А кто убийца, разобрать смогли?
— Тоннер.
Рухнов всплеснул руками:
— Тоннер? Никогда бы не подумал!
— Я тоже, но когда увидел, сразу все понял. У вас с собой есть цианистый калий?
— Нет.
— И у меня нет. А у доктора наверняка есть, хотя, даже если нет готового, в его несессере столько химикатов, что он мог изготовить его на месте. Он ведь хвастался, что знает способ.
— Насчет цианистого калия все сходится, — поразмыслив, согласился Рухнов. — Но как Тоннер сумел убить Шулявского? Вы же провели с ним в одной комнате всю ночь.
— Перед сном он мог и меня отравить.
— Отравить? — изумился Михаил Ильич. — Вы, однако, живы.
— Не отравил, так усыпил, во всяком случае, я спал как убитый. Он вполне мог застрелить поляка и вернуться. Поможете найти доказательства?
— Да я не по этой части… Я же секретарь, могу письмо написать, бумаги разобрать. Не умею я раскрывать убийства…
— Зато вы умны и наблюдательны. Если бы не вы, колышков никто и не заметил бы, и табличку в футляре вы нашли. Умоляю, помогите с расследованием!
Михаил Ильич покраснел от смущения.
— Вы меня переоцениваете.
— Подумайте, если Тоннер дал уряднику взятку, значит, хочет уехать, так?
— Допустим, — осторожно согласился Рухнов.
— Мы можем пока запереть Тоннера, а когда приедет Терлецкий, выскажем ему свои предположения — он умнее урядника и, скорее всего, поймет!
Рухнов покачал головой:
— Вам не поверят, Денис, вы лицо заинтересованное. Могут обвинить в клевете, сказать, что вы друга спасаете за счет чужого человека.
Денис насупился, но, поразмыслив, признал правоту Рухнова и тут же нашелся:
— Можно еще спрятаться в парке… А как только убийца попробует сбежать — мы его поймаем.
— Это идея получше.
Денис сразу начал набрасывать план:
— Вы у парадного входа, я — у буфетной. Тот, кто увидит Тоннера первым, кричит петухом и зовет на подмогу.
Рухнов улыбнулся:
— Конечно, из дома два выхода, но выбраться из самой усадьбы можно только по аллеям, которые разбегаются от главного входа. Сзади дома луг и пруд, за ними лес, а потом болото, по которому без местного проводника не пройти. За неделю жизни здесь я очень неплохо все изучил. Так что устраивать засаду нужно у центрального входа.
— Отлично! Значит, спрячемся вместе. Идем прямо сейчас?
— На улице прохладно, одеться не помешало бы.
— Вы снова правы, дорогой Михаил Ильич! — Угаров на радостях обнял и приподнял над полом тщедушного Рухнова.
В трофейную вошел Киросиров. Увиденная сцена его поразила.
— Вы танцуете?
Угаров обернулся и от изумления выронил Михаила Ильича. Тот приземлился на больную ногу и громко заохал.
— Простите, Михаил Ильич, простите, дорогой! — Денис бросился подымать Рухнова с паркета.
Киросиров покачал головой:
— Я думал, уже все спят.
— Мы заговорились, — кряхтя, ответил Рухнов.
— Да я уж вижу!
— Вы что-то ищете, урядник? — Намеки Киросирова были Угарову неприятны.
— Да нет, просто обход.
Ознакомительная версия.
