Юрген Бах также скрылся, найти его место нахождения мне не удалось, но я не уделил этому вопросу должного внимания, в чем раскаиваюсь.
Мне удалось встретиться с психиатром Губертом Зильберштейном, предлагаю послушать его рассказ.
Хью Барбер включил диктофон, по мере прослушивания записи, лицо комиссара полиции вытягивалось, остальные участники встречи недоумённо переглядывались. По окончании прослушивания, Хью добавил:
— Эта версия противоречила тому, что мне стало известно от профессора Бреццеля, который в частной беседе со мной полностью поддержал данное им заключение о невменяемости Юджины Майер. Поэтому я запасся заключением психолога, которая специализируется на работе с подростками с девиантным поведением — Люси-Мэй Иэн.
Журналисты, которые были, судя по всему, знакомы с Люси-Мэй удовлетворённо закивали. А Хью, ободрённый продолжил, — так вот, мадемуазель Иэн утверждает, что автор дневника Юю Майер, как и автор эссе никаким психическим расстройством не страдают, в том числе шизофренией и пироманией. Проверяя эту версию, я встретился с Константом Смолландом, место нахождения которого я вам сообщить категорически отказываюсь, так как сам Констант просил меня о сохранении этой тайны. Предлагаю послушать запись его опроса. Запись изготовлена 9 сентября текущего года, то есть три дня назад.
Хью снова включил диктофон. Комиссар сидел мрачнее тучи. Журналисты строчили в блокнотах, многозначительно ухмыляясь. После прослушивания записи, Хью добавил:
— Меня интересовали события 1972 года, и поэтому я «копал» в том направлении, так как считаю, что корень всех бед в отвратительном качестве расследования инцидента на вилле «Синий вереск». Со мной поговорила Кристин Белли, бывшая невеста Якоба Майера. Она сообщила мне, что Якоб Майер собирался тайно продать свои акции владельцу транснациональной корпорации «Фуд продактс Индастрис». Лилиан Майер была противником этой сделки, и, настаивая на разрыве договоренности, убедила Якоба пойти на крайние меры. Мать и сын инсценировали пожар и гибель Якоба Майера. Вину свалили на малолетнюю Юджину Майер. «Пивную империю Майеров» удалось сохранить. Кристин Белли за молчание была подарена художественная галерея Антверпена.
По залу пробежал смешок.
— Частично это подтверждается официальными публикациями газет, которые имеются в альбоме, составленном Зельден Линденбрант и сделанными мной фотокопиями статей за период с 1970 по 1973 год. — Хью протянул альбом и конверт с фотографиями комиссару.
Хью продолжал. Теперь на лицах сотрудников полиции ничего не отражалось, кроме вялого интереса. Они словно хотели сказать: ну что за доказательства?
— Буквально вчера я поговорил с Густавом Граббе, который, как известно господину Дюпону и господину Мортену, входил в группу по расследованию убийства Якоба Майера. Граббе был отстранён от ведения следствия и отправлен на пенсию. Но материалы, которые удалось добыть ему, он любезно в знак старой дружбы с моим отцом, передал мне. — Хью открыл папку и стал перечислять документы, которые в ней были, кратко указывая их основное содержание. В деле была копия завещания на имя единственной наследницы Юджины Майер, протокол заседания совета директоров, отклонивших сделку «Пивной империи Майеров» и «Фуд продактс Индастрис» от 13 июля 1972 года, решение опекунского совета о назначении Лилиан Майер опекуном несовершеннолетней Юджины Майер, в котором значился запрет на совершение сделок по отчуждению собственности Юджины Майер до достижения ею 18 летнего возраста. Заключение Губерта Зильберштейна о вменяемости Юджины Майер.
Свен Свенсон утирал пот со лба и с гордостью смотрел на молодого детектива. Комиссар задумчиво постукивал карандашом по столу. Хью продолжил:
— Я не отниму у вас много времени. Могу сказать, что я пришёл к выводу о невиновности Юджины Майер в поджоге виллы «Синий вереск» 1972 года и в убийстве Якоба Майера. — Хью Барбер замолчал,
— Господин Барбер, — саркастично улыбаясь, спросил Винсент Мортен, — а что вам известно о роли Юджины Майер в недавнем поджоге на вилле «Синий вереск».
— Если быть честным, то практически ничего, — Хью старался быть спокойным.
— Вы встречались с Юджиной Майер после пожара на вилле? — спросил следователь Мортен.
— Да, я с ней встречался. Но поговорить о пожаре мне не удалось.
По залу прокатился смешок. Хью стремительно терял позиции. Что и говорить: романтическая встреча с преступницей никак не украшала детектива.
— О чём же вы говорили? — насмешливо произнёс Винсент Мортен.
— О том, как спасти жизнь Константу Смолланду.
— И вы помогли Константу? — продолжил Винсент Мортен.
— Да.
— Куда направилась Юджина Майер? — спросил комиссар суровым тоном.
— Мне это не известно.
— Не известно, или вы скрываете правду? — продолжил допрос Винсент Мортен.
— Не известно. Мне нечего скрывать. — убеждённо сказал Хью Барбер.
— Почему Юджина Майер приезжала в Антверпен? — спросил Жак Девре, пытаясь спасти ситуацию.
— Она мне не сказала… — сообщил Хью.
Беседа стала принимать характер перекрёстного допроса, где каждая ошибка Хью могла стать роковой.
— Юджина вам рассказывала, что она встречалась с бабкой, сестрой и отцом на вилле «Синий вереск» в ночь накануне поджога? — продолжал пытку Винсент Мортен.
— Нет… — упавшим голосом ответил Хью.
— Что ещё вы можете сообщить следствию? — спросил комиссар, явно давая понять, что аудиенция окончена.
— Я считаю, что нужно найти Юргена Баха, с которого и началась вся заваруха вокруг забытой истории Юджины Майер. И также нужно объединить в одно дело с данным преступлением кражу в квартире Зельден Линденбрант.
— Что касается Юргена Баха, то тут сомнений нет — этого персонажа бала— маскарада следует найти, — комиссар поднялся со стула, и все остальные сотрудники криминального отдела также поднялись. — А дело о краже в квартире Зельден Линденбрант закрыто, так как собственница квартиры забрала заявление о краже.
Хью, словно пораженный громом, стоял посреди конференцзала. Полицейские без всяких объяснений покинули помещение, гуськом выйдя в коридор. Никто даже не оглянулся и не взглянул с одобрением или дружелюбием. Между собеседниками пролегла граница недоверия и взаимных подозрений. Журналистам было заметно, что Хью расстроен и обескуражен. Пообещав быстро сдать в набор свои статьи, они неловко попрощались.
Хью двинулся в кабинет комиссара, исполненный намерения выяснить, что к чему.
Шеф Свенсон пошёл следом, утешительно похлопывая Хью по плечу.
— Главное, что тебе не предъявили никакого обвинения, мой мальчик, — сказал он. Хью рассеянно покивал ему. — У меня мало времени, господин Барбер, — сказал с раздражением комиссар. — Я понимаю, что по вашей репутации нанесён удар, но это уже меня не касается.
Хью постучался в кабинет и после тихого звука из-за двери, которое он принял как приглашение войти, толкнул её.
— Я хочу узнать, в каком направлении движется следствие. Мне кажется, я имею на это право, — упрямо заявил молодой детектив.
Комиссар мял в пальцах сигарету.
— Учитывая вашу прыть и вашу бесполезную и даже вредную способность путаться под ногами, — начал со злостью в голосе комиссар, — я скажу вам напрямик. Мы разрабатываем версию об убийстве Якоба Майера. Проверяем на причастность к убийству всех членов его семьи. В первую очередь — Юджину Майер, так как именно она скрывается как от родственников, так и от следствия. Большего я вам сказать не могу. Но предупреждаю, что все ваши попытки встретиться с Лилиан и Мирандой Майер, с Зельден Линденбрант будут нами расцениваться как помощь преступнику, и мы будем вынуждены вас задержать.
Хью кивнул, словно ничего другого не ожидал. Комиссар, еле сдерживаясь, указал Хью рукой на дверь, и молодой детектив покинул кабинет высокого начальства.
Глава 30. Много догадок и все мимо
После странной пресс-конференции Хью чувствовал себя раздавленной лягушкой. По пути в офис детективного агентства его шеф деликатно молчал, но его сопение и вздохи были красноречивее любой речи. Он словно говорил Хью: «Эх, зелёный ты юнец! И куда только ты полез без жизненного опыта, без плана и поддержки!»
