Не отдавая себе отчета в собственных действиях, он вдруг притормозил и свернул на узкую тропинку, затем остановил машину и вышел. «О'кей, – подумал он. – Флавия пошла на обман ради Боттандо, я сделаю то же самое ради нее. Но будь я проклят, если собираюсь стать таким же, как Артур Уинтертон. Чтоб его».
В доме горел свет, и Джессика Форстер открыла ему дверь сразу же, как только он постучал. Джонатан поздоровался. Он вдруг подумал, что они оба оказались пешками в чужой игре. Единственная разница между ними заключалась в том, что Джессика не знала об этом и не испытывала столь горьких сожалений, как Аргайл.
– Я уезжаю, – объяснил он свое появление, – и решил заглянуть к вам. Меня зовут Аргайл.
Миссис Форстер грустно улыбнулась и заставила его зайти в дом. На улице шел дождь.
– Входите, мистер Аргайл, очень мило, что вы вспомнили обо мне. Вы – друг той итальянки, верно?
Аргайл подтвердил. Флавия была вынуждена срочно уехать в Италию, добавил он, и потому не успела попрощаться лично. Он решил сделать это за нее.
Джессика Форстер кивнула.
– Поблагодарите ее от меня, у вашей приятельницы доброе сердце. Это удивительно: только двое людей были добры ко мне после всего, что случилось, – это мисс ди Стефано, с которой мы даже не были до этого знакомы, и миссис Верней, которая прежде мне никогда не нравилась. Все остальные избегают меня, словно прокаженную. Наверное, считают меня виновной в убийстве Джеффа.
– Как вы теперь живете?
Она пожала плечами:
– Потихоньку прихожу в себя. Думаю, как жить дальше. Сейчас это моя главная забота. По крайней мере я больше не боюсь, что меня арестуют: полиция сказала – Джефф погиб из-за несчастного случая. И я даже рада этому. У Джеффа были свои недостатки – уж кому и знать, как не мне, – но я не желала бы ему такой смерти.
– Да, конечно. И чем вы планируете заняться?
– Я еще не думала конкретно. Наверное, перееду жить в Лондон. Попробую найти работу, хотя, честно говоря, ничего не умею. У меня нет никакой профессии. Но сельскую жизнь я никогда не любила; теперь, когда обо мне некому позаботиться, я уеду отсюда. Терпеть не могу коров, досужие сплетни и сельские праздники. Я задержусь здесь только до тех пор, пока не уладится вопрос с наследством. Хотя, боюсь, и наследовать нечего. Мне кажется, у Джеффа ничего не было, кроме долгов. Господи, я до сих пор не верю в реальность случившегося.
Аргайл подумал, что миссис Верней была несправедлива к Джессике. Конечно, ее нельзя назвать динамо-машиной, но у этой женщины достаточно твердый характер, и она мужественно держит удар. Она заслуживает лучшего к себе отношения.
– У вас не осталось никаких денег от мужа? – спросил он.
– Боюсь, что так, – сказала она, пытаясь улыбнуться. – У меня было немного своих средств, на них и живу. Оказывается, у нас не было ни страховки, ни сбережений, одни только заклады и долги. Даже картины ничего не стоят, как мне сказали.
– Кстати, – сказал вдруг Аргайл, – я ведь пришел не только для того, чтобы попрощаться. У меня кое-что есть для вас.
Он отдал ей сверток.
– Это принадлежало вашему мужу. Получается, кое-что он вам оставил.
Она состроила гримасу.
– Полагаю, мне следует найти истинного владельца этой вещи.
– Нет, это принадлежало ему по праву. Никаких махинаций. Он честно купил эту вещь. Я подумал, что этот рисунок вам понравится.
Она развернула сверток, открыла коробку.
– Не уверена – он такой маленький.
– Маленький. Но на вашем месте я бы продал его. Это поправит ваши финансовые дела. В Лос-Анджелесе есть такой музей – Морсби; я знаю: они давно ищут эту вещь. Если хотите, я могу связаться с директором музея и договориться о продаже. У меня есть полная информация о происхождении рисунка.
– Он стоит каких-то денег? Да нет, не может быть. Это же просто набросок, к тому же незаконченный.
– Предоставьте денежный вопрос мне, – сказал Аргайл. – Я сам назначу за него цену и уверен: она вам понравится.
Миссис Форстер озадаченно посмотрела на него и снова пожала плечами, затем сунула рисунок в коробку и поставила на полку над телевизором.
– Вы очень добры, – сказала она. – Спасибо. Я, разумеется, заплачу за беспокойство…
– Нет, – резко остановил он ее. Джессика вздрогнула от неожиданности. – Нет, – повторил он уже мягче. – Не нужно денег. Я сделаю это просто так. Ради удовольствия.
– В таком случае просто спасибо, – сказала она.
– Не за что благодарить. Только, пожалуйста, не говорите об этом никому до тех пор, пока я не свяжусь с директором музея Морсби, хорошо?
– Почему?
– Такой уж у нас бизнес. Вы же не хотите, чтобы Гордон нанес вам визит до вашего отъезда? Кроме того, налоговый инспектор попытается оформить этот рисунок как наследство вашего мужа, и тогда вы сможете продать его только спустя несколько месяцев.
Миссис Форстер кивнула.
– Ну, мне пора, – сказал Аргайл и пожал ей руку. – Я должен успеть на самолет. Желаю удачи. И пожалуйста, не потеряйте рисунок.
После этого Джонатан Аргайл, бывший торговец картинами, покинул Уэллер со всем, что в нем оставалось.
Выехав на шоссе, он задышал легче и начал мысленно формулировать письмо в международный университет о том, что с благодарностью принимает их любезное предложение. Вот только сможет ли толпа невежественных подростков оценить изящное искусство барокко? Как внушить им любовь к прекрасному?
Этого он не знал, но решил, что как-нибудь разберется, и начал тихонько напевать про себя итальянский мотив.
Область в Италии. – Здесь и далее примеч. пер.
Итальянский живописец (ок. 1397–1475)
Чума в Европе в 1348–1349 гг.
Организация по охране исторических памятников, достопримечательностей и живописных мест
Крутые яйца, запеченные в колбасном фарше
Сэмюэль Джонсон – знаменитый английский писатель и лексикограф
Джеймс Босуэлл – друг и биограф Сэмюэля Джонсона
Завершающий смертельный удар (фр.)
