стороне поймают, то точно с твоими этими чертежами к стенке прислонят.
— И что же делать? — совсем растерялся Яков Иванович.
— Я думаю, — протянул контрабандист, делая вид, что эта мысль только что пришла ему в голову, — надо им какую-нибудь реальную вещь с твоего завода притащить, чтобы сразу пощупать смогли и проверить, что фуфел им не впариваешь. Ты чем там на своем заводе занимаешься?
— Корабли строю.
— Жаль. Корабль не утащишь.
— Этот можно. Он маленький, — возразил инженер.
— Совсем головой тронулся, — озвучил свое мнение Семён. — Открой глаза — декабрь на дворе. Навигация кончилась, лед на заливе.
— А этот катер и по льду ходит, — с гордостью сообщил хозяин квартиры, чем вогнал своего оппонента в ступор.
— А ты не врешь? — через несколько секунд, осмыслив информацию, спросил Семен.
— А зачем мне врать, — пожал плечами Яков Иванович, — такого катера ни у кого в мире нет. Можете сами убедиться, на Копорской губе испытания проводим. Город там рядом — Сосновый бор.
— И на нем до Финляндии можно дойти? — задал вопрос контрабандист.
— Конечно, можно. Залив узкий, топлива вполне хватит.
— Вот, — Семён махнул рукой и выставил в сторону хозяина квартиры указательный палец. — Вот на твоем катере мы и отправимся. Нам враз поверят, под охрану возьмут и деньги дадут. А чертежи твои давай здесь в надежном месте спрячем. Я за ними потом, если надо, схожу. А если нас и застукают, то мы не шпионы, просто границу нарушили. Много не дадут. А слова твои я проверю — съезжу посмотрю, как твой катер по льду бегает.
Инженер улыбнулся наивности гостя. Поймать их на границе, конечно, никто не мог, и это было страховкой от всякого риска. Но если бы поймали, то за угон секретного объекта «С» точно поставили бы к стенке.
— Ну, проверяйте, — согласился он. — Только делайте это побыстрее. И еще подумайте, как можно захватить катер. Он на военной базе стоит, а я один его угнать не смогу.
— Не боись, это я соображу, — отмахнулся от проблемы Семен, будто это было так просто, как уехать на чужом автомобиле с улицы. — Ты, главное, бумажки свои готовь, мы их потом вместе спрячем. Все яйца сразу в одну корзину не кладут, — выдал он народную мудрость и спросил: — Как думаешь, много нам за этот катер заплатят?
— Не знаю, но думаю, что много.
— Имей в виду, половина моя, — выставил условие контрабандист.
— Согласен, — покивал Кривцов, вполне отдавая себе отчет, что, как только власти Финляндии заинтересуются катером, то одного его слова будет достаточно, чтобы Семён исчез из его жизни навсегда. Контрабандист действительно прав, чертежи с собой брать не стоит. Заплатят, сделают операцию, значит, все без обмана. За кальки можно будет отдельно поторговаться. Катер катером, но техническая документация облегчит и ускорит производство в разы. Да и его самого просто так не выбросить, с его опытом и знанием технологий и ошибок в производстве.
На такой оптимистичной ноте заговорщики и расстались. Каждый потирал руки от предстоящего успеха.
* * *
— Как там наш «герой»? — спросил Седьмой, как только Третья появилась в квартире и сняла пальто.
— Петухом ходил. Вчера уехал, скорее всего, на полигон.
Услышав разговор, в коридор вышел Сашок.
— Здравствуйте, Третья. А я все голову ломаю, откуда дядя Семен всё об этом катере знает.
— Привет, малыш, — женщина крепко пожала парню руку. — Вот, пришлось в кухарки заделаться. Еще одну профессию приобрела. Если замуж выйду, муж не нарадуется.
— И как же это вы так к нему удачно попали?
Третья переглянулась с Седьмым, и оба улыбнулись.
— У тебя, малыш, свои знания, а у нас свои, но в команде мы друг друга дополняем и поэтому всегда победим. А тайны тут нет никакой, и удача тут ни при чем. Прошлая кухарка «заболела», когда я ей за год вперед заплатила, и меня порекомендовала. Оставалось только научиться готовить да вкусы хозяина узнать. Месяц мучилась, а потом пошло. Вот твой дядя Семёен всю мою первую стряпню и пробовал.
— У тебя что-то новое есть? — спросил Седьмой.
— Нет. В последний приезд я даже его портфель не открывала. Ну а ты как, справился?
— Сама знаешь, он наш. Уже просит быстрее отправить его за кордон, — ответил Седьмой и обратился к Сашку: — Что у тебя, малыш?
— Один комплект гидрокостюма я взял и отвез в Ленинград, якобы на испытания и улучшение конструкции. Могу забрать в любое время.
— К тебе еще один вопрос — с навигацией справишься? Ни я, ни Третья ни в широте, ни в долготе ничего не понимаем. Если не встретим корабль, хоть топись. Нам координаты встречи дадут, надо будет на точку выйти.
— Не беспокойтесь, дядя Семен. В ЭПРОНе штурманская подготовка очень серьезная. С компасом и секстантом уверенно работаю. Курс проложу, выведу точно.
— Отлично. Как только получим сигнал от Старика, начнем операцию.
— Что ты придумал? — спросила Третья. — Как будем захватывать катер?
Седьмой в подробностях изложил свой план, не вызвавший у исполнителей никаких возражений.
— Ты как, малыш, справишься? — спросил он.
— На глубине и похуже бывает, — ответил Сашок. — Одна только банька деда в Сибири, если ты помнишь, чего стоила. Привычный.
— Да, крепкий был старичок. Здорово помог. Небось, и сейчас по своей тайге шастает. Ты бы нас хоть чем-нибудь накормила, — обратился он к Третьей.
— Тебе лишь бы поиздеваться над бедной женщиной, — без обиды отозвалась она. — Знаю я вас, мужиков, вам только бы пожрать, да в койку.
— Тихо-тихо, — остановил ее Семен. — Ты мне младое поколение испортишь.
Все весело рассмеялись.
— Пироги на кухне. Чайник сам поставишь, — ответила Третья.
* * *
Седьмой получил информацию от Федоровича через десять дней после того, как Кривцов согласился на сотрудничество. Сообщение содержало координаты точки встречи судна с катером в нейтральных водах и две даты — двадцатое января и десятое февраля тысяча девятьсот тридцать девятого года. Корабль в течение трех суток с оговоренных дат должен был крейсировать в указанном районе. Для опознания своего были предусмотрены сигналы двумя зелеными ракетами или световым семафором — три тире, три точки.
Операция вступала в завершающую стадию. До захвата оставалось десять дней, и необходимо было подготовиться.
— Ну, убедились, что мой катер — это просто чудо? — спросил Яков Иванович, когда через две недели Семён появился у него в квартире.
— Да, штука сильная, — согласился тот. — И по льду ползает, и по земле. Про воду вообще не говорю.
— Не ползает, а летает, — оскорбившись за своего питомца, поправил инженер.
— А по мне, что ползает, что летает — всё едино, был
