— Извините, продолжайте.
— Спальня очень просторная, там ведь ничего нет, кроме кровати и комода. Кровать не заправляли, а в остальном все оставалось как обычно. Только Джорджа не было. И еще на полу лежал белый кот, из шеи у него торчал перочинный нож моего покойного мужа. Кот, разумеется, был мертвый.
По телу леди Аннабел пробежала дрожь.
— Вы видели этого кота раньше?
— Вероятно, да. Дело в том, что у Джорджа и его друзей общий кот.
— Что значит «общий»?
— В том смысле, что он попеременно жил у каждого из них. Хотя, знаете, я ни в чем не уверена.
— И что было дальше?
— Упала в обморок. Сколько я пролежала, не знаю, а когда очнулась, все, увы, осталось по-прежнему. Я едва держалась на ногах. Мне хотелось броситься домой и все рассказать брату, но он, к несчастью, уехал по делам в Ньюкасл. В полном отчаянии я просидела в гостиной еще час, со стаканом бренди — у Джорджа есть бренди, — потом вернулась в кондитерскую: узнать, не приходил ли сын туда. Тщетно. Я сходила с ума. Приехала домой, телеграфировала брату, он ответил, что будет в Линкольне в воскресенье то есть сегодня — к полудню. Ночью мне пришло в голову пригласить вас. Эмили Фоул очень высоко отзывалась о ваших талантах.
— А, история с изумрудами. Не могли бы вы уточнить, в котором часу последний раз видели Джорджа?
— В пять минут первого.
— Вы не говорили с его друзьями? Перед поездкой в Лондон?
— Нет, мне хотелось поскорее разыскать вас.
— Не расспрашивали портье, не обращались к декану?
— Нет.
— Что еще вы знаете об этом коте?
— Да ничего. Он появился у Джорджа и его друзей не так давно.
— Должен сказать, вы вели себя очень храбро, — заметил Ленокс.
— Не уверена, что этого достаточно.
— Подождем. Поводов для отчаяния нет.
— Правда? — без всякой надежды спросила она.
— Да. Судя по всему, вы встретили Джорджа, когда его что-то тревожило. Он мог бы бросить все и уехать с вами — но ведь не сделал этого.
— Вы совершенно правы. Мне почему-то не пришло в голову взглянуть с такой точки зрения. Значит, можно хотя бы рассчитывать, что он жив?
— Леди Аннабел, я верю и надеюсь, но, пока мы не приехали, заключения делать рано.
До Оксфорда оставалось еще десять миль. После того как страшные опасения были высказаны и ей стало легче, леди Аннабел задремала. За окном кареты расстилалось графство Оксфордшир; в сырых низинах, затопленных восходящим солнцем, паслись овцы. Ленокс словно вернулся в те дни, когда по этой же дороге он уезжал на каникулы и возвращался назад.
Ибо Ленокс и сам учился в Оксфорде, в колледже Бейллиол. Неужели с тех пор, как он последний раз навещал родные пенаты, входил в ворота стоящего на Брод-стрит колледжа, минуло пять лет? Впервые Оксфорд предстал как место расследования, и всю дорогу в громыхающем экипаже, пока детектив искал новые подходы к истории леди Пейсон, воображение то и дело рисовало ему кружку пива, которую он закажет в «Медведе», и низкие арки, ведущие во дворик Бодлианской библиотеки.
Несмотря на спешку, с которой они покинули Лондон, Ленокс успел набросать две записочки. В одной он сообщал Джейн об отъезде, другая была адресована Томасу Мак-Коннеллу. Так повелось, что Мак-Коннелл выступал медицинским экспертом во всех делах Ленокса. Записка гласила:
Не совсем представляю, чем ты здесь займешься (для начала есть труп кота), но если хочешь увидеть настоящий университет — жду тебя в Оксфорде в любое время. Я остановлюсь в отеле «Бат-плейс», рядом с таверной «Дерн». Во всяком случае, там скажут, где меня найти.
Мак-Коннелл окончил Кембридж, чем и объяснялось замечание про «настоящий» университет.
Скоро восемь, утро вступило в свои права. Они почти добрались. С левой стороны, поскольку въезжали они с юга, мелькала река Черуэлл. Вдоль берегов, ожидая прихода новой весны, лежали хорошо укрытые и сцепленные вместе лодки-плоскодонки; со знаменитых вековых ив уже слетели на водную гладь первые листья. В лучах утреннего солнца дремали так хорошо знакомые Леноксу шпили:[6] Том-Тауэр в колледже Крайст-Черч, сверкающий купол Радклиффской библиотеки, игольчатые башенки колледжа Олл-Соулз. До моста Магдалины осталось рукой подать.
Надо же, дохлый кот! Хотя… кто знает.
Леди Аннабел проснулась.
— Вы даже не представляете, какое блаженство — сомкнуть глаза. Хотя, конечно, это не оправдание, простите меня.
— Я очень рад, что вы немного отдохнули.
— Мистер Ленокс, у вас есть дети? Мне кажется, нет.
— Вы правы. Пока нет.
Повисло тягостное молчание, потом она овладела собой.
— Где вы остановитесь?
— Полагаю, пойду искать пристанища в «Дерне». Положение обязывает выбрать более подходящее место, но, как видно, я сентиментален. Я столько раз останавливался под их крышей… А вы? Вернетесь в поместье брата?
Она невесело рассмеялась:
— Разве я могу уехать из Оксфорда? Остановлюсь в гостинице «Рэндолф».
— Достойный выбор, судя по отзывам.
— Отель построили незадолго до того, как Джордж поступил в колледж. Я всегда там останавливаюсь.
«Рэндолф» по праву считался лучшей гостиницей в городе. Недавно построенное здание вполне могло сойти за старинный колледж, одетый в пурпурно-зеленую кольчугу из плюща. Фасад гостиницы выходил на другую достопримечательность Бомонт-стрит — музей Ашмола. Для Ленокса это было лучшее место в мире: изумительная живопись, древнеримская скульптура и загадочные предметы английской старины.
Некоторое время они ехали молча. Оксфорд — умиротворяющий скромный город у реки, поэтому плеяда красивейших зданий в самом центре застает вас врасплох. Как раз сейчас туда, в сердце города, миновав ботанический сад и Квинз-колледж, въезжали путники. Ленокс взял лежавший напротив саквояж.
— Что вы скажете, леди Пейсон, если мы встретимся через час?
Судя по всему, она отчасти справилась с болезненным волнением, в котором пребывала несколько часов назад на Хэмпден-лейн, и теперь к ней вернулись решительность и властность.
— Позвольте узнать, мистер Ленокс, к чему нам такая задержка?
Он мягко улыбнулся:
— Признаюсь, мне хотелось бы привести себя в порядок, собраться с мыслями, позавтракать.
— Если я правильно понимаю — мне не доводилось там бывать, — «Дерн» расположен на Холиуэлл-стрит? Верно? В таком случае Линкольн от вас всего в нескольких шагах. Давайте встретимся у колледжа через три четверти часа?
Ленокс кивнул:
— Как вам будет угодно. — Он любезно улыбнулся.
Что поделаешь. Леди Аннабел можно понять.
— Кучер, минутку! Я сойду здесь!
— Но разве отсюда близко, мистер Ленокс? — удивилась леди Аннабел.
— О да. — Они как раз проезжали мимо Хартфорд-колледжа. — Я пройду дворами.
Обычно посетители входили в «Дерн» с Холиуэлл-стрит, но туда вел еще один закоулок, правда, настолько узкий, что впору было протискиваться боком. Даже в такой неурочный час Леноксу пришлось вжаться в каменную кладку, чтобы пропустить стайку студентов, гуськом пробиравшихся в полумгле переулка. Вероятно, накануне они сдали переводные экзамены, потому что многие не успели снять парадные костюмы и длинные черные мантии, в той или иной мере измятые. Миновав груду порожних бочек и непроизвольно улыбаясь, Ленокс переступил порог «Дерна».
Таверна была выстроена в начале четырнадцатого века. (При этом до права называться старейшим питейным заведением «Дерну» все равно не хватало нескольких сот лет.) Некогда бар, где подавали крепкий сидр, затем, недолгое время, паб, именуемый «Пятнистая корова», «Дерн» тем не менее даже для старожилов всегда оставался «Дерном»; впрочем, отыскать его могли лишь знатоки Оксфорда. От времени и копоти деревянная обшивка стен почернела, а вот балки под крышей побелили, видимо, совсем недавно.
Здесь было два бара — один у входа, над его стойкой красовалось первое меню заведения: «УТКА ИЛИ РЯБЧИК», а другой — в глубине, под лестницей, ведущей в комнаты для жильцов. Именно там Ленокс натолкнулся на упитанного парнишку лет двенадцати с копной ярко-рыжих волос и россыпью веснушек по всей физиономии.
— Проходите себе, сэр, — не заботясь о вежливости, буркнул мальчик.
— Добрый день. Я надеялся, что смогу снять здесь комнату.
— Мест нет, всех благ.
— Неужели совсем нет?
— Может, лучше пива закажете?
Ленокс рассмеялся:
— Нет, не пойдет.
— Том Тейт, чем это ты занят? — Из-за стойки первого бара выглянула крепко сбитая низенькая женщина и, буравя мальчишку взглядом, направилась к ним. Ленокс узнал старую знакомую и улыбнулся.
Отвесив Тому хороший подзатыльник и отослав его прислуживать в первый зал, она внимательно посмотрела на посетителя.
