Он боязливо шагнул внутрь и, оглядев длинные ряды бочонков и корзин, заметил, что связки с оружием валяются развернутыми и несколько секир выкатились на пол.
На дрожащих ногах старик подкрался к бочонкам. За самым дальним из них сидел скрючившись человек в синем казенном кимоно. Такое носил и Тора, но он не стал бы прятаться от Сэймэя… если, конечно, не вздумал проделать с ним одну из своих дурацких шуток.
Сэймэй подкрался ближе, собрал все свое мужество, резко нагнулся и схватил человека за шиворот:
— Ты что здесь делаешь? Отвечай!.. — Но тут же, опешив от изумления, разжал пальцы. — Прошу прощения!..
Префект Икэда поднялся с пола. Он был бледен, но спокойно оглядел тощенькую фигурку Сэймэя и его седые волосы.
— Ах, это вы! — проговорил он, направляясь к двери. — А я уже собирался уходить. Похоже, Дзото хранит здесь запрещенный товар. Ваш человек Тора только что ушел со своими солдатами. А я лишь хотел убедиться, не проглядели ли они чего.
Прищурившись, Сэймэй смело преградил ему путь.
— Я вам не верю! Вы прячетесь здесь, потому что вас разыскивают за убийство князя Татибаны.
Икэда остановился, широко улыбаясь.
— Ах вот вы о чем! Да это недоразумение уже прояснилось.
— Ничего подобного! — вскричал Сэймэй. — И нечего держать меня за дурака! Ведь мне-то хорошо известно, что вас разыскивают как беглого преступника. — Сказав это, Сэймэй понял, что теперь должен поднять тревогу и задержать Икэду. Но его хозяину сейчас эта тревога совсем не нужна. Поэтому, гордо распрямившись и напустив на себя строгость, он сказал, глядя на Икэду в упор:
— Вы арестованы!
Тот, как ни странно, не ответил. Просто стоял улыбаясь и словно ждал дальнейшего развития событий.
Сэймэй растерялся.
— Надо бы поискать, чем вас можно связать, — пробормотал старик, озираясь по сторонам. Рядом с одним из бочонков он заметил моток веревки, но когда наклонился, Икэда бросился к двери.
К счастью, беглец не рассчитал своих сил, и Сэймэй успел вцепиться в него мертвой хваткой. Они повалились наземь, завязалась борьба.
— Ну нет, у меня не убежишь! — кряхтел Сэймэй.
— Лучше уйди с дороги, старик! — крикнул Икэда, придавив его к полу.
Сэймэй сопротивлялся отчаянно, понимая, что если префект удерет, то предупредит Дзото. Но куда же подевались солдаты и Тора? И Сэймэй решил выиграть время.
— Вы, кажется, хотели все объяснить? — напомнил он Икэде.
— Дурак ты, — сказал ему тот. — Я вынужден был убить Татибану, ведь он чуть не погубил нас. — Лицо его исказила зловещая улыбка. — И старость вовсе не означает мудрость; так что, похоже, тебя мне тоже придется убить. — Сорвав крышку с одного из бочонков, он запустил туда руку. На пол посыпались бобы.
Вряд ли там были только бобы. Сглотнув ком в пересохшем от страха горле, Сэймэй взглянул на дверь, потом на Икэду. А тот, удовлетворенно хмыкнув, извлек из бочки меч, зловеще сверкнувший в полутьме новеньким лезвием, и пошел на Сэймэя.
Старик, отчаянно озираясь, заметил на полу одну из секир. Схватил ее и даже закачался от тяжести. Он понятия не имел, как обращаться с этой длинной палкой с заостренным концом — понимал только, что ею можно ударить, или проткнуть врага с безопасного расстояния. В этом было его преимущество, поскольку меч Икэды гораздо короче. Плохо только, что палка оказалась очень тяжелой и буквально ходуном ходила в его трясущихся руках.
— И что ты собрался с ней делать, старик? — усмехнулся Икэда.
Сэймэй только крепче вцепился в секиру, пытаясь припомнить хоть какие-нибудь движения из тех, что делал хозяин во время своих учебных боев. Если не удастся поразить врага, то, может, хотя бы ударить или отпугнуть?..
Сжав рукоятку обеими руками, Сэймэй отскочил в сторону, поскользнулся на бобах и плюхнулся на пол. Икэда расхохотался. Сэймэй, охваченный гневом, с трудом поднялся, размахнулся изо всех сил, закачался и снова чуть не потерял равновесие.
Икэда, покатываясь со смеху, согнулся пополам.
Терпение Сэймэя лопнуло, и, высоко занеся секиру, он пошел в наступление.
Икэда перестал хохотать и отпрянул в сторону. Он уже занес свой меч, когда чья-то фигура в дверях заслонила свет. Префект оглянулся.
Сэймэй неуклюже ударил его по голове рукояткой. Икэда рухнул на пол и замер, из ноздрей его струйками потекла кровь.
— Боже праведный! — воскликнули в дверях. — Или глаза меня обманывают, или это ты, Сэймэй?!
Старик выпустил секиру из дрожащих рук.
— Тора! — прошептал он. — Где ты был? Мне пришлось… сразить его, потому что он чуть меня не убил. — Внезапно ослабев, он опустился на бочонок. — Хозяин послал меня проверить, все ли у вас в порядке. Вас не оказалось, зато я нашел его. — Он посмотрел на недвижное тело Икэды и передернулся.
— Клянусь великим Амидой, что отродясь не видывал ничего подобного! — Восторженно признался Тора — Кто бы мог подумать, что в тебе скрыты такие таланты! Поздравляю! Искренне поздравляю! — Он схватил Сэймэя в медвежьи объятия и приподнял над бочонком.
— Пусти! — завопил Сэймэй, дрыгая старческими ножками. — Лучше свяжи его поскорее, иначе удерет.
Тора посадил старика обратно на бочонок.
— Ну ладно, можешь сообщить хозяину, что мы освободили узников. — Он подошел к Икэде и пнул его ногой. Но тот не шевелился, и Тора, нагнувшись, приложил ладонь к его горлу. — Кажись, ты убил эту злобную крысу, — распрямился он. — Ты же орудовал этой секирой как прирожденный воин. И как только тебе удавалось скрывать такие боевые таланты?
Сэймэй совсем растерялся.
— Он что, умер? — Старик перевел взгляд на лицо убитого, и ему сделалось дурно. — Мне нужно возвращаться, — пробормотал он и бросился к двери. На улице его вырвало.
Тора вышел следом, улыбаясь и сжимая в руке меч Икэды.
— Прямо не верится, — сказал он. — Они прятали мечи в бобах, а мы даже не заметили.
Сэймэй содрогнулся всем телом.
— Давай запрем дверь, и пошли отсюда, — взмолился он, вытирая рот рукавом.
Тора захлопнул дверь и вдруг помрачнел:
— Ты иди, а я помогу ребятам разобраться с этими несчастными.
Сэймэй посмотрел в противоположный конец двора — несколько грязных оборванных созданий, больше походивших на ходячие скелеты, нежели на живых людей, с трудом передвигали ноги, поддерживаемые солдатами Юкинари. Некоторых даже приходилось нести на руках.
— Ай-ай-ай, вот бедняги! — воскликнул он, тотчас забыв о своей недавней встрече со смертью. — Конечно, иди помоги им!
И нетвердой походкой направился обратно к трибунам, испытывая тошноту при мысли, что убил человека.
* * *
Акитада подобрал полы платья и поднялся. Холодный зимний воздух приятно овевал разгоряченное лицо. Дзото на своей трибуне говорил с каким-то возбужденным монахом. Акитаде показалось, что это тот самый головорез с обрубленным ухом, что шатался по рынку в компании столь же зверского вида спутников в день их приезда. Он поймал на себе их взгляд — победоносный и насмешливый, словно физический удар.
Сигнал, поданный от ворот, означал, что солдаты Юкинари готовы перекрыть все выходы Внизу личная охрана губернатора окружила трибуну. Час пробил. Теперь Акитаде предстояло действовать или же потерять свой единственный шанс.
Прямо под ним у трибуны встал губернаторский гвардеец с императорским стягом. Дзото наблюдал за солдатами, явно озадаченный их поведением. По толпе пронесся гулкий ропот, а Акитада между тем терзался сомнениями, пребывая в полной нерешительности.
Наконец он увидел в толпе Сэймэя. Старик посмотрел на него и кивнул. Но он все еще медлил. Тогда Юкинари поднялся со своего места и покинул трибуну. Момент настал.
Над площадью повисла тишина. Акитада вынул из рукава императорский указ и поднял его высоко над головой, чтобы все могли видеть золотые печати и пурпурные бечевки, скреплявшие свиток. Тишину разорвала мерная барабанная дробь.
— Приготовьтесь услышать высочайшее повеление! — прогремел над площадью голос знаменосца.
Огромная толпа пала ниц.
Зычным суровым голосом Акитада зачитал императорское повеление, наделяющее его высочайшими полномочиями проводить любые расследования и наказания. Потом свернул свиток и громогласно объявил:
— Можете подняться! Мое расследование завершено. Преступники, ограбившие три императорских каравана и жестоко убившие их охрану, выявлены.
По толпе пробежал восторженный гул.
Акитада посмотрел на противоположную трибуну и вздрогнул. Кукаи по-прежнему стоял там, но Дзото исчез. Подавляя растерянность, он продолжил:
— Виновники этих преступлений прячутся здесь, в монастыре. — И зачитал обвинения против Дзото и его сообщников.
Потрясенная толпа внимала ему в молчании, но теперь в ней начала зреть паника. Кто-то из монахов пытался бежать, но был пойман солдатами. В нескольких местах завязались потасовки.
