Хирата потянулся через решетку.
— Я не сержусь. Это я виноват. Я должен был держать себя в руках.
Мидори прижала мокрое, залитое слезами лицо к его пальцам, и у Хираты сжалось сердце от жалости к ним обоим. Но она пострадает больше его, поскольку носит их внебрачного ребенка. Он испугался за малыша, чье будущее казалось беспросветным.
— Что нам делать? — в отчаянии простонала Мидори.
Ситуация казалась беспросветной, и все же Хирата ощутил неожиданный прилив надежды.
— Мы найдем способ, — заверил он. — Этот ребенок доказывает, что мы предназначены друг для друга.
— Да? — Мидори с тоской посмотрела на него.
— Да, — ответил Хирата. — Наша любовь сильна, как никогда. — Она переполнила его сердце, возродила уверенность в себе. Ребенок придал ему дополнительный стимул держаться. — Мы скоро поженимся. Я обещаю.
Сомнение смешалось с надеждой на лице Мидори.
— Но каким образом?
— Сначала докажу невиновность сёсакана-самы. Потом все обернется как нельзя лучше.
Мидори кивнула, успокоенная его заверениями. Хирате и самому хотелось бы в это верить. Восстановление благосклонности сёгуна к его господину автоматически решит все проблемы, стоящие на пути его женитьбы на Мидори.
— Сейчас мне нужно кое-что сделать, — сказал он. — Я вернусь с хорошими новостями как только смогу.
Хирата отнял руку от окна. Мидори отпустила ее неохотно, словно боялась, что больше никогда не увидит.
Хирата приехал в Ёсивару с двумя детективами Сано, когда вечернее веселье было уже в полном разгаре. Они опросили проституток, которых правитель Мицуёси обманул, пообещав на них жениться, но все три женщины смогли доказать свое алиби в ту ночь, когда Мицуёси убили в «Оварии». Когда Хирата и его помощники вышли из борделя, дождь прекратился, и в мокрой черепице крыш отсвечивали золотом фонари. Слуги, разносящие на пирушки подносы с едой из поварен, протискивались сквозь шумные толпы. Служанки разводили клиентов по борделям; какой-то уличный торговец продавал рисовое печенье вперемешку с любовными стихами. Хирата приблизился к «Оварии». К дверям заведения неспешно подходила проститутка со своими сопровождающими. И он испытал странное чувство, будто перенесся назад во времени и это госпожа Глициния прибыла на свидание с правителем Мицуёси.
Иллюзия стала еще сильнее, когда Хирата вошел в агэя и обнаружил, что там полным ходом идет вечеринка. Иные гости здесь пировали, когда умер правитель Мицуёси, и хокан, певший для них, был не Фудзио, однако Хирата узнал проституток, которых допрашивал наутро после преступления. Волшебная дверь в прошлое распахнулась, и его сердце забилось быстрее от предчувствия, что сегодня вечером он найдет новые, важные улики.
Хозяин, приземистый седовласый мужчина, болтал с гостями.
— Приветствую вас, — обратился он к детективу, неловко улыбаясь. — Чем могу быть полезен?
— Хочу узнать, не вспомнил ли кто что-нибудь еще о той ночи, когда был убит правитель Мицуёси, — сказал Хирата.
Мужчина поморщился и обвел глазами комнату: он явно не желал портить праздник разговорами об убийстве.
— Я уже говорил вам, что был занят с гостями. Я не видел и не слышал ничего необычного. Хотел бы помочь, но не могу. Простите.
Хирата и детективы расспросили проституток и прислугу. Все как один сообщили, что не вспомнили ничего нового. Хирата с тоской подумал о Мидори — их свадьба казалась все менее вероятной. Обдумывая следующий шаг, Хирата почувствовал чей-то взгляд. Он обернулся и увидел стоявшую у двери в заднюю часть дома девочку, одетую в кимоно, разрисованное ветками сосны. Их глаза встретились, и Хирата узнал Шидори, камуро, которая прислуживала госпоже Глицинии. Она побледнела от страха, развернулась и побежала. Хирата бросился следом.
В темном холодном коридоре, увернувшись от мужчины, катившего из кладовой бочонок с вином, Хирата крикнул:
— Шидори-тян! Остановись!
Коридор упирался в закрытую дверь. Шидори рванула ее, но та не поддалась. Она прижалась к ней спиной и беспомощно смотрела на Хирату, ее глаза и рот округлились от страха.
— Не бойся. — Хирата остановился в нескольких шагах и успокаивающе поднял руки. Из комнаты, где шла пирушка, доносились громкая музыка и взрывы хохота. — Я тебе ничего не сделаю.
Шидори, глядя на него, немного расслабилась.
— Почему ты побежала? — спросил Хирата.
— Я… я услышала, что вы задаете вопросы, — прошептала она.
Внутренний голос подсказал Хирате, что перед ним очень важный свидетель.
— Ты знаешь об убийстве правителя Мицуёси что-то такое, о чем нам не рассказала?
Камуро смотрела в сторону, кусая губы.
— Я не хотела, чтобы кто-то пострадал!
— Я знаю это… — встревожился Хирата. Неужели это она заколола Мицуёси? Неужели именно об этом умолчала и потому пыталась убежать сейчас? На ее маленьких зубах виднелись пятна от помады, слезы размывали белую пудру на щеках. Она же просто ребенок!
— Он сказал, если я не сделаю, что он прикажет, он мне задаст, — плакала Шидори.
— О ком ты говоришь? — озадаченно спросил Хирата.
— Молния, — выдохнула Шидори.
— Кто такой Молния? — Хирата почувствовал, как участился пульс. Это имя еще не всплывало в связи с убийством. Шидори назвала нового подозреваемого, которому до сих пор удавалось ускользать от следствия. Он опустился на корточки перед камуро, положив руки ей на плечи, хрупкие, как у птички, и проговорил: — Рассказывай!
Шидори так отчаянно замотала головой, что ее мягкие волосы растрепались.
— Я не могу. Он взял с меня обещание, что я никому не скажу. Я его боюсь.
— Не беспокойся. Я тебя защищу, — успокоил Хирата.
Шидори осмотрелась, нет ли кого поблизости, и промямлила:
— Он любовник госпожи Глицинии.
— Ты хочешь сказать: один из ее клиентов?
— Нет. Он никогда не заказывал свиданий. Никогда за нее не платил. Хозяин ничего не знал о нем и Глицинии. Никто не знал, кроме меня. — Теперь Шидори говорила охотно, словно исповедовалась. — Они заставляли меня помогать им встречаться тайком.
От удивления Хирата поднялся на ноги.
— Этот человек родом с Хоккайдо?
— Я не знаю, откуда он.
Однако Хирата не сомневался, что наконец вышел на след тайного любовника, описанного в первом экземпляре интимного дневника, который, видимо, и является подлинником. С Хоккайдо ли этот мужчина — не важно: Глициния могла изменить детали, чтобы не раскрывать его.
— Расскажи, как ты помогала Молнии и Глицинии встречаться, — попросил Хирата.
— Он приходил и стоял на улице перед домом. Увидев его, я сразу сообщала госпоже Глицинии. Вечером она подсыпала сонного зелья в выпивку клиента. Я все время выходила на улицу проверять у нее в окне сигнал. Когда клиент засыпал, она прикрывала фонарь красной материей, чтобы свет казался красным. Увидев это, Молния шел к задней двери агэя. Я должна была убедиться, что вокруг никого нет, и впустить его.
«И они с Глицинией занимались любовью, пока ее клиенты спали, — в точности как в дневнике», — подумал Хирата.
— Я не хотела это делать, — продолжала Шидори. — Проституткам не положено развлекать мужчин бесплатно. Я не должна была помогать госпоже Глицинии нарушать правила. Хозяин избил бы меня, если бы узнал. Однажды я сказала госпоже Глицинии, что не буду больше ей помогать, поскольку не хочу пострадать. Когда Молния пришел в следующий раз…
Она содрогнулась, вцепившись в ворот кимоно.
— Я сделала вид, что не увидела его, и не открыла дверь. Утром, когда я пошла на рынок, он поймал меня в переулке и сказал, что собирается проучить. — Шидори отвернулась от Хираты и распахнула верх кимоно.
Уродливый красный шрам шел от центра тощей груди девочки до пупка. Хирата ужаснулся:
— Значит, ты поняла, что его угрозы серьезны. Ты впускала Молнию в агэя в ночь убийства?
Страдальчески опустив глаза, камуро запахнула кимоно и кивнула. Иллюзия путешествия в прошлое снова захватила Хирату. Он представил Шидори, открывающую дверь, и смутную фигуру мужчины, скользнувшую в дом.
— Что произошло, когда ты впустила его? — спросил Хирата.
— Он предупредил, что убьет меня, если я кому-нибудь проболтаюсь. Потом прошел наверх, а я вернулась к работе.
Хирата услышал, как хокан исполнил непристойную песню, а гости на вечеринке разразились хохотом. Ему виделась Глициния, обнимающая своего любовника, пока Мицуёси лежит без чувств в сгустившейся атмосфере страсти и насилия.
— Это все, что мне известно, — всхлипнула Шидори, и Хирата понял, что она говорит правду. — Вы меня арестуете?
— Нет, — заверил ее Хирата. — Молния заставил тебя силой подчиняться ему. Ты не отвечаешь за убийство.
— Но если бы я не впустила его, возможно, правитель Мицуёси остался бы жив.
