И где-то в недрах этого храма было устроено потайное жилище принца, очень простое, но со всем, что нужно для жизни цивилизованному человеку. И там нас встретил принц.
Я была поражена его внешностью. Белые одежды, в которые он был одет, нет, надо сказать облачен, подчеркивали его необычайную волосатость. Но его глаза! Никогда в жизни я не видела таких красивых и выразительных глаз. В них светилось такое благородство, такой ум! Принц пригласил нас сесть. Елена Петровна и принц, видимо, были знакомы давно. Они начали разговор, который был построен таким образом, чтобы дать мне вначале освоиться, потом вникнуть в разговор, а потом и самой принять в нем участие.
Они беседовали об особенностях той или другой религии, о зороастризме, о верованиях йезидов, потом перешли на современные религии Европы и Востока и тогда я впервые услышала о «черном легионе». Да, я рассказывала о том впечатлении, которое произвел на меня принц. И сейчас, сию секунду, я вспомнила еще об одной детали, Ник, слушайте, я вспомнила, что у него на безымянном пальце левой руки был перстень, такой же, какой подарил вам шейх!
— Елизавета Алексеевна, все, что вы рассказываете, очень важно! Я весь внимание! — Ник вскочил на ноги и снова сел в кресло. Лили, вытянувшись как струна, старалась не пропустить ни слова из этого рассказа.
Принц рассказал о «Черном легионе», людях, стоящих вне закона, которые охотятся за тайнами и сокровищами тамплиеров. Идет охота. Перед убийствами не останавливаются, количество жертв не имеет значения.
— Так, — задумчиво сказал Ник, — вот мы и возвращаемся к началу. Ведь моему приезду в Тифлис и предшествовали странные убийства, так и не раскрытые. Кому-то понадобились эти убийства, из-за которых я приехал в Тифлис. Полагаю, что по следам манускрипта шли сразу несколько групп, в том числе и люди в черном. Виктор, Куртэне…Что же за могущественные знания могли быть зашифрованы в манускрипте?
И тут взгляд Ника упал на Лили. Она опять выглядела упавшим из гнезда галчонком.
— В чем дело, Лили? — встревоженно спросил Ник, — вас что-то беспокоит?
Лили тряхнула головой.
— Надо было уничтожить манускрипт, — глухо сказала она. — Напрасно его увозят в Петербург. Если за него борются такие могущественные силы, то они не остановятся ни перед чем. Власть над миром, мировое господство — это страшные слова, за ними реки крови.
— Да, Лили, ты абсолютно права, — вздохнула Елизавета Алексеевна, — но тут и рок, и предопределенность. Наверное, можно посоветовать поступить с манускриптом так. Через две недели в Тифлис приезжает императрица-мать Мария Федоровна, постараюсь я как-то изменить события и повлиять на нее. Но она не очень ладит со двором своего сына. Но может умно повести разговор. Посмотрим, что можно будет сделать. Но я должна сказать, Ник, что вы с Аполлинарием Шалвовичем вели себя по-геройски. Мы очень беспокоились за вас.
— Я много думал по дороге из Абастумани, — начал Ник, — и вот хочу сейчас, в вашем присутствии, Елизавета Алексеевна, просить Лили стать моей женой, если Лили согласна.
Лили вспыхнула. Ник с удовольствием смотрел, как пылают ее щеки, как сверкают огнем глаза.
— Что же ты молчишь, Лили, — озабоченно спросила Елизавета Алексеевна. Но тут Лили без слов бросилась на шею Нику.
Расстроганные, они вышли на балкон. Невидимый, на западе догорал закат. Его последние лучи золотили снежные шапки Кавказских гор. А тут, поближе, затихал перед сном прекрасный город.
Глава 32
Яхта «Тамара» великого князя Александра Михайловича, который любезно предоставил ее для путешествия в Индию, под всеми парусами приближалась к Малабарскому побережью. На палубе собрались все, кто участвовал в этом плавании. Это были великий князь Георгий Михайлович, Ник с Лили, для которых оно стало свадебным путешествием, Аполлинарий, Джафар, сын йезидского шейха, в сопровождении телохранителя, которого звали Манфредом. Это был тот странный человек, который служил привратником в доме шейха и удивил Ника своим видом. Манфред, выходец из Скандинавии, был немногословен, обладал поразительной физической силой и удивительной быстротой реакции. И такой телохранитель был с Джафаром неспроста. На шее у Джафара, в специальном медальоне, была та самая жемчужина, которую шейх после долгих раздумий и консультаций доверил своему сыну. После истории с попыткой похищения жемчужины из дома персидского консула, шейх забрал ее к себе для хранения. И, наконец, Педро, возвращавшийся на родину, очень счастливый, с чувством выполненной возложенной на него миссии. Дон Мигуэль еще не пришел окончательно в такое состояние, чтобы совершить столь длительное путешествие и остался в Тифлисе.
Войдя в залив Дона Паула или Святого Павла, яхта скользила мимо мыса Васко-де-Гамы к причалам столицы Гоа, Панаджи, в устье реки Мандови. Только начало светать и стоявшие у поручней на палубе путешественники, жадно вглядывающиеся в новые для себя места, увидели странную группу людей, которая стояла на берегу, простирая руки к небу.
— Эта парсы, огнепоклонники, — сказал Педро, — они возносят свои молитвы первым лучам солнца.
Вся картина залитого утренним солнцем берега с буйной растительностью была столь великолепна, что каждый в этот момент почувствовал себя немного язычником. Белоснежные дома португальцев и ярко расписанные бунгало малабарцев-индусов утопали в зелени деревьев — индийских смоковниц, баньяна, множества кокосовых пальм.
На пристани их уже ждали сотрудники дона Мигуэля, чтобы отвезти в удобные коттеджи, откуда они должны были отправиться вглубь Гоа. А Георгия Михайловича, как члена российской императорской семьи, встречал сам губернатор Гоа. Все разместились в колясках и, минуя Церковную площадь, сердце Панаджи, покатили мимо белоснежной Церкви непорочного зачатия, скрывающейся среди стройных пальм с пышными кронами, к старому Гоа. По дороге Педро, оказавшийся довольно простым и недалеким, но добрым малым, обратил внимание всех на памятник аббату Фариа, который был изображен простирающим руки над лежащей женщиной, и объяснил, что тот был известным врачом-гипнотизером и очень почитается в Гоа. Конечно, Ник и Аполлинарий не обмолвились и словом о том, что знают и другой род деятельности аббата Фариа.
Через два дня они уже отправлялись дальше. Так как экспедиция должна была выглядеть как путешествие европейцев с развлекательной целью, то багаж у них с собой был минимальный. Выехав на легких колясках за пределы города, они увидели группу слонов с погонщиками. И никто не ожидал, что эти слоны и будут их дальнейшим средством передвижения. Педро, который очень суетился и волновался, особенно из-за того, что среди членов экспедиции был великий князь, объяснил, что дальше нет дороги и пройти могут только слоны.
Слоны выглядели очень торжественно. Их хоботы были искусно раскрашены, а на лбах изображены многоцветные растения. На спине каждого слона было что-то вроде корзины, обшитой тканью, с подушками. Маленькие и юркие погонщики с помощью криков и небольших жезлов велели слонам опуститься на колени, приставили к ним короткие лестницы и через несколько минут все оказались на спинах слонов. Впереди, на самом могучем слоне были великий князь и Педро, потом Ник с Лили и Аполлинарием, а на последнем устроились Джафар с Манфредом, который не отходил от него ни на шаг… Только Ник и Аполлинарий знали, что у Джафара была определенная миссия. Как и у Ника, на руке которого был серебряный браслет аги янычар.
Слоны медленно углублялись в дебри джунглей. Педро, видимо, хорошо ориентировался и знал дорогу. Время от времени он наклонялся и что-то говорил погонщику.
— А ружья у нас с собой есть? — вдруг спросила Лили.
— Ну, Лили, что за вопрос, конечно, есть и ружья, и пистолеты. Но сейчас в них нет никакой надобности, — сказал Ник.
— Как знать, — ответила Лили, внимательно оглядываясь по сторонам.
— А что, ты думаешь, что-то не так? — спросил Ник.
