было теперь разговаривать с экспертом, чтобы себя не выдать, а остальным было бы еще сложнее. Сам-то Дмитрий хотя бы успел свыкнуться с этой мыслью.
– Блока? – В голосе Шабалина прозвучало удивление и даже превосходство. – Пожалуй. Например, вот «Незнакомка». Помните же? Кажется, в школе учат.
«Да, да, считай следователя темным невежей, пригодится».
– И странной близостью закованный,
– продекламировал Шабалин, –
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино…
– Больше помню про пьяниц с глазами кроликов, – признал Дмитрий, примеряя глухие тайны и врученное солнце к маньяку. Вино, таким образом, получалось аллегорией. – Но спасибо, передам. Действительно, хороший стих. Тогда все?..
– Погодите, Дмитрий Владимирович, – перебил Шабалин. – Такое дело. Вчера товарищ капитан заходил и упоминал, кажется, что у вас на примете есть мастер по машинам? Не поделитесь? А то у меня с машиной постоянно беда, не столько ездишь, сколько чинишь, все никак мастера не найти.
«Хм. Говорит почти теми же словами, что тогда Ольге. И второй раз полностью противоречит тому, что я узнал в гаражах».
– Разумеется. – Удовольствие в голосе Дмитрия было вполне искренним. – Ближним надо помогать. Сейчас, погодите, найду в блокноте… Так, записывайте. Алексей Румянцев, телефон…
Кладя трубку, он мрачно улыбнулся. Дело медленно, но верно двигалось вперед. Слишком медленно из-за того, что он позволил себе отвлекаться на ерунду, но все же двигалось. Съездить в Уссурийск, собрать личные впечатления, покопаться в деле сестры. Мастер тем временем посмотрит машину, проверит, что там за железяки такие помяли багажник изнутри. Даже если машину постоянно мыли хлоркой, что-то могло и остаться. Особенно если маньяк умен, но самоуверен. Наведаться в гости, ненавязчиво оглядеть квартиру. Продолжить аферу с газетой – он наверняка позвонит снова сегодня-завтра, а потом уже можно будет рассчитывать на продолжение контакта. Наконец, когда косвенных улик станет достаточно, получить-таки разрешение на слежку. Два-три дня, не больше, а потом снова ждать, но уже зная чего.
Дмитрий уже почти достал кошку из коробки, когда телефон снова зазвонил.
– Слушаю.
– А вот эти настоящие, хотя и не маньяки, – без приветствий, но с явным удовольствием отозвался Михаил. – Взяли мы этих профессорских воров, с книжками в руках взяли. Пока молчат, но уже никуда не денутся, расколются. Так что ты был прав, начальство передает благодарности и всячески хвалит. Жаль, что не маньяк, конечно, но все равно отлично. Симферопольские, кстати, тоже хвалят – они, оказывается, за этим товарищем давно охотились. Требуют дело себе, но черта с два мы его отдадим, верно?
– Верно, – согласился Дмитрий, чувствуя, что на душе стало еще немного легче. Дела разматывались, заканчивались, позволяя сосредоточиться на важном. – Никому не отдадим, все себе в норку.
Михаил хохотнул.
– Главное, чтобы не в ту, что у председательской жены, ха! Ладно, я так, порадовать, а ты отдыхай дальше.
– Отдыхаю, – снова согласился Дмитрий, глядя на кошку в коробке. – Спасибо.
– Бывай!
– Бываю, – сказал Дмитрий в замолчавшую трубку. Поднялся, взял молоток и угрожающе глянул на Ксюшу. – Так. Если сейчас же не выпрыгнешь, я просто переверну коробку и вытрясу все на пол. Все равно конструктор на фантазию, буду собирать как головоломку.
Третий звонок прозвучал уже вечером, в нерабочее время нерабочего дня.
– Все еще слушаю.
– Что? Привет. Это Ольга. Я…
Она помедлила, а Дмитрий, который уже приготовился сесть у стола, остался стоять. Что-то в ее голосе было не так, совсем не так. За голосом шумела улица – звонила Ольга явно из уличного телефона-автомата. Значит, еще и срочно, так что домой не дойти. Срочно – или безопасно, потому что никто не подслушает. Дмитрий не был уверен, какой вариант нравится ему меньше.
– Я сегодня вспомнила, откуда слышала про Ганнибала Лектора. Это из книги Харриса. Из книг. Убийца, псих, каннибал, судебный психиатр. Первый роман назывался «Красный дракон», а сейчас вот только-только на Западе вышел… в переводе, наверное, будет «Молчание ягнят».
– Ну, в целом подходит, – заметил Дмитрий, все еще не понимая, в чем дело. То, что маньяк выбрал имя книжного маньяка и чуть приправил его Пушкиным не должно было стать шоком. Разве что Ольга получила еще письмо. – Но что в этом…
– «Молчание ягнят» у нас еще не вышло, – оборвала его Ольга. – Я его знаю только потому, что мне эту книгу показал Сергей Александрович. Не представляю, где он ее взял. Показал – и упомянул этого Лектора. Книги не в моем вкусе, поэтому я и не обратила особенного внимания, и не запомнила, и даже сегодня не была уверена, правильно ли помню.
Это уже тянуло на шок. И заодно вызывало мерзкое ощущение, что на этом история не заканчивается. Зная характер Ольги, просто знанием она не ограничилась бы. Поэтому оставалось только понять, насколько все плохо. И заодно переосмыслить итоги решения никому не говорить про Шабалина. Но кто ж, мать его, знал, что этот идиот будет хвастаться книгами, из которых берет псевдонимы?! Впрочем, в обычном режиме Ольга об этом и не узнала бы, но рассчитывать на обычный режим глупо. Вот так и валятся, на пустом месте. Но что дальше?
– Так. Дальше?
– А дальше… – Ольга снова помедлила, словно сама готовилась писать триллеры и тренировалась нагнетать атмосферу. Как это называется? Кажется, саспенс. – В общем, я пошла к Сергею Александровичу в гости, проверить. Посмотреть на книгу, полистать, спросить.
– Ты пошла к нему и спрашивала о Лекторе?
– Да, – тихо призналась Ольга. – А он сказал, что мне показалось. Но я даже помню, где книга тогда лежала – на столике у кресла. Обложка такая, с мотыльком, у которого череп на спинке. Я как столик увидела, так… и я… я, кажется, сказала про панков. Потому что очень разозлилась, что он врет…
«Приехали».
– Где ты сейчас? – резко спросил Дмитрий. – И кто за тобой сегодня присматривает, Игорь?
– Да. Я в телефонной будке, недалеко от дома.
«Значит, на Седанке. Полчаса езды».
– Вот стой там и никуда не уходи. Я еду. И Игоря подзови поближе, чтобы этот ловелас не отвлекся на какую-нибудь прохожую.
– Да тут никого нет, улица… ой. Да не стучите, я… – Ольга задохнулась. – Се…
Звук бьющегося стекла. Тихий вскрик.
Тишину Дмитрий уже не слушал – он набирал номер телефона управления.
II. Метания
Игоря нашли быстро и, к счастью, живым. Он лежал в подворотне, на улице с телефонном-автоматом, в будке которого было разбито стекло. Лейтенанта, в отличие от Алены, маньяк на руки не подхватывал, так что падать ему пришлось самому, на битый асфальт и неудачно подвернувшийся бордюр. От дозы миорелаксантов он отошел быстро, но мучился головной болью и поэтому говорил по телефону медленно, тихо и обиженно.
– Да откуда же мне знать было. Стою, смотрю, как Ольга по телефону трындит, прикидываю, что домой еще не скоро – сами знаете, что девчонки трындеть могут часами… А потом слышу шаги тихие такие. Обернулся, да поздно – темный силуэт против фонаря, и все. Гад меня уколол чем-то, ноги тут же разъехались, а там этот бордюр сволочной, прям шеей об него… почти сразу отрубился. Только ума хватило прикинуться, что сразу, а не почти – иначе он бы еще ботинком по шее добавил, и все. Или еще чем-нибудь уколол бы, чтобы сразу на кладбище. В общем, успел Шабалина узнать, когда он к будке пошел. Нет, ну какой гад, а! Сколько с ним анекдоты травили по случаю, а он!..
Патруль, спешно отправленный к дому Шабалина, нашел пустую квартиру и сел там в засаду, оставив машину за несколько улиц от его дома. Эксперт явно не понял, что Игорь его узнал, а значит, считал, что его не раскрыли, и рано или поздно вернулся бы домой. Только вот для Ольги это было бы уже поздно, а где Шабалин резал жертв, никто не знал.
Первые действительно полезные сведения сообщили из ГАИ. Один из патрулей видел подходящую машину, двигавшуюся – соблюдая все правила – по направлению за город. И к промзоне.
После этого оставалось только собраться и ехать. Дмитрий,
