Мужчины — страшные рационалисты, но доля истины в таких рассуждениях, без сомнения, имеется. Да вот я, к несчастью, как-то не могу доверять только голосу рассудка, отмахиваясь от того, что подсказывает сердце.
— Твоя версия о тайном возлюбленном, Миша, имеет право на существование, и я даже не исключаю, что так оно и есть. Но некоторые факты меня смущают. Во-первых, молодая девица не отправилась бы на свидание, не нарядившись в красивое платье, модную шляпку и новые туфли. Ведь ее повседневная унылая шляпка с робкими намеками на деловой стиль, дополняемая безрадостно-коричневым шарфиком, выдает человека, уже не ждущего от жизни ничего хорошего…
— А если она все же случайно встретила возлюбленного, направляясь в унылой шляпке в свою контору? Знаешь, так бывает — взгляд как вспышка молнии, и двое рука в руке готовы идти на край света вместе… И тут уж не думаешь ни о шляпке, ни о шарфике, идешь в чем есть, — парировал Миша.
— Кажется, ты начитался дамских романов, — хмыкнула я. — Нужно последить за кругом твоего чтения. Хорошо, перейдем ко второму пункту — в день своего исчезновения девица надела последнюю глаженую блузку. Она сама стирает белье, и целая куча блузок ожидала утюга в ее комнате. Пропавшая барышня говорила подруге, что собирается вечером гладить, а то в следующий раз не в чем будет пойти в контору. Ты полагаешь, что педантичная и до умопомрачения аккуратная девушка вместо этого отправится на край света рука в руке неизвестно с кем?
— Это нам с тобой неизвестно с кем, а она, надо думать, хорошо знакома с этим загадочным господином. Когда дело касается любви, естественно, утюг остается в забвении. Я даже знаю девиц, которые, оказавшись перед альтернативой — утюг или свидание, делают выбор в пользу свидания с такой поспешностью, что бросают раскаленный утюг на гладильной доске и ухитряются что-нибудь спалить, или блузку, или дом…
— Твои познания, дорогой, наводят меня на некоторые размышления. Я и не догадывалась, что ты такой знаток по части девиц и их поступков. Но к этому вернемся потом. Мы можем сколько угодно строить предположения относительно любовных порывов пропавшей девицы, и я даже согласна допустить, что она предпочтет романтическое увлечение утюгу… Но дело в том, что у нее, похоже, нет возлюбленного — все говорят об этом в один голос.
— Не нужно таких категоричных утверждений. Кто эти все! Ты успела опросить от силы двух-трех человек, которые могут ничего не знать о любовных делах пропавшей барышни.
Михаил взял из стопки бумаг и тетрадей Лидии, лежавших в ожидании просмотра на столе, кожаный альбомчик с фотографическими снимками. У меня до фотографий пока не дошли руки — я полагала, что главное — это письма, а в альбоме можно обнаружить ценные сведения в последнюю очередь.
Но моего мужа почему-то заинтересовал именно альбом. Перевернув пару страниц с бабушками в чепцах и какими-то выцветшими новобрачными, Михаил нашел стопку фотографий, не закрепленных в альбоме, а просто вложенных между страниц. На них Лидия позировала в довольно пикантном положении — лежа на софе среди подушек и небрежно прикрывшись незначительным кусочком ткани, похожим на шелковый шарф. Свои позы барышня старалась сделать по возможности более влекущими.
Подобные снимки имеют в своем арсенале и используют в качестве рекламы обычно девицы, получающие основной доход от службы в известном доме… Но от того, чтобы вот так, вдруг, заподозрить Лидию в полном падении, я все же была далека.
Тем не менее игривые карточки оказались для меня полной неожиданностью. Даже не верилось, что та самая скромная барышня в строгой белоснежной блузке, спешащая по утрам на службу в контору, рискнула запечатлеть себя в таком многозначительном виде.
— Это она? — поинтересовался Михаил. — Хорошенькая…
— И, как я вижу, ничего от людей не скрывает, — заметила я ревнивым тоном, удивившим меня саму.
— Скорее не от людей, а от того господина, который держал в руках фотографическую камеру… Если, конечно, девица еще не задумалась о коммерческом использовании своей внешности и не планировала задействовать эти снимки для расчетливой рекламы.
Странно, примерно эта же мысль, правда, смутная, а не облеченная в такую конкретную форму, только что мелькнула и у меня. Когда близкие люди одинаково думают, это вселяет надежды на некоторое родство душ, как бы ни спорили они по мелочам…
— Леля, а ты по-прежнему собираешься утверждать, что у девицы нет возлюбленного, или уже передумала? — спросил Миша.
— Боюсь, мой житейский опыт еще раз продемонстрировал свою несостоятельность. Мы все о чем-то не знаем…
Размышления о родстве душ настроили меня на значительно большую покладистость.
— Ну, раз так, то пойдем наконец ужинать, — подвел итог Михаил. — Я, признаться, умираю с голоду, а долгие разговоры о твоей дурацкой девице — плохая замена куску мяса!
Моя новая версия. — О пользе деловых занятий для мужчин, склонных от природы к праздности. — На борту пиратского брига. — Тяжкая доля телефонных барышень. — Законы диалектики применительно к полицейской иерархии. — Полиция снова на высоте. — Ничьей смерти я не желаю. — Ненависть очень портит жизнь…
Если вечером, посмотрев на найденные фотографии, я была готова согласиться с Михаилом, что Лида жива-здорова, переживает бурное любовное приключение с неким господином, умеющим держать в руках фотографическую камеру, и именно по причине внезапно вспыхнувшей страсти не дает нам о себе знать, то утром мне все представилось в ином свете. А вдруг наивная девушка попала в руки какого-нибудь извращенца? И ее держат взаперти, подвергая истязаниям?
К счастью, муж с утра торопился по делам и успел обменяться со мной лишь парой фраз, иначе своими логическими построениями он наверняка разбил бы мою новую версию в пух и прах. Но мыслями Михаил был уже в конторе строительного подрядчика, с которым намеревался вести переговоры, а мужчины, как я заметила, способны сосредоточиться только на одном деле. У меня несколько месяцев назад зародилась сулящая много интересных и непростых приключений идея построить собственную парфюмерную фабрику.
(На всю Россию не насчитывалось и жалкого десятка специализированных фирм, занимавшихся подобной продукцией. Конечно, среди них были такие парфюмерные гиганты, как «Брокар» и «Ралле», но данный рынок казался настолько необъятным, что любой энергичный человек вполне мог найти здесь для себя никем не занятую нишу.)
К тому же, поначалу ни о каких приключениях я и не помышляла — в теории дело казалось простым и забавным — построить производственные корпуса, пригласить хороших химиков, закупить сырье и дело пошло…
Но как только это самое дело дошло до практики — приобретения участка земли под застройку, составления проекта и смет, получения утверждений, разрешений и чиновничьих виз (недоступных без овладения искусством виртуозной дачи взяток), бесконечных конфликтов с поставщиками строительных материалов, норовящих надуть клиента сначала на предмет цены, а потом и качества кирпича или цемента, — от дела вместо изысканных парфюмерных ароматов запахло такой рутиной, что оно стало казаться все менее и менее интересным.
А что сказать о ситуации, когда весь строительный котлован усеян телами мертвецки пьяных землекопов, отмечавших накануне престольный праздник и не успевших за ночь просохнуть! Или о гнилом лесе для стропил, который приходится по три раза возить с дровяного склада на стройку и обратно, сопровождая каждую поездку все более громкими скандалами с приказчиками лесоторговой фирмы?
Я, как феминистка, уверена, что женщина вполне может справиться с любыми трудностями и преодолеть все препятствия, но в конце концов, надо ведь и мужчин заставить заниматься полезным трудом, не так ли? Собственным тщанием вырыть котлован, а потом в нем бороться за свои права с артелью пьяных землекопов? Нет уж, увольте! Для настоящей феминистки — это слишком уж приземленное дело (как в прямом, так и в переносном смысле)… Почему бы мне не переложить часть утомительных забот на плечи мужа, раз я им обзавелась?
Например, нравоучительную беседу с купцом, пытающимся всучить нам пережженный кирпич, Михаилу провести гораздо сподручнее, чем мне. Муж, конечно, лишен такого оружия, как дамский шарм, но зато может, отстаивая свою позицию, использовать в речи различные цветистые обороты, неприемлемые для , женских ушей, но делающие каждую фразу более доходчивой в эмоциональном плане.
Издали на их дискуссию с вороватым купцом любо-дорого посмотреть — каждый вкладывает в диалог максимум сил, ума и хитрости, и оба как-никак заняты делом, что особенно важно для мужчин, от природы склонных к праздности.
