— О, Боже.
Куинн наклонился вперед, заговорщически понизив голос, хотя вокруг не было никого, кроме парящего в вышине сокола.
— И теперь ты нам нужен.
— Я? — Джейми начал было оседать обратно на камень, но снова выпрямился. — Вы там все с ума посходили?
Он не ждал ответа на этот вопрос, потому что был уверен в ответе.
— Ты когда-нибудь слышал, — Куинн сделал паузу, беспокойно оглянувшись в поисках невидимых соглядатаев, — о Чаше царя друидов?
— Я — нет! Какая еще чашка?
— Чаша царя друидов, та самая!
Джейми провел рукой по лицу, чувствуя себя очень усталым.
— Куинн, я рад узнать, что у тебя все хорошо, но мне надо работать.
— И вот уже мы добрались до тебя, парень. — Куинн протянул руку и радостно ухватил Джейми за предплечье. — Позволь мне объяснить.
Он не стал ждать разрешения.
— Это древнее сокровище королей Ирландии. Она с незапамятный времен передается друидами от короля к королю.
— Да?
— Но люди знают, и об этом говорится в легендах, что это мощный символ королевской власти. — Рука на предплечье Джейми сжалась. — теперь представь, что будет, когда наследник королей, стоя во дворе Дублинского замка между Вратами Стойкости и Вратами Справедливости, высоко поднимет Чашу, подтверждая свои права?
— И что же будет?
— Тысячи людей воскреснут и выйдут из болот и лесов. Их будет так много, что мы возьмем Англию без единого выстрела!
— Ты хоть видел английскую армию… — начал было Джейми, но с таким же успехом он мог попытаться остановить течение реки Несс.
— Вот, когда ты вступишь в Дело! — Куинн наконец отпустил его руку, чтобы с энтузиазмом ткнуть пальцем в грудь.
Джейми отшатнулся:
— Я?
— Дело в том, что мы нашли Чашу. Она была утрачена двести лет назад, легенды гласили, что ее забрали феи, спрятали друиды и другую подобную чушь. Но мы, и я в том числе, — он попытался придать лицу скромное и равнодушное выражение, — обнаружили ее в руках монахов одного ирландского монастыря.
— Но…
— Монахи в тайне хранили сокровище Ирландии много лет. Но самое главное — настоятелем монастыря является Майкс Фитцгиббонс. — он отодвинулся назад, выжидательно глядя на Джейми.
Джейми вновь приподнял бровь. Куинн вздохнул при виде такой тупости, но приступил к разъяснениям.
— Майкл Фитц-гиб-бонс, — повторил он, толкая Джейми в грудь при каждом слоге. Джейми сделал шаг назад и оказался вне досягаемости.
— Да Фитцгиббонс же, — снова повторил Куинн, — двоюродный брат твоего крестного отца Мурты Фитцгиббонса Фрейзера, разве нет? Не говоря уже о том, что он вырос в доме твоего дяди Александра Фрейзера, и в юности они были друзьями не разлей вода. Хотя, возможно, это не совсем фигура речи, когда дело касается священника, но хочу сказать, что они могли бы быть братьями, так близки они были когда-то.
Наконец Куинн остановился отдышаться, дав Джейми шанс вставить словечко.
— Нет — твердо сказал он. — Не всем наливают чаю в Китае.
Лицо Куинна вытянулось в замешательстве.
— Китай? При чем здесь Китай, ради Бога?
Ох, еще одна поговорка Клэр. Он попробовал снова:
— Я хотел сказать, что не буду уговаривать дядю Александра, чтобы попытаться вырвать эту вещь из лап Фицгиббонса.
— Я совсем не это имел ввиду.
— Очень хорошо.
— Я хочу, чтобы ты сам поехал в Ирландию. Ха, видел бы ты себя опять! — Куинн расхохотался, раскачиваясь взад и вперед, и уперев руки в колени.
Джейми тоже наклонился вперед.
— Куинн, я под арестом. Я дал честное слово. Неужели Бетти тебе не рассказала?
— Конечно, я не думал, что ты здесь поправляешь здоровье, — сказал Куинн, оглядывая мрачные холмы и развалины хижины. — Но теперь это не имеет никакого значения.
— Не имеет?
Куинн небрежно отмахнулся, как от комара.
— Нет. Нам нужен человек, которому отец Майкл доверяет, и в то же время это должен быть человек, преданный Делу Стюартов, который сможет поклясться, что Чаша не будет использована во вред, но послужит благой и священной цели восстановления католической монархии на престоле Ирландии. Такой человек сможет поднять и повести за собой армию. Люди верят тебе, — сказал он серьезно, вглядываясь в лицо Джейми, — они слушают, когда ты говоришь, и мужчины последуют за тобой без вопросов.
— Уже нет, — сказал Джейми и почувствовал, что он сжимает кулаки, его горло пересохло на ветру, так что слова звучали хрипло. — Нет. Больше никогда.
Неожиданно Куинн успокоился. Он обеими руками сжал ладонь Джейми.
— Друг ты мой дорогой, — сказал он почти нежно. — У королей своя судьба, но ее делают те, кто им служит. Это твое предназначение. Ты избран Богом для выполнения этой задачи.
Джейми закрыл глаза, коротко и глубоко вздохнул и отнял руку.
— Думаю, Богу лучше поискать в другом месте, Куинн, — ответил он. — Храни тебя Пресвятая Дева и святой Михаил. Прощай.
Он повернулся и пошел прочь, нашел Августа, где его оставил, мирно щиплющим пучки жесткой травы между камней. Он снял путы, вскочил в седло и развернул лошадь в сторону тропы. Он не хотел оглядываться, но в последнюю минуту взглянул в сторону хижины пастуха.
Темный силуэт Куинна выделялся на фоне заходящего солнца. Он казался марионеткой с длинными руками и ногами и нимбом золотых кудрей. Он поднял руку и помахал на прощание.
— Увидимся в Дублине, — крикнул он, — Стюарт возвращается. Его веселый смех преследовал Джейми всю дорогу на крутом спуске к Хелуотеру.
Он ехал вниз с холма, мучимый тревожными предчувствиями. Недоверие к безумному плану Куинна, беспокойство от мысли, что Дело Стюартов еще живо и снова поднимает голову, раздражение против Куинна, пытающегося снова втянуть его. Но он так давно не видела лица друга.
— Чертов ирландец, — пробормотал он, но все же улыбнулся.
Уедет ли Куинн, спрашивал он себя. Ирландец был для него как пуля в голове, потому что большинство его соплеменников не отказалось бы от своей затеи только из-за того, что Джейми не пожелал помочь. Он вполне может попробовать завербовать другого беспомощного кандидата. Одна часть Джейми молила Бога, чтобы так и случилось. Но другая не возражала бы снова встретиться с Куинном, узнать новости о тех, кто уцелел после Куллодена.
Мышца ноги внезапно дернулась и холодок пробежал по коже, словно призрак коснулся его стремени. Август фыркнул, почувствовав его напряжение. Он цокнул языком, позволяя лошади самой выбирать дорогу среди камней. Его сердце колотилось, он попытался дышать медленно и глубоко, чтобы успокоить его. Черт принес сюда этого Куинна. Сегодня он видел сон, породивший в нем смешанное чувство страха и надежды. Чье лицо он видел?
* * *
Сначала это был Чарльз Стюарт. Пьяный, как обычно, любезный, как всегда, принц шел, пошатываясь, рядом с Джейми по темной улице, толкая его время от времени локтем. Он схватил Джейми за руку и, хихикая, указал на ряд голов, торчащих на пиках вдоль стены.
— Coimhead, — продолжал болтать Чарльз, — A Dhia coimhead amfearud’seall an dealbh a th'air aodann! Видел бы ты сейчас свое лицо!
— О чем вы? — сердито спросил Джейми. — Ye ken ye have nagot the Gàidhlig.
— Bheil е gu diofair — ответил принц Чарльз. — Какое это имеет значение?
Откуда-то появился Куинн, схватил Джейми за руку и рывком заставил остановиться.
— Coim head nach ann oirre tha a ghruag aluinn? Посмотри, у нее такие же красивые волосы?
Джейми пытался не смотреть, но, удивленный, понял, что все головы женские. Он поднял факел выше и увидел бледное лицо Дженивы Дансени с пустыми черными глазницами. Краем глаза он заметил, что лицо следующей головы закрыто пушистой шапкой кудрявых светло-каштановых волос; он бросил факел на мокрую брусчатку под ногами, чтобы не видеть, и проснулся с бешено колотящимся сердцем, все еще слыша пьяный смех Чарльза.
Однако, это был не принц. Хэнкс смеялся во сне, над его тюфяком висел резкий запах пива и мочи, он снова обмочился. Светила яркая луна, по углам шуршали мыши, при лунном свете они всегда становились азартнее. Хэнкс дышал тише, и Джейми слышал стук коготков по полу, шелест соломы.
Он откинул одеяло, решив не засыпать, пока сон не поблекнет. Но у него был долгий день, несмотря на холод, он снова задремал.
Холод всегда навевал ему дурные сны. Он увидел Бетти и проснулся в холодном поту. Порывшись в сундучке, содержавшем все его имущество, он нашел четки, и опустился на солому перед постелью, цепляясь за деревянные бусины, словно они могли удержать его на плаву.
Казармы 46-го полка, Лондон
Мистер Бисли был встревожен. Возраст полкового писаря Хэла являлся неразрешимой загадкой, он выглядел таким же старым, как двадцать пять лет назад, когда Джон Грей впервые увидел его. Но те, кто хорошо его знал, мог обнаружить усиливающиеся признаки волнения в его лице, и Грей видел мелкое дрожание его челюсти и век, когда мистер Бисли перелистывал взрывоопасное содержимое пакета Чарльза Карруотерса точными движениями испачканных чернилами пальцев.
