— Я надеялся, что этого ублюдка уже нет в живых. Гора уселся в крошечной гостиной, где едва хватало места на двоих.
Мицуко достала вино и изящным движением разлила его по чаркам.
— Добро пожаловать домой, мой Тигр, — сказала она с улыбкой.
Тора поднял свою чарку и отпил. Вино было весьма приятным на вкус, но он пил потихоньку, помня о ее бедности. Поставив чарку, он спросил:
— Скажи, Мицуко, а не заходила ли к тебе вчера вечером молодая женщина, не спрашивала ли обо мне?
Мицуко удивленно приподняла брови.
— Ты заводишь новых друзей, не навестив старых?
— Прости, Мицуко, но это другое. Я встречался с ней по заданию хозяина. И до сегодняшнего дня у меня даже не было свободного времени.
— Ах вот оно что. Тогда прощаю тебя. Нет, никто ко мне не приходил. Может, ты не такой уж неотразимый, как думаешь?
Тора приуныл.
— Наверное. Хотя могу поклясться, что я ей понравился. Кстати, может, ты знаешь ее? Она актерка. Выступает под именем Злато. Со своей сестричкой-близняшкой по имени Серебро работает в труппе некоего Уэмона.
Мицуко задумалась.
— Нет. Но представления Уэмона я видела. Мне понравилось. И она что же, хорошенькая?
— О да, очень хорошенькая. Но конечно, не такая красивая, как ты.
Она грустно улыбнулась:
— Ты всегда такой добрый. Тора. А ведь иногда мне очень нужно слышать такие слова. После того как я перенесла оспу, люди перестали любоваться мной. Один только взгляд, знаешь ли, а потом отводят глаза в сторону, когда разговаривают со мной.
Тора смотрел на нее.
— Не все люди. Я вот, например, любуюсь тобой. Глаза у тебя все такие же большие и красивые, и улыбаешься ты как богиня. Только кожа маленько попорчена. Ну и не стоит о ней горевать. Я видывал и похуже, причем совсем недавно.
Она горько рассмеялась и дотронулась до своей бледной щеки, сплошь изрытой ямочками оспин.
— Ну уж хуже-то ты вряд ли видел. Ни одной женщине не досталось такого, как мне.
— Ты могла потерять и больше. Чаще всего люди умирают от оспы.
— Вот я и жалею, что не умерла.
В таких случаях Тора всегда терялся, не зная, что сказать.
— А я вот недавно видел одну девушку. Вот уж у кого был ужасный вид! Какой-то мерзавец буквально выкроил ей ножом новое лицо. Носа не оставил, от верхней губы только часть да еще парочку ртов прорезал на лице.
Глаза Мицуко расширились.
— Так она все-таки выжила? А мы думали, она утопилась. Она работала здесь, в веселом квартале, одно время. Такая вроде бы ладная была, а все никак не могла найти хороших клиентов. — Мицуко имела скромный доходец с того, что устраивала для мужчин свидания с женщинами из веселого квартала. Старые друзья не забывали о ней и помогали, подбрасывая клиентов. — Очень, говорят, была миловидная девушка, я даже собиралась обратиться к ней, когда она вдруг исчезла.
— А что случилось?
— В простонародье это приписывают демонам, только скорее всего это был кто-то из клиентов. Потом уж пошли слухи о каком-то… чужаке. — Она вздохнула, потупившись.
— Хочешь сказать, кто-то из клиентов сотворил с ней такое?
— Иногда мужчинам, чтобы насладиться игрой тучи и дождя, нужно сделать женщине больно.
— Какая мерзость! — ужаснулся Тора. — Но зачем же она позволила ему так с ней поступить?
— Я думаю, она просто не ожидала.
— Но этого ублюдка нужно остановить, пока он не совершил такого опять! Она сказала кому-нибудь, кто это был?
— Думаю, нет. Ты бы спросил у нее сам. Я бы тоже хотела знать, потому что девушки обеспокоены.
Тора задумчиво смотрел на нее. Сколько раз ему приходилось сожалеть, что хозяин ведет свои расследования по большей части самостоятельно — словно не доверяет умственным способностям Торы. Вот и недавняя взбучка еще не улеглась в памяти. А что, если он разрешит это страшное дело своими силами? Может, этот изверг, орудующий ножом, станет его шансом проявить себя?
— А что, если я поймаю этого ублюдка? — спросил он у Мицуко.
Она улыбнулась:
— Как раз ты мог бы. Ведь, похоже, больше никому до этого нет дела. Даже полиции, которой наплевать на бедных женщин.
— Тогда пожелай мне удачи! — Он торопливо допил свое вино и поднялся.
— Куда же ты?! Ты ведь только что пришел!
— И скоро вернусь, прелесть моя.
Мицуко покачала головой, лукаво глядя на него. Он так и не понял, обижена она или заинтригована этим его коротким визитом. На прощание он обвил ее рукой и ущипнул, прежде чем направиться к двери.
Полностью вжившись в роль охотника за душегубами, Тора напрочь забыл о том, что Злато, возможно, не захочет встречаться с ним столь открыто. Да и о чем еще он мог думать, если мерзавец, преследовавший женщин из веселого квартала, разгуливал на свободе? А что, если Злато попалась в лапы этого зверя, идя на свидание к Торе? По дороге он спросил у прохожих, как разыскать «Золотую птицу».
Дешевая гостиница для бедных путников располагалась в тесном переулочке близ реки, неподалеку от учебного зала госпожи Вишневый Цвет. За выцветшей, износившейся в лохмотья занавеской, что висела над входом, Тора сразу же столкнулся с двумя мальчуганами. Они сидели на деревянном помосте и, болтая ногами, увлеченно играли в кости.
— Ну? Чего надо? — раздраженно спросил тот, что поменьше, не по-детски сиплым голоском.
Тора изумленно вытаращился на него, пытаясь присмотреться к полумраку. По виду мальчонке никак нельзя было дать больше пяти-шести годков. Крохотные ручки, ножки… И такой голос!
— Что ж мать не воспитывает тебя? — рявкнул на него Тора. — А ну-ка говори, где она? Кто тут старший? — Он перевел взгляд на другого мальчишку, который только глупо улыбался. Наверное, дурачок, подумал Тора. И с чего эти малолетки вздумали играть на деньги? Горка медяков перед тем, что поменьше, производила впечатление.
Малыш вдруг вскочил, опершись при этом на руки как маленькая обезьянка. Когда он встал во весь рост, Тора заметил, что голова его выглядела непомерно большой по сравнению с коротеньким тельцем. Тора решил, что в жизни не видал более уродливого ребенка — огромные оттопыренные уши, нос луковицей и востренькие крысиные глазки да еще этот не по-детски злобный взгляд!..
— Нет, ты только посмотри, он еще говорит про какое-то воспитание! — прохрипел маленький уродец. — Интересно, какая шелудивая кошка оттаскала тебя за эти проеденные молью усы?
Такого оскорбления в адрес своих усов, являвшихся предметом гордости их владельца. Тора, конечно, стерпеть не мог. Он сделал один большой и решительный шаг вперед.
— Ах ты, паршивец, дай-ка я надеру тебе задницу! — Он схватил малыша за шиворот и хотел наклонить через колено, но буквально застыл на месте, когда увидел у «ребенка» седину в волосах и морщины на совершенно взрослом лице. Потрясенный Тора невольно разжал руки.
Маленький старичок шмякнулся на задницу, потом вдруг подскочил и, ловко извернувшись, лягнул Тору прямехонько в пах.
Тора согнулся вдвое.
— Ах ты, ублюдочный недомерок! — воскликнул он, обретя дар речи.
Карлик вспорхнул, словно птичка с насиженного места, и разразился отвратительным кашляющим смехом.
— Я еще и не так могу тебя отделать, если вздумаешь переть на меня, ублюдочный переросток! — прокаркал он.
Тора вдруг понял всю нелепость ситуации и усмехнулся.
— Прости, дядюшка, — сказал он. — Я вовсе не хотел тебя обидеть. Просто темновато здесь после улицы.
Маленький уродец прищурил глазки и кивнул.
— Ладно, — проворчал он. — Я здесь управляющий. Чего тебе надо?
— Мне нужна одна из девушек Уэмона. Ее зовут Злато. Говорят, она проживает здесь.
Карлик и улыбающийся мальчик переглянулись. Когда карлик снова перевел взгляд на Тору, лицо его было мрачно.
— Съехали! — сказал он.
— Съехали?! Что, прямо всей труппой? Так неожиданно? А куда?
— Откуда мне знать! Красавчик ихний расплатился, они все съехали. Я обычно не спрашиваю людей, куда они держат путь.
Тора недоуменно смотрел на коротышек. Какую-то настороженность уловил он в их глазах — такое впечатление, будто они наблюдали за тем, как он воспримет эту новость. Вздохнув, он вытащил связку монет.
— Сколько я должен? — спросил он у карлика. Глазки-бусинки заблестели, жадно сверля связку в Ториной руке.
— Двадцать, — навскидку сказал карлик.
Это было все, чем располагал сегодня Тора на обед. Он отсчитал двадцать монет и положил их стопкой на помосте, потом, не убирая руки, сказал:
— Мне нужно знать, когда они уехали, куда отправились и была ли с ними эта девушка.
Глазенки карлика загорелись.
— Уехали вчера, куда — не знаю, девушка была.
— А может, что-нибудь знает твой юный друг? — спросил Тора, все еще держа над монетами руку.
Мальчик по-прежнему улыбался. Отчаянно замотав головой, он издал какой-то фыркающий звук. Что это было — то ли смех, то ли убогая речь дурачка, — Тора так и не понял и наконец открыл деньги. Карлик сгреб их с такой скоростью, что даже дотронулся пальцами до Ториной руки.
