Короткое облегчение сменилось страхом умереть где-то в глухом месте. Но, возможно, Молния не станет ждать, пока они отъедут достаточно далеко, и Сано суждено умереть уже сегодня. Он подумал о Рэйко и Масахиро, и решимость победить вселилась в его душу. Он должен выжить, чтобы снова увидеть свою семью. Должен передать правосудию убийцу правителя Мицуёси и доказать свою невиновность.
Но для этого нужно помешать Молнии убить его, Глицинию и всех, кто рядом.
Госпожа Янагисава стояла на веранде, сжав перила и подняв лицо к ветру, и смотрела в небо. Она с лихорадочным нетерпением ждала вести о том, что ее кровавая жертва сместила космические силы.
Она точно знала, как это произойдет. Ветер превратится в радостную песню. Смерть Масахиро опустит на Рэйко черное покрывало скорби, а госпожу Янагисава украсит блаженство. Муж станет обожать ее. Кикуко излечится от проклятия болезни. Серые тучи расступятся, выглянет солнце, распустятся зеленые листья, и воздух наполнится весенними ароматами, знаменуя начало новой жизни госпожи Янагисава.
Но время шло, холодный унылый полдень не менялся, и плохие предчувствия закрались в полную предвкушений душу. Она помнила, с каким гостеприимством принимала ее Рэйко. Думала о толстеньком прелестном Масахиро. Она представила ужас ребенка, когда сомкнувшаяся над ним вода заполнит его легкие, и у нее судорожно подвело желудок. Сладостные воспоминания нахлынули на нее. Вот она держит малютку Кикуко, восхищается ее крошечными ножками и ручками, слышит воркующий голосок дочери, гладит ее мягкую, ароматную кожу, видит любовь в ее глазах. Если Кикуко исчезнет, госпожа Янагисава умрет от невыносимого горя.
Разве может она навлечь такую беду на женщину, которая была к ней добра?
Ее план — это путь к радости или зло, которое обречет ее на муки в бесконечном круге страданий?
Где граница между тем, что она сделала и чего хотела? Где уверенность, что ее действия сотворят чудеса? Борьба между верой и сомнением воспламенила ее кровь. Ветер ударил в лицо, раздувая пожар в груди. Теряя равновесие, госпожа Янагисава крепче ухватилась за перила. Будущее казалось все более туманным. Небо темнело с приближением сумерек. Вместо неземной песни она услышала голоса мужчин и увидела их на другой стороне сада, идущих по крытому переходу между строениями. Впереди шел ее муж, за ним следовали чиновники. Сердце госпожи Янагисава подпрыгнуло. Возможно, все свершилось и теперь муж придет к ней.
Канцлер повернул голову. Готовая возликовать, госпожа Янагисава ждала. Его взгляд отметил ее присутствие… и скользнул дальше.
Разочарование обрушилось на госпожу Янагисава. Безразличие мужа заставило ее душу съежиться. Ветер стих. Все изменилось словно в кошмарном сне.
Она увидела себя маленькой и никчемной, живущей в крошечном мирке, отделенном от большого, важного мира, которым управлял ее муж. Глядя, как он входит в здание и исчезает с ее глаз, она подумала, что играет событиями как ребенок игрушками. Но разве это поможет ей подчинить мужа или судьбу своим желаниям?
Действительность вторглась в мечты отчетливой мыслью. Что, если она просчиталась? Чем обернется тогда ее план?
Она погубит невинного ребенка и сделает свою дочь сообщницей в убийстве.
Даже если Рэйко поверит, что смерть Масахиро — несчастный случай, она никогда не простит ни Кикуко, ни госпожу Янагисава. И жизнь потечет как прежде, но уже без дружбы, которая могла бы ее утешить. Она станет еще более одинокой.
Ужас, словно стая черных хищных птиц, закружил госпожу Янагисава. Мучительный стон вырвался из глубин ее души. Сомнения нарастали, как и сила ее желаний. Должна ли она рискнуть ради исполнения мечты, допуская возможность, что поступает неверно? Или остановить ход событий, которые сама и запустила?
Может, уже слишком поздно передумывать?
Атмосфера на складе накалялась все больше. Храмовые колокола известили, что Сано вот уже два часа является заложником Молнии. Он стоял на коленях рядом с Глицинией, которая понурилась под гнетом страха. Молния ходил кругами по галерее, выглядывая в окна каждые несколько минут и что-то зло бормоча себе под нос. Восемь бандитов безмолвно сидели на корточках. Когда Сано пытался заговаривать, Молния неизменно приказывал ему замолчать. Однако Сано был уверен, что единственная надежда для него и Глицинии остаться в живых — это контакт с бандитом.
— Куда мы отправимся, когда оставим это место? — рискнул он задать еще один вопрос.
В мечущемся взгляде Молнии вспыхнула ярость, но он остановился.
— Не знаю!
— У нас есть припасы для путешествия?
— Перестаньте докучать мне своей болтовней!
— Прости, но мы должны поговорить.
Молния схватился за рукоять меча, Глициния с ужасом смотрела на них. Сано поспешно продолжил:
— То, что ты удерживаешь меня в заложниках, не гарантирует тебе свободы. Полиции известно, что это ты убил правителя Мицуёси. Их начальник — мой враг. Он с удовольствием нападет на нас и даст меня убить, лишь бы схватить тебя. Так что мы на одной стороне.
Молния презрительно хмыкнул, отметая утверждение Сано, что они друзья по несчастью. Сано оглядел других бандитов, пытаясь определить, что перевешивает: тревога за собственную шкуру или верность Молнии.
— Нам следует работать вместе, — сказал он и громко — чтобы слышали бандиты — добавил: — Вы помогаете мне, а я вам.
Бандиты избегали его взгляда, их лица были непроницаемы. Сано не мог понять, дошел ли до них смысл его слов: если они помогут схватить Молнию, он сделает так, что им не придется отвечать за преступления главаря.
— Нет мест, где мы окажемся в безопасности. За нами будут гнаться, куда бы мы ни направились, — пытался Сано втолковать бандитам. — Мы все умрем… если не будем достаточно умны, чтобы при возможности скрыться.
— Если вы рассчитываете взять меня на испуг и заставить сдаться, то забудьте об этом, — раздраженно ответил Молния. — Я лучше умру в бою, чем сдамся. — Бандиты проигнорировали призыв переметнуться на его сторону. Надежды Сано таяли. — Хочу выпить, — обратился Молния к своим людям. — Принесите мне саке.
Трое мужчин спустились по лестнице, и Сано услышал, как они шарят среди сваленных на складе товаров. Лишь один вернулся с кувшином саке. Молния, казалось, этого не заметил, просто взял кувшин и стал пить. Но Сано с удовлетворением подумал, что двое других бандитов не вернулись, а значит, его план работает.
— Вам лучше всего сдаться, — сказал он Молнии.
— Вы с ума сошли? — Бандит вытер рот рукавом и уставился на Сано. — Сёгун казнит меня за то, что я зарезал его драгоценного наследника.
Краем глаза Сано заметит, что еще два бандита потихоньку спускаются вниз. Молния открыл окно и выглянул наружу.
— Лучше бы ваш человек поспешил с деньгами!
— Может, нам придется скрываться несколько месяцев, — не унимался Сано. — Ты сможешь прятаться дольше? Плен может оказаться хуже смерти.
— Я не сдамся. — Молния отбросил опустевший кувшин, и тот разбился о пол внизу. Глициния вздрогнула. — Я буду держаться, пока возможно, но если солдаты меня найдут, то прежде чем умереть, я убью их столько, сколько смогу.
Он повернулся к своим оставшимся соратникам:
— Смотрите, чтобы никто не проник в дом.
Бандиты ушли, оставив их одних. Сано напряженно ждал. Мужчины не возвращались. Молния снова забегал. Когда он повернулся к ним спиной, Сано глазами показал Глицинии, чтобы она бежала вниз, пока Молния не догадался, что происходит. Но та лишь непонимающе нахмурилась: до нее не дошло, что бандиты ушли. Снизу донесся стук копыт. Сано понял, что бандиты ждали, пока соберутся все вместе, и затем, не скрываясь, ускакали.
Молния застыл.
— Эй, в чем дело? — Он бросился к краю галереи и уставился в пустоту склада. Сано услышал затихающий стук копыт. — Эти трусы бросили в меня!
Он обернулся, и Сано увидел его искаженное паникой лицо.
— Теперь мне не спастись. Я совсем один! — крикнул, Молния и подошел к Глицинии. — Это ты во всем виновата!
«Как большинство головорезов, он черпает силы у своих сообщников и привык перекладывать вину на других», — подумал Сано. Глициния встала и дерзко посмотрела на Молнию.
— Я не виновата! — Теперь, когда он стал слабее, она его не боялась. — Если бы ты не тронул правителя Мицуёси, мы были бы в безопасности!
Бандит отшатнулся, ошеломленный, что она осмелилась ему перечить. Он тяжело дышал, словно готов был вот-вот лопнуть от злости.
— Не смей винить других в проблемах, которые сама создала! Если бы ты не состряпала свой сумасшедший план, ничего бы этого не произошло.
— Если бы ты сделал, как я просила, все бы прекрасно сработало, — ответила Глициния. — Но нет… ты не стал слушать. Тебе нужно было его убить. Теперь мы страдаем, вместо того чтобы расплачивались только они!
