— Я тоже. Как хорошо, что мы думаем об одном и том же. И как, ты решил что-нибудь?
— Ну, я думаю, решение нам следует принять совместно, после того как я вернусь. Впрочем, шафера я себе нашел. И он только и думает о том, как будет целовать невесту.
— Это, надо полагать, Джонни Фицджеральд, — сказала леди Люси. — Что ж, пусть целует, я не против. Хотя твои поцелуи, Фрэнсис, намного лучше.
— Я не могу остаться, — отчаянным тоном произнес Пауэрскорт. — Я должен поспеть на поезд.
— Бедный Фрэнсис, — она притянула его к себе за отвороты пиджака и поцеловала в губы. — Я буду здесь, когда ты вернешься. Только будь осторожен, ладно? Побереги себя. Мне кажется иногда, что твоя работа очень опасна.
Послание Лита было, как и всегда, кратким. Пауэрскорт прочитал его по дороге к комиссару.
«Трехчасовой с Виктории, мой лорд. «Дувр-Кале». Экспресс до Парижа. Предлагаю заночевать в отеле у Лионского вокзала. В 7 утра экспресс на Милан. Прибытие в Милан в 4 вечера. В 4.30 поезд до Флоренции. Прибывает во Флоренцию в 9.30 вечера. В отеле «Риволи», это рядом с вокзалом, забронирован номер. Бывший францисканский монастырь, мой лорд. Поезд на Перуджу в 8 утра. Прибывает в 12.15, мой лорд. Гористая местность. Номер заказан в отеле «Поста» на корсо Ваннуччи».
— Лорд Пауэрскорт, дорогой мой, — комиссар столичной полиции выглядел нынче старым, усталым и несколько ослабевшим. Быть может, подумал Пауэрскорт, на этой неделе и в Лондоне совершилось слишком много преступлений. Четыре карты так и висели по стенам, Ист-Энд покрывали большие красные пятна происшедших там преступлений.
— Сэр Джон, я буду краток. И прежде чем я начну, позвольте сказать, как я благодарен вам за помощь, которую уже получил. Она очень и очень облегчила мне жизнь.
— Я хотел бы быть полезным вам в большей мере, — сэр Джон пожал плечами. — Пока все наши сведения негативны. Насколько нам известно, в настоящее время никакие шантажисты в обществе не подвизаются. Далее, мы проверили местонахождение пятерых названных вами людей в одну из январских ночей этого года, — он бросил на Пауэрскорта проницательный взгляд, словно подозревая о причине, которой вызваны его запросы. — Все они вели себя в соответствии с законом. Так чем же мы можем помочь вам теперь?
— У меня два вопроса, лорд Джон. Простите, если они покажутся вам слишком причудливыми. Первый таков: насколько легко нанять в нашей стране профессионального убийцу? Сколько времени это может занять? И будут ли они, профессиональные убийцы, готовы сделать свое дело за пределами страны? Отсюда, собственно, вытекает еще один вопрос: легко ли нанять такого убийцу за границей? В частности, в Италии. И наконец, нет ли у вас случаем каких-либо связей в полиции итальянского города Перуджа? Не знаете ли вы кого-то, кто мог бы помочь мне в расследовании?
— Последний вопрос самый легкий, — комиссар поднялся из-за стола и снял с одной из полок толстую папку. — Вы удивились бы, узнав, как часто нам приходится сотрудничать с полицейскими силами других стран. Сбежавшие дети, похищенные драгоценности, воры, которые, как считается, укрылись на родине. Мы ведем записи обо всех полицейских, с которыми нам доводилось работать. Не сомневаюсь, что и они ведут записи о наших офицерах.
Падуя, Палермо, Парма, Павия, Перуджа. Вот она. Перуджа. Нужного вам человека зовут Ферранте, капитан Доменико Ферранте. Он хорошо говорит по-английски. Я пошлю ему кабель о вашем приезде — с просьбой помочь в расследовании.
Теперь о найме убийцы, вы спросили о нем, точно о найме кеба. И это действительно просто, увы, слишком просто. Не думаю, однако, что британские убийцы так уж готовы работать за пределами наших берегов. Возможно, капитан Ферранте поможет вам разобраться с итальянскими особенностями вашего дела. Полагаю также, вам хотелось бы, чтобы мы держали ухо востро и попытались узнать, не обращался ли кто к нашим убийцам в последние несколько недель? Недель или месяцев, как вы скажете?
— Недель, — твердо ответил Пауэрскорт. — Безусловно, недель. А если быть точным — в последние десять дней.
Местность гористая, мой лорд. Фраза Лита вспомнилась Пауэрскорту, когда его экспресс тащился туннелями, приближаясь к Перудже. Справа внизу он видел огромный простор воды — Тразименское озеро с тремя его островками и поросшими оливами склонами. Здесь, более чем в тысяче миль от дома, Ганнибал, чьи слоны уже одолели, тяжко ступая, Апеннины, ожидал в туманах и мгле раннего утра армию римлян. Пятнадцать тысяч римских солдат полегло тогда между горами и озером, резня продолжалась несколько часов. Впадающая в Тразименское озеро речушка получила название Сангвинетто в память о крови, которую две тысячи лет назад несли ее воды.
На вокзале в Перудже Пауэрскорта приветствовал совсем молоденький итальянский полицейский. Он вытянулся в струнку и старательно отдал честь. Тужурка юноши была велика ему по меньшей мере на два размера, из рукавов торчали наружу лишь кончики пальцев. Свежеотглаженные брюки складками наплывали на башмаки. Матушка его, решил Пауэрскорт, считает, что сыну еще предстоит подрасти. Какой смысл тратить хорошие деньги на форму, если она протянет всего лишь год? Пусть даже это форма полицейского.
— Лорд Пауэрскорт? Добро пожаловать в Перуджу, сэр. Я отправлю ваши чемоданы в отель. И отведу вас к капитану Ферранте, сэр.
Капитан сидел в маленьком кафе — пил кофе и мрачно изучал лежащий перед ним на столе длинный рапорт. Едва Пауэрскорт уселся, как подали свежий кофе, черный и крепкий.
— Лорд Пауэрскорт, очень рад знакомиться с вами. У меня есть длинное письмо от комиссара, извещающее о вашем приезде. Как комиссар?
— Комиссар здоров. Хотя при последней нашей встрече в Лондоне он выглядел усталым.
— Я думаю, полицейские везде устают. Слишком много преступлений, слишком много преступников. Не хватает времени поймать их всех.
Капитан Ферранте был хорошо сложенным человеком, совсем недавно разменявшим пятый десяток. Вид у него, несмотря на обилие преступлений, был веселый.
— Этот комиссар и я, мы работать вместе, три или четыре года назад. Английский милорд, очень глупый молодой человек, он украсть картину из одной церкви города. Возможно, он думать, что повесит ее на стенах своего палаццо в Англии. Мне пришлось ехать и возвращать картину в Перуджу. Комиссар, он очень помогает. Он любит картины, я думаю, комиссар. Да?
— О да. Любит, — и Пауэрскорт вспомнил разговоры о прискорбного качества акварелях с видами Темзы, которые комиссар пишет в свободное время.
— Мы вернуть картину. Комиссар говорит, что если ее написали, чтобы висеть на стенах Сан-Пиетро в Перудже, так там ей и место, там она и должна жить. Но к делу, лорд Пауэрскорт. Я верю, вы думаете, что, возможно, сможете опознать тело из фонтана? Тела без имен, с ними очень трудно. Наши процедуры для мертвых людей, они очень правильны, очень уважительны, однако они предполагают, что мы знаем, кто эти люди.
Мы пьем наш кофе здесь, потому что тело вон в том доме, — Ферранте указал на большое, импозантное здание, стоящее на другой стороне улицы. — Это больница. Морг находится в дальнем углу больницы. Там и есть тело. Монахини, вы знаете, монахини, которые нашли его в фонтане, они настояли, чтобы омыть тело, очистить его и все прочее. Мать-настоятельница, она настаивает.
Снятие лорда Эдуарда Грешема с креста, подумал Пауэрскорт, дополняющее собою все написанное ранее — плачущие женщины, спускающие с окровавленного креста обмякшее тело, грозные тучи над их головами, воздух, пронизанный смыслом происходящего.
— Пойдемте, — сказал Ферранте. — Мы сможем выпить еще кофе, когда вернемся. Потом я отведу вас к фонтану.
Они пересекли улицу и вошли в больницу. По коридорам ее катили на операции больных. Люди с ногами в гипсе, люди с руками в гипсе совершали первые свои экспериментальные выходы из операционных и, шатко ковыляя, присоединялись к основному потоку движения. Доктора, переходя из палаты в палату, сличали свои записи.
— Нам вниз по этим лестницам. Очень много лестниц.
Стук их каблуков эхом отзывался в лестничном колодце. Безукоризненно чистые бледно-зеленые стены украшались через правильные промежутки изображениями Девы. Навстречу им поднялись и прошли мимо двое мужчин в черном, гробовщики Перуджи с неподвижными, профессионально благочестивыми лицами.
— Я должен найти служителя. У него ключ, — и Ферранте скрылся за боковой дверью.
Естественное освещение внизу отсутствовало — лишь мерцание ламп. Быть может, здесь, гадал Пауэрскорт, в пятидесяти футах под землей, под взглядом блаженно улыбающейся Мадонны, и закончится мое путешествие.
— Сюда, пожалуйста, — огромная дверь негромко заскрипела. Ферранте и служитель морга перекрестились.
