За этой горячностью следует понаблюдать пристально, решил Вудворд. Он глотнул горького чаю и прошептал:
— Заседание суда еще не закончено. Воздержимся от мнений.
— Мне кажется, сэр, — продолжал напирать Мэтью, — что свидетельство мистера Гаррика несет в себе все признаки сна. Некоторые вещи он вспоминает весьма живо, в то время как другие — те, которые он должен был бы знать, — не удержались у него в памяти.
— Хотя голос у меня ослаб, — кое-как произнес Вудворд, — уши пока еще действуют. Я слышал то же, что и ты.
— Да, сэр. — Мэтью решил, что лучше пока отступить от темы. — Простите мою невоспитанность.
— Прощаю. Теперь помолчи.
Мэтью стал чистить перо. Вудворд налил себе еще чашку, а Рэйчел ходила туда-сюда по камере.
Вернулся Николас Пейн со свертком белой ткани. Рэйчел тут же перестала ходить и подошла к решетке, чтобы ей было видно. Пейн положил сверток на стол перед Вудвордом и стал разворачивать материю.
— Минутку, — попросил Мэтью. — Именно в таком виде вы нашли эти предметы?
— Да, именно в эту ткань они были завернуты.
— Сверток был перевязан?
— Он был точно такой, как вы сейчас видите. И куклы точно в том же виде.
Он развернул ткань и показал четыре небольшие фигурки, сделанные из соломы, палочек и чего-то вроде красной глины. Они имели форму человека, но даже без попыток передать черты лица; красная глина голов была гладкой. Однако у двух фигур были черные ленты, завязанные вокруг палочек, изображавших горло. При более тщательном рассмотрении Вудворд увидел, что эти палочки были перерезаны ножом.
— Я полагаю, что эти две означают преподобного Гроува и Дэниела Ховарта, — сказал Пейн. — Остальные, наверное, жертвы наведения порчи или те, которые были бы убиты, не схвати мы ведьму.
Рэйчел издала негодующий звук, но у нее хватило мудрости придержать язык.
— Отрицайте все, что вам хочется! — обернулся к ней Пейн. — Но я сам нашел это под половицей вашей кухни, мадам! Под тем самым полом, по которому ходил ваш муж! Зачем вы его убили? Потому что он узнал о вашем ведьмовстве? Или он вас поймал, когда вы служили своему господину?
— Если они и были спрятаны в моем доме, их туда кто-то подложил! — ответила Рэйчел с заметным пылом. — Может быть, вы сами! Может быть, вы и убили моего мужа!
— Ради чего? У него ничего не было такого, чего бы я хотел иметь.
— Нет было! — возразила она. — У него была я!
Лицо Пейна застыло с остатками насмешливой улыбки в углах рта.
— И я могу назвать причину, по которой вы сделали этих кукол и спрятали их у меня в доме, — продолжала Рэйчел, прижавшись лицом к решетке и сверкая глазами. — По-вашему, я не видела, какими глазами вы на меня смотрели, когда думали, что Дэниел не видит? Вы думаете, я не замечала, как вы пожираете меня глазами? Так вот Дэниел это тоже видел! И он за неделю до того, как его убили, предупредил меня, чтобы я остерегалась вас, потому что у вас голодные глаза и вам нельзя верить! Дэниел был человек серьезный и спокойный, но в характерах он очень хорошо разбирался!
— Это уж точно, — отозвался Пейн. — Раз женился на ведьме.
— Посмотрите на магистрата, — велела Рэйчел, — и расскажите ему насчет своей интрижки с Лукрецией Воган! Да про нее знал весь Фаунт-Роял, кроме мистера Вогана, да и тот про себя знал, только он слишком трусливая мышь, чтобы пискнуть! Расскажите ему про свои дела с Блессед Пирсон, про шашни с Мэри Саммерс! Давайте, глядя ему в глаза, признайте это как мужчина, которым вы хотите себя изобразить!
Пейн не стал глядеть на магистрата. Он по-прежнему смотрел на Рэйчел и даже засмеялся, хотя, по мнению Мэтью, несколько сдавленно.
— Вы не только окаянная ведьма, — сказал он, — но еще и просто сумасшедшая!
— А вы расскажите нам, почему такой красивый и здоровый мужчина никогда не был женат! Не потому ли, что вы предпочитали овладевать тем, что принадлежало другим мужчинам?
— Нет, вы точно сумасшедшая! Я не женился, потому что жизнь провел в странствиях! И еще я ценю свободу, а мужчина губит свою свободу, когда отдает ее женщине!
— А пока у тебя нет жены, ты свободен превращать чужих жен в шлюх! — парировала Рэйчел. — Мэри Саммерс была уважаемой женщиной, пока вы не наложили на нее руки, и где она сейчас? Когда вы убили ее мужа на дуэли, она зачахла от тоски в тот же месяц!
— Эта дуэль, — холодно ответил он, — касалась чести. Квентин Саммерс плеснул мне в таверне вином в лицо и обозвал шулером. Мне ничего не оставалось, кроме как его вызвать.
— Он знал, что вы подбивали клинья к его жене, но не мог вас поймать! И он был фермер, а не дуэлянт!
— Фермер или кто, но первый выстрел был за ним. Он промахнулся. Если вы помните, я всего лишь прострелил ему плечо.
— Пулевая рана в этом городе — смертный приговор! Просто он умирал дольше, чем если бы вы прострелили ему сердце!
— Насколько я понимаю, я пришел сюда, чтобы принести кукол, — Пейн повернулся к магистрату, — это я сделал. Вы желаете оставить их у себя, сэр?
Даже если бы голос Вудворда не был так слаб, он бы пропал у него от этих обвинений и заявлений, налетевших, как птицы в бурю. Ему нужно было еще все это переварить, но одна вещь выступила сразу и рельефно.
Он вспомнил, что говорил про Пейна доктор Шилдс: «Он был женат, когда был моложе. Его жена погибла от болезни, которая вызывала у нее припадки, а потом смерть». Зачем тогда Пейн утверждает, что никогда не был женат?
— Магистрат? Вы хотите оставить у себя кукол? — повторил Пейн.
— А? Да… да, я их оставлю, — ответил Вудворд мучительным шепотом. — Они переходят в собственность суда.
— Отлично. — Пейн бросил на Рэйчел такой взгляд, что будь он пушечным ядром, то пробил бы корпус военного корабля. — Я бы остерегся ее и ее мерзкого языка, сэр! Она таит против меня такую злобу, что даже удивительно, что меня не было в ее списке убийств!
— Посмотрите в глаза магистрату и посмейте отрицать, что мои слова — правда! — почти выкрикнула Рэйчел.
С Вудворда хватило этого безобразия. За неимением лучшего он схватил Библию и хлопнул ею по столу.
— Тихо! — сказал он со всей доступной ему силой и тут же заплатил за это таким приступом боли, что у него на глазах показались слезы.
— Мадам Ховарт! — обратился Мэтью к Рэйчел. — Я думаю, что разумнее было бы помолчать.
— Я думаю, что разумнее было бы начать вырубать столб для казни! — добавил Пейн.
Это язвительное замечание оскорбило чувство уместности Мэтью, тем более что последовало после такой жаркой перебранки. Голос его стал суше.
— Мистер Пейн, мне интересно было бы знать, являются ли заявления мадам Ховарт по поводу вас правдой.
— Вам интересно? — Пейн упер руки в боки. — А вы не выходите за границы своих полномочий, клерк?
— Могу я говорить от вашего имени, сэр? — спросил Мэтью у Вудворда, и магистрат кивнул без колебаний. — Ну вот, мистер Пейн. Границы моих полномочий определены более четко. Итак: являются ли эти утверждения правдой?
— Я не знал, что сегодня буду выступать свидетелем. Я бы надел костюм получше.
— Вы задерживаетесь с ответом, — сказал Мэтью, — и тем затягиваете суд. Следует ли мне напомнить вам, что надо сесть и принести присягу на Библии?
— Напомнить можете, но я сомневаюсь, что вы сможете меня заставить.
— Уверен, что вы правы. Я тоже не дуэлянт.
Лицо Пейна приобрело красноватый оттенок.
— Послушайте, вы! Я не хотел драться с этим человеком, и если бы он оскорбил меня не публично, я бы это так и оставил! Но он это сделал при всех, прямо в таверне Ван-Ганди! Что мне оставалось, кроме как вызвать его? Выбор оружия был за ним, и этот глупец выбрал пистолеты вместо шпаг! Я бы оставил ему один порез, и делу конец! — Пейн покачал головой, на его лице отразилась тень сожаления. — Так нет, Саммерс хотел крови. Ну вот, у него пистолет дал осечку, и пуля едва вылетела из дула! Как бы то ни было, это был его выстрел, а потом был мой. Я метил в мякоть плеча, туда и попал. Откуда я знал, что он такой кровоточивый?
— Вы могли бы выстрелить в землю, — сказал Мэтью. — Это ведь приемлемо, если при первом выстреле была осечка?
— Не по моим правилам, — холодно ответил Пейн. — Если человек метит в меня оружием, будь то пистолет или кинжал, он за это должен заплатить. Мне когда-то досталась колотая рана в ребра и пуля в ногу, и я не сочувствую никому, кто хочет меня ранить! Будь он даже фермер!
— Эти раны вы получили во время морской службы? — спросил Мэтью.
— От кинжала — да. А огнестрельная… это было после. — Он посмотрел на клерка с новым интересом. — А что вы знаете о моей морской службе?
— Только то, что вы были моряком на бригантине. Мне рассказал мистер Бидвелл. Бригантина — это быстрый корабль, да? И это излюбленный корабль пиратов, если я не ошибаюсь?
