— Оба хорошо поживают, — с гордостью ответил отец и улыбнулся. — Джорджио выполняет большую часть работы в мастерской, а теперь даже берет собственные заказы.
Я от удивления даже разинула рот, пока отец перечислял имена состоятельных граждан нашего городка, которые обращались к Джорджио с просьбой выполнить их заказы.
— Что касается Карло, — продолжил отец, и его улыбка сделалась еще шире, — то он нашел себе женщину, на которой этим летом собирается жениться.
— Карло собрался жениться?
Я изумленно посмотрела на отца и, не выдержав, рассмеялась.
— Вот уж никогда бы не подумал! Наш Карло всегда смущенно отводил взгляд в сторону всякий раз, стоило какой-нибудь хорошенькой молодой особе заглядеться на него! Обязательно передай Карло, что за него я рад.
— Ты и сам сможешь это сделать, — вмешался в разговор Леонардо. — Мы непременно освободим тебя на несколько дней от работы, чтобы ты мог побывать на свадьбе брата.
— Как это любезно с вашей стороны, мастер, — поспешила ответить я, думая про себя о том, как бы мне избежать появления в родном доме.
Я покосилась на отца: в его глазах читалось точно такое же сомнение. Позже, когда нам представится возможность поговорить наедине, он наверняка расскажет мне, как отнесется к моему возвращению домой моя мать.
Тем временем мы дошли до личных покоев синьора Леонардо. Я с привычным удовольствием огляделась по сторонам, потому что в отличие от других моих товарищей имела возможность не раз здесь бывать. Единственная главная комната служила мастеру спальней, здесь же он вкушал пищу и принимал гостей. Обстановка была скромной и практичной: узкая кровать, платяной шкаф, большой прямоугольный стол, по обе стороны которого стояли две длинные скамьи, еще один стол поменьше и два стула. По стенам тянулись деревянные полки, уставленные множеством самых разных предметов. Среди прочего здесь были кости животных, гончарные изделия, глиняные модели человеческих ног, корзины с мехами и перьями и несколько образцов горных пород, приглянувшихся мастеру за их необычные очертания. На самой верхней полке лежало нечто напоминающее лапу гигантской лягушки, но на самом деле — очередное странное изобретение мастера, перепончатая купальная перчатка. Его личная библиотека — десятка два различных книг — заполняла пустые места на полках и была сложена стопкой на полу.
Указав на кровать, Леонардо предложил моему отцу спать здесь в то время, пока сам он будет находиться в Милане.
— Не беспокойтесь, — добавил он, когда отец попытался протестовать. — У меня в моей личной мастерской есть лежак, на котором я смогу вполне удобно устроиться.
Мастерская, которую он имел в виду, располагалась за пределами его личных покоев. Войти в нее можно было через узкую дверь, прорубленную в дальней стене. Размерами в два раза больше спальни, комната эта была тем местом, где Леонардо проводил многочисленные опыты и изготавливал модели. Я также знала, что более значимые заказы хранились в закрытом на замок сарае в дальнем конце внутреннего дворика.
В отличие от главной мастерской, где трудились подмастерья, личная мастерская Леонардо в его отсутствие запиралась на замок. Тем не менее, однажды по чистой случайности мне удалось заглянуть в нее.
Большую часть внутреннего пространства занимал огромный деревянный стол — чтобы сдвинуть его с места понадобились бы усилия четырех-пяти человек. Остальная часть помещения являла собой упорядоченный хаос. Половину столешницы занимали наброски и листки с записями, другую половину — карандаши, резаки, кисти и краски. На стенах и потолке висели деревянные модели различных изобретений мастера. Отчасти это были всевозможные виды оружия, отчасти более причудливые изделия, о назначении которых было невозможно догадаться.
Я пробыла там совсем недолго, буквально считанные мгновения. Признаюсь честно, я с радостью провела бы там не один час, изучая все, что было создано силой гениального ума великого Леонардо.
Моему отцу потребовались считанные минуты на то, чтобы разобрать содержимое своего походного мешка. Было видно, что Леонардо сгорает от нетерпения поскорее приступить к совместной работе. Тем не менее, он предпочел изобразить гостеприимного хозяина и не стал торопить моего отца, давая ему возможность освоиться.
— Поскольку сегодня утром, синьор Анджело, вы проделали большое путешествие, то, возможно, проголодались. Отправляйтесь вместе с Дино на кухню. Вас там обязательно накормят. Не сомневаюсь, вам есть, о чем поговорить друг с другом, потому что позднее, когда вы приступите к работе над моим заказом, времени пообщаться у вас почти не будет.
— Превосходное предложение, синьор, — согласился мой отец и улыбнулся. — Нам действительно есть, о чем поговорить.
Повернувшись ко мне, мастер продолжил.
— После трапезы приведи отца обратно в главную мастерскую, Дино. Мы дадим ему возможность познакомиться с подмастерьями, а затем покажем то, ради чего он проделал путь в Милан.
Взяв миски и ложки, мы с отцом покинули Леонардо и отправились на кухню.
— Впечатляющая крепость! — воскликнул отец, окидывая взглядом ряд сообщавшихся друг с другом строений, которые составляли главный замок. Осмотрев высокие внешние стены с бойницами, он добавил: — Такие стены защитят от любого неприятеля. И вместе с тем, они такие изящные, что радуют глаз. Красный и белый камень символизируют силу и прозорливость. Башни тоже хороши, несмотря на свой огромный размер.
— Для меня это самое красивое место в мире, — ответила я с гордостью, как будто в данный момент сам Моро слышал мою похвалу.
Отец лукаво улыбнулся.
— А сколько мест в окружающем мире тебе довелось видеть дитя мое? Ну а пока будем надеяться на то, что качества герцогской кухни столь же высоки, что и башни его замка.
Хотя прислуживавший на кухне мальчишка немного поворчал на нас за столь поздний визит, нам все-таки удалось отведать прекрасное рагу с черным хлебом, так что отец изрядно подкрепился с дороги.
Пока мы утоляли голод, я осмелилась затронуть тему, которая не давала мне покоя с того дня, как я появилась в Милане.
— Как поживает матушка?
— В общем-то неплохо. Ее здоровье в порядке, красота нисколько не уменьшилась, а язычок по-прежнему такой же острый, что и прежде.
— Она хотя бы вспоминает обо мне? — без особой надежды поинтересовалась я.
Отец немного помешкал, прежде чем отрицательно покачать головой.
— Боюсь, она не простила тебя. Ведь ты сбежала из дома тайком, в глухую ночь, оставив лишь короткую записку! Мать наверняка подозревает, что мне известно о том, где ты находишься. И хотя ей обидно, что я знаю то, чего не знает она, думаю, ей приносит некое облегчение то, что ты, по всей видимости, жива и предположительно здорова.
Я вздохнула. С самого раннего детства мы с матерью ладили крайне редко. Когда я стала старше, ее недовольство мною стало еще сильнее.
«Какой приличный мужчина, — не раз заявляла мне в лицо Кармела делла Фациа, — захочет взять в жены девушку, которую больше интересуют мазня и картины, нежели стряпня и дети? Если ты не оставишь своего занятия, тебя никто никогда не возьмет замуж».
Она почувствовала себя отомщенной, когда, наконец, устроила мне брак с богатым купцом, готовым закрыть глаза на репутацию своенравной особы. Я в свою очередь ужаснулась необходимости выйти замуж за человека почти вдвое старше меня, который был известен скупостью и слабостью к молоденьким служанкам. И тогда (не без помощи отца) я решила бежать в Милан.
— Что она сказала синьору Николо, когда он пришел с предложением руки и сердца? — вздохнув, спросила я, имея в виду того самого купца, пожелавшего стать моим мужем.
— Твоя мать сказала ему, — ответил отец, как мне показалось, с улыбкой, — что ты посреди ночи раскаялась в грехах и решила посвятить себя служению Господу и уйти в монастырь.
— По крайней мере, это объясняет мою короткую стрижку, — ответила я с легкой усмешкой. — Интересно, простит ли она меня когда-нибудь за то, что я так бессовестно подвела ее?
— Трудно сказать, дитя мое. Твоя мать — женщина крутого нрава, и вряд ли она когда-нибудь изменится. Думаю, стоит подождать, и, когда пройдет больше времени, возможно, она простит тебя.
Я не стала упоминать о том, что год моего отсутствия — тоже немалый срок. Вместо этого я намеренно перевела разговор в другое, более приятное русло.
— Я рада, что ты в Милане и мы с тобой, наконец, встретились после долгой разлуки, — призналась я. — Я всегда завидовала Карло и Джорджио, ведь они остались с тобой. Если тебе удастся убедить мастера, что я хороший помощник, мы могли бы работать вместе.
— Не беспокойся, дитя мое, — ответил отец с кроткой улыбкой. — Я уже сказал синьору Леонардо, что согласен помогать ему при условии, что ты будешь работать бок о бок со мной.
