Мать села напротив и, подложив под голову пухлые кулачки, с улыбкой уставилась на сына.
— Я всегда знала, что тебя ждёт большое будущее, — убеждённо сказала она. — Конечно, когда ты бросил юриспруденцию, я разочаровалась. Но теперь я вижу, ты стал на путь взросления.
Хью покивал ей, жуя бутерброды.
— О чём же эта книга? — спросила мать.
— Она о детской и подростковой преступности. Стиль скорее научно-публицистический, нежели художественный, — Хью посмотрел на часы и понял, что надо пойти в контору почитать материалы, так как дома сосредоточиться мать не даст.
— О, это должно быть интересно, зайчик мой, — мать поцеловала Хью в макушку, — и Зельден много об этом знает, она же подрабатывает в приюте и в церковной общине. Ты правильно сделал, что к ней обратился. Молодых людей и девушек всегда объединяет совместная работа.
Хью уже некогда было слушать рассуждения, дело шло к обеду, а работы было непочатый край, поэтому детектив Барбер приобнял мать и поспешил в офис.
Глава 6. Первый день расследования закончен
Почти три часа ушло у Барбера на изучение альбома. Перед ним была не только история поджога в «Синем вереске», а целое повествование о детстве Юю Майер. Конечно, детектива мутила несовпадение оценок Зельден и профессора Бреццеля, но подумав об этом, Хью решил, что профессор с мировым именем, да ещё и не один, а в компании коллег, вряд ли могли ошибаться на счёт Юю. А вот Зельден, которая явно не любила одноклассницу и к тому же ей завидовала, вряд ли могла разбираться в детской психологи и списывала странное, агрессивное поведение девочки на её избалованность.
Зависть Зельден была очевидной и подтверждалась подборкой толстого альбома с вырезками. Если бы интерес Зельден к семье Майеров ограничивался только громким преступлением, то она бы собирала документальные свидетельства пожара, но в альбоме были вырезки с 1970 года, когда о беде ничего не предвещало.
Видимо, Зельден с начальной школы обратила внимание на Юю Майер как на местную знаменитость, и стала коллекционировать вырезки.
Вот фотография с детского рождественского бала. Одна тысяча девятьсот семидесятый год. В центре Юджина Майер, держит за руку актёра в костюме Белого Зайца, широко улыбается и машет в камеру тонкой ручкой. Подпись под фото: «Якоб Майер организовал для детей пригорода роскошный рождественский бал. В центре внимания Юджина Майер, сыгравшая роль Алисы в стране чудес. Неплохо в постановке проявили себя дети муниципальной школы». Дальше следовали вырезки о спортивных состязаниях школьников, также заметки о пасхальных благотворительных неделях, о конных прогулках, которые организовывала семья Майеров, застольях праздника Сискенфорт и Парада коз, причём неизменно в центре внимания репортёров была Юджина Майер. Старые выцветшие вырезки Хью рассматривал пристрастно, на всех фотографиях Юджина приветливо улыбалась, была нарядной и весёлой. А что должен был он, собственно говоря, заметить? Звериный оскал юной убийцы?
Как гром среди ясного неба появилась первая короткая заметка о пожаре на вилле «Синий вереск». Сообщалось о том, что погиб Якоб Майер и пострадала Юджина Майер. Никаких комментариев семьи и полиции. Затем были публикации полицейского отчёта о результатах расследования, а также небольшое интервью с Лилиан Майер, данное ей спустя полгода после трагедии на вилле. Это интервью Хью Барбер прочёл с особым вниманием.
«Лилиан Майер после долгого молчания любезно согласилась поговорить с нашим постоянным корреспондентом Сабиной Риттер. Это интервью мы публикуем для развенчания мифов, которые в последнее время появились вокруг трагедии знаменитой семьи промышленников и меценатов нашего города.
— После окончания полицейского расследования, которое расставило все точки над «и» я посчитала необходимым заверить общественность в том, что «Пивная Империя Майеров» будет продолжать работать в прежнем динамичном ритме. Трагическая и нелепая смерть Якоба Майера не поставила точку на истории нашего семейного бизнеса, а только сплотила усилия по возрождению компании. Несмотря на то что полиция остановилась на версии поджога и непреднамеренного убийства моего сына Якоба его малолетней дочерью, я остаюсь при своём искреннем убеждении в ошибочности данных обвинений. Я считала и буду считать, что был нелепый и трагический случай, который совершенно не стоит расценивать как преступление, пятнающее честь нашей семьи. Не стоит верить слухам о том, что от процветающего предприятия отвернулись партнёры и инвесторы. Эти слухи на руку нашим конкурентам, особенно немецким пивоварам, которые занимаются подчас не вполне честными захватами потребительских рынков. «Пивная Империя Майеров» сама отклонила ряд финансовых предложений по слиянию компании с другими предприятиями и перепрофилированию её деятельности, так как эти предложения были неприемлемы с точки зрения политики компании и стратегии её развития, которую наметил Якоб Майер как прежний президент. Мы дорожим каждым нашим сотрудником, и рабочие места не будут сокращены».
Хью Майер зевнул и перевернул страницу, ему было понятно, что Лилиан Майер пыталась делать хорошую мину при плохой игре. Воспитать убийцу и психопатку, да ещё и потерять любимого сына — это будет давить непосильным грузом на любого, но такую, как Лилиан, видимо, не сломило.
Дальше следовали несколько заметок о благотворительной деятельности Лилиан Майер, но по понятным причинам в центре внимания Юджины Майер уже не было. Хью обратил внимание на смазанную фотографию девушки в джинсах и кедах, с распущенными волосами, пойманную объективом вполуоборот с подписью корреспондента-папарацци: «Юю Майер на ежедневной прогулке». В кратком комментарии содержалось следующее: «Юджина Майер, на кокоторой лежит неснятое обвинение в убийстве собственного отца, подросла и стала привлекательной. Корреспонденту не удалось поговорить с ней, когда он запечатлел девицу Майер на прогулке, так как Юджина не была расположена к беседе. Юджина гуляет по Антверпену без охраны, но в сопровождении слуг. Учитывая это, нелишне задать властям вопрос: «Ждать ли жителям Антверпена новых поджогов и убийств?»
Хью Барбер пытался рассмотреть лицо Юю на фотографии, но качество печати оставляло желать лучшего. Трудно было понять, кто там вообще был запечатлён. Затем была вырезка из газеты, на которой имелась также нечёткая фотография Юю Майер, сделанная в летнем кафе. На снимке Юю, улыбаясь сидевшему напротив неё мужчине, потягивала коктейль из трубочки. Её спутник был снят со спины. Подпись папарацци гласила: «Обычный день наследницы империи Майеров». Далее шла статья такого содержания. «Интерес к Юджине Майер в обществе не утихает. Представители золотой молодёжи проводят время на горных курортах, модных показах и кинофестивалях. А чем занимается наследница империи Майеров? Вы удивитесь, если узнаете, что Юджина живёт практически одна в огромном полуразрушенном особняке «Синий вереск». Уцелевшие от пожара комнаты напоминают о страшном преступлении, которое совершила Юджина в припадке безумия. Видимо, деньги империи Майеров тают, как пивная пена. Поэтому особняк до сих пор не отреставрирован, да и сама Юджина уже не проходит лечение в дорогостоящих клиниках. Всем известно, что услуги психиатров слишком дороги. Но означает ли это, что подросшая убийца должна разгуливать по улицам среди ничего не подозревающих о её безумии гражданах и беззаботно пить коктейли в уличных кафе? Видимо, властям города эта проблема безразлична, или на покупку розовых очков для инспекторов по делам детства и семьи у Лилиан Майер хватает доходов?».
Хью хмыкнул, удивляясь наглости тона статьи, и стал рассматривать девушку с картинки. На вид ей было не более двенадцати лет, совсем подросток. Только очень высокая и худощавая. Ещё детская угловатость скользила в её фигуре. Личико юной преступницы было довольно милым, если можно было судить по данному фото. Но, не будучи физиономистом, молодой детектив не мог определённо ответить на вопрос, могла ли Юю Майер быть девушкой с картины Бориса Казарина.
