— Хару? — озадаченно позвала Рэйко, потому что девушка таинственным образом исчезла.
Через мгновение она заметила, что сундук стоит наискось и тень возле него — вовсе не тень, а дыра в полу, откуда и исходит странный шум. Ее осенило: Хару отодвинула сундук, открыла потайной вход в катакомбы и проникла туда. Подобравшись к краю дыры, Рэйко углядела деревянную лестницу, ведущую в слабо освещенную пещеру. Она снова подумала, что надо бы разыскать Сано, однако вскоре отказалась от этой затеи. Если ходы действительно тянутся так далеко, как утверждал Истинное Благочестие, Хару успеет сбежать раньше, чем она приведет подмогу. Кроме того, только ей, Рэйко, было поручено стеречь девушку и она ответственна за случившееся. Стало быть, возвращать беглянку тоже ей. Спрятав страх под броней мужества, Рэйко убрала кинжал и начала спускаться.
Казалось, земля поглотила ее. Рэйко стало не по себе — сердце чуть не выскакивало из груди, тело покрылось холодной испариной. Подземелье, словно жуткое чрево, дышало враждебностью. Рэйко очутилась на перепутье трех туннелей. Вынув кинжал, она огляделась, ожидая увидеть толпы вооруженных бонз и монахинь, но вокруг не было ни души. Каждый такт лязга сопровождался дуновением воздуха, заставлявшим плясать огоньки настенных горелок. В одном из ответвлений туннеля раздавались шаги и громкое дыхание.
* * *
Тем временем Сано размахивал мечом перед священниками, обступившими его коня.
— Прочь с дороги! — кричал он, пытаясь пробиться к паланкину.
Люди в белых одеяниях выбегали из ворот, преследуемые солдатами. Раненые сектанты отхлебывали из пузырьков, висящих на шее, и в страшных корчах падали наземь — травились, только бы не попасть в руки противника. Двор был усеян телами поверженных священников и монахинь, однако поток нападающих не иссякал. От оброненных факелов кустарник заполыхал — началось всесожжение, предреченное Анраку. Сано всерьез испугался, что его отряд не сумеет остановить резню, а сам он не исполнит свой долг и не спасет город.
Когда Сано почти подобрался к паланкину, у него над головой пронесся какой-то предмет величиной с чайник с тлеющим веревочным хвостом. Он шмякнулся прямо в толпу сражающихся и взорвался с оглушительным грохотом и ослепительной вспышкой. Сано вскрикнул, конь под ним взвился на дыбы. С места взрыва поднялся гигантский клуб дыма, тела воинов разбросало взрывной волной. Люди кричали от боли. Черный Лотос пустил в ход пороховые бомбы — снаряды для уничтожения Японии. Повсюду за стенами храма священники поджигали запалы и швыряли в толпу без разбора. Послышались новые взрывы, а за ними — новые предсмертные вопли. Двор усеяли изувеченные тела. Уцелевшие громко стонали. Сано вдруг увидел, как одна из бомб упала на крышу паланкина.
— Рэйко! — вскричал он в ужасе. — Беги!
Сано оттолкнулся от седла и, перемахнув через головы осаждавших его бонз, тяжело приземлился на корточки. Все же он не выпустил меч из рук, вскочил — и в тот же миг грянул взрыв.
Его отшвырнуло назад. Он ощутил нестерпимый жар. Сверху сыпались обломки досок, пороховой дым забирался в легкие. После вспышки перед глазами стояла темная пелена.
— Где ты? Отзовись!
Он бросился разгребать щепки, не чувствуя пламени, лижущего руки. Увидел обмякшее, обагренное кровью тело.
— Нет, не верю! — закричал он, отчаянно противясь увиденному.
Потом его взгляд упал на бритую голову погибшей. Монахиня! Однако Рэйко могла быть где-то рядом. Надеясь на чудо, Сано неистово разбрасывал завал, пока не добрался до треснувшего основания носилок. Но ни Рэйко, ни Хару там не оказалось. Впрочем, Сано радовался недолго — на смену облегчению пришли новые страхи. Он поднял голову и увидел бегущего навстречу Хирату.
— Их нет! — прокричал Сано сквозь грохот рвущихся бомб.
— Что? — Хирата, угрюмый, в пробитых доспехах, остановился и посмотрел на него в замешательстве. — Кого нет?
— Рэйко и Хару.
— А где же они?
— Не знаю.
Оглядываясь в поисках женщин, Сано ощутил, как страх пустил в его сердце ледяные корни.
— Помоги мне собрать солдат. Нужно их отыскать.
* * *
С кинжалом в руке Рэйко спешила по извилистому туннелю, мимо закрытых дверей, спотыкаясь о камни в земляном полу. Лампы отбрасывали на стены ее зыбкую тень.
Хару не было видно, однако подземелье усиливало всякий шум, в том числе удаляющееся дыхание девушки. Рэйко замечала и другие, приглушенные звуки: дробь шагов, отзвуки разговоров, звон металла о камень. Сердце бешено колотилось в груди. Если сектанты ее обнаружат, наверняка убьют. Однако Хару нужно было поймать, и поскорее.
За поворотом туннель разветвлялся. Из первого коридора несся неожиданный до дрожи детский смех и щебет. Похоже, Черный Лотос укрыл здесь малышей. В другом коридоре послышался громкий стук и крик Хару:
— Впустите меня!
Рэйко метнулась туда. За изгибом туннеля она увидела Хару, барабанящую по двери. Та открылась, и девушка ввалилась внутрь. Затем дверь со скрипом закрылась. Рэйко остановилась, тяжело дыша. Едва она задумалась, к кому могла бежать Хару, ответ тут же пришел сам собой, наполнив ее душу ужасом. И все же долг велел не оставлять Хару. Она подкралась к двери. Ее не захлопнули, вдобавок на уровне глаз в окованных досках виднелось зарешеченное оконце. Рэйко осторожно заглянула в него… и у нее зарябило в глазах. Вместительное помещение по ту сторону двери было увешано драпировками кричащих тонов — алых, лиловых, оранжевых, — образующих контрастные, завораживающие спирали. В свете фонарей эти драпировки отбрасывали блики, заливая комнату и людей сияющим разноцветьем.
У дальней стены на возвышении восседал, скрестив ноги, первосвященник Анраку. Его белая мантия отсвечивала красным, радужная накидка искрилась. По правую руку от него стоял Кумасиро, похожий на бронзовую статую в канареечном одеянии и кольчуге, препоясанный мечом. Настоятельница Дзюнкецу-ин, облаченная в белое, сидела на татами у левой стены. Доктор Мива расположился напротив, в строгом темном кимоно.
«Должно быть, здесь главари Черного Лотоса пережидают пожар», — догадалась Рэйко. Вдоль стен выстроились восемь священников — по-видимому, высшие чины секты. Все как один смотрели на Хару, стоящую на четвереньках посреди помещения лицом к Анраку.
— Откуда ты взялась? — спросил ее доктор Мива.
— Меня привез сёсакан-сама, а потом я сбежала. — Хару, казалось, хвалилась своей находчивостью.
— Кто-нибудь видел, как ты спускалась в туннель? — спросил Кумасиро.
Должно быть, охрана катакомб входила в его обязанности. Священник посмотрел на дверь, Рэйко едва успела пригнуться. Она услышала, как Хару сказала:
— Нет. Там такая суматоха, что меня не хватились. «Даже сейчас она врет», — усмехнулась про себя Рэйко.
Кое-кто обязательно заметил бы ее отсутствие, и этого девчонка не могла не знать.
— Анраку-сан, я так счастлива снова быть с вами! — прозвенел голос Хару, но тут же осекся. — А вы разве не рады?
— После того как ты выболтала все наши тайны?! — поразилась Дзюнкецу-ин.
Рэйко поняла, что секте известны подробности суда над Хару.
— Ты предала нас, а теперь ждешь, что тебя примут как родную? Ха!
Рэйко рискнула посмотреть в окошко и увидела, что Анраку, ничего не говоря, вдумчиво разглядывает девушку, в то время как та пытается его разжалобить:
— Прошу, выслушайте! Я бы ни за что… но меня заставили!
И хотя Рэйко не видела ее лица, воображение быстро нарисовало молящий взор и выражение поруганной добродетели. «Хару и здесь пытается оправдаться, — презрительно подумала она, — и все так же валит вину на других».
— Маленькая дрянь, — прошипела Дзюнкецу-ин.
— Сейчас она у меня замолчит, — сказал Кумасиро, подходя к Хару и хватая ее за руку.
— Пустите! — захныкала Хару. Пока Кумасиро волок ее к двери, она взмолилась Анраку: — Я не вынесу, если меня разлучат с вами! Если вы выгоните, они найдут меня и убьют! Мне очень жаль, что я причинила вам неприятности! Простите, пожалуйста! Если вы позволите мне остаться, я докажу свою преданность. — Хару рыдала, и Рэйко удалось мельком увидеть ее перепуганное лицо. — Обещаю!
Анраку произнес — тихо, властно:
— Отпусти ее.
Кумасиро замешкался, недовольно насупившись, но все же подчинился. Хару рухнула на пол.
Первосвященник вытянул руку и поманил ее:
— Подойди.
Хару с радостным криком подползла к нему, схватила его ладонь и прижала к щеке.
— Я знала, вы меня не бросите! — Теперь она лила слезы счастья. — Я отблагодарю, я все сделаю, что вам будет угодно!
— Повелитель, разве вы не видите? Она просто давит на жалость, как всегда! — проронила Дзюнкецу-ин. — Как можете вы не замечать ее гнусности? — Она наклонилась к Анраку и встревоженно зашептала: — Не берите ее назад! Она все испортит… если уже не испортила!
