Максим Кузьменко - Масоны из провинции

— Это, Егор, Кольт. Самый надежный, прямиком из Америки. Пистолет-легенда тех краев. — Алексей Николаевич вручил полицмейстеру блестящий револьвер, он точь-в точь повторил слова продавца, у которого этот револьвер и купил. — Это тебе, Федор. — он дал мужчине маленький револьвер, со скрытым взводным курком. — Очень удобен для ношения в одежде, легко спрятать, английский.

— Это вам, — Сергей положил на стол охотничий карабин, с прикладом из дерева, покрытым ручной резьбой, со сценами из австрийской охоты с собаками. — Владимир Степанович, изготовлен в охотничьей артели «Длинные луки», которая уже триста лет существует. — сбоку, рядом со взводным курком, красовалось клеймо, изображающее длинный лук, с двумя, заряженными стрелами.

— Ооо, — пророкотал Коншин. — я смотрю там все хорошо. — он с восхищением рассматривал подарок. — Надо и нам туда съездить. Можно? — он посмотрел на юношу.

— От чего нельзя, — пожал плечами Сергей. — конечно можно.

— От и добре! — он положил ружье на лавку, рядом с собою. — Ну что хозяин! — Владимир Степанович хлопнул в ладоши. — Потчуй гостей! Сегодня я угощаю. — он приложил правую ладонь к груди.

Сергей и забыл о том письме, оно лежало под двумя другими, на ночном столике. Через неделю, после ихнего возвращения, Елизавета Петровна засобиралась домой. Ей конечно не хотелось уезжать от сестры и сына, да тоска за любимым мужем взяла верх. Они договорились, что уже в начале лета, обе семейные пары наведаются погостить к ним, в Москву.

Узнав о положении сестры Елизавета Петровна была на седьмом небе от счастья:

— Если нужно будет, Глов сюда приедет роды принимать. — пообещала она.

И вот наступил день расставаться, снова слезы, снова обнимались и обещали что вот скоро увидятся вновь. На сей раз женщина поехала другим путем, до Синельниково на карете, там на поезде, через Харьков в Москву.

Весна уже буяла, начали появляться липкие листочки на деревьях, всюду на полях трудились крестьяне. Сергей решил что нужно сделать преводы, заодно отвлечься от грустных мыслей. Ему на глаза снова попался конверт со страной печатью, он взял его в руки, откинулся на спинку стула, задумался. «Еще предстоит решить что делать дальше. Где жить? Здесь, в Москве, а может и вправду, принять предложение профессора и уехать в Австрию?!» — рассуждал юноша. Но теперь все было куда сложнее, теперь нужно было думать не о том где ему будет хорошо, а где будет хорошо его Олечке.

— Сережа! — звала девушка, юноша дернулся, хрустнула печать.

Олечка влетела в комнату, закрыла за собой дверь, подошла к любимому, села к нему на колени, обвила руками шею. Глаза горели, щечки налились румянцем, губки казалось налились еще больше, платье было полу-расстегнуто. Сергей прекрасно знал, что все это могло значить.

— Мама и Леша уехали, Антип дрова колет… — она не сказала что из этого следует, страстно впилась юноше в губы.

Сергей выронил письмо, обхватил любимую руками, вместе с ней встал и понес ее к кровати.

Конверт с полу-сломанной печатью лег на край стола, потом ссунулся, упал на пол, да там и остался, прикрытый длиною шторой. Человеку, которому конверт предназначался, было сейчас не до писем.