Ознакомительная версия.
Он обхлопал все карманы на одеже убитого, кряхтя, перевернул труп на спину, отводя взгляд от открытых глаз Горлова, страшной раны, лица, залитого кровью. Полез рукой за пазуху. Пальцы нащупали что-то продолговатое и широкое, в ладонь толщиной. Потянул к себе. Не ладанка. Большой плоский пакет-мешок из телячей кожи, на шнурке.
Леха потянул, но плотный сыромятный шнурок не поддавался, обвивая шею убитого. Шнурок было жаль, только тащить его через разможженную голову вашбродия, мараясь в ошметках мозгов и полусвернувшихся сгустках крови, Леонову-младшему совершенно не хотелось. Леха вздохнул, достал из-за голенища финку и шнурок перерезал.
- Ты каво тут его тормошишь?! - От рыка Брязгина Леха чуть носом не ткнулся покойничку в грудь. Выпустил из пальцев нательную находку, вскочил, тыча ножом в сторону свежевыкопанной могилы:
- Назар наказал, насщет документа. Штоб, значить, имя-фамилие на кресте вырезать.
- Ну, ядрить-тя, будто так не известно! - покачал головой Брязгин.
- А как оне не под своей фамилиёй с нами были. Из-за секретности, - многозначительно сказал Леха, уже придя в себя и стараясь встать так, чтобы урядник не узрел полускрытый одеждой убитого пакет.
- Кака така, ядрить-тя, секретность! А хочь и она, бля. Ну и чо? Господь и без нас его имя знат, а людям в энтих местах, - Брязгин сумрачно посмотрел вокруг, - наши хвамилии на хрен не нужны. Тока лишь, ежели переловить нас, как волков драных да на глазах честного народа перещелкать, громко наши хвамилии выкрикивая.
- Пошто так? - вмиг представив такую картину, испуганно спросил Леха.
- Пошто? Эван-те прострел а башке твоей пустой! Пошто. А не хер было народ нагайками пороть и реквизициями заниматься! В кого из винторезов лупили, а? Кого в шашки брали? Такого же мужика.
- Краснопузых.
- Дурень ты, Леха. Энто мы снаружи разных цветов и фасонов, а кровушка у всех одинакова. Вона, погляди, ежели еще не нагляделся, - лежит цельный полковничек, из дворян столбовых, небось, а кровушка-то одного с твоей цвета. Однотоже - чо и у тебя в жилах, не кака-то там голубая. Чо ты на меня уставился, как оголодалая мышь на крупу? Дать тебе по сопатке, сразу сходство кровей заметным станет. Ха-ха-ха-ха!
- Не ржи ты, Брязгин. При покойнике - нехорошо, - одернул урядника один из подошедших с Петькой Леоновым мужиков. Петька расстелил на траве полог, схватил с мужиками убитого за руки-ноги, перекладывая на брезент.
- Вот и будет ему воинский брезент домовиной, - раздумчиво сказал посуровевший Брязгин. - Заматывай, мужики. Да, глаза ему закройте.
Брязгин отвернулся и пошагал к могиле, а Леха нагнулся и сдернул с тела пакет-мешочек.
- Это чево? - уставился на находку Леонов-старший.
- Дык, видать, документы ихние.
- А ну, дай сюды, поглядим.
- Слышь, Петруха, ешкин кот, чо застыл?! - прокричал один из казачков. - Давай, отдадим охвицеру последнюю почесть. Понесли!
- Ладноть, при себе держи, опосля глянем, - быстрым шепотом приказал Петька брату.
Мужики вчетвером подхватили закутанное в брезент тело Горлова и двинулись со скорбным грузом к бугорку с вырытой могилой.
Уже когда закопали Горлова, и Назар глубоко вогнал крест в землю, появился Новиков. Подошел к свежему бугорку, казачки расступились, постоял, склонив голову, потом глянул пристально на Назара Путинцева и пошел прочь, к костру.
Ваньча Ширинкин резво опередил начальника, засуетился у казанка, черпая большой деревянной ложкой в чистую жестяную плошку свое варево.
- Приятно откушать вам, - протянул плошку Новикову.
- Приятно. Ляпнешь тож. - угрюмо буркнул Новиков. - Ты это. всех кликай, небось, уж кишки в узлы завязались.
Он взял плошку и сел у костра на плоский и горячий от солнца валун.
К костру постепенно подтянулись и все остальные. Ваньча умело и ловко разделил кулеш, благородно оставив себя напоследок. Ели молча, усевшись, кто где - вроде все вместе, рядом, но все равно каждый поодиночке.
Облизывая ложку, больше похожую на деревянную лопаточку, к Новикову неспешно подошел Брязгин.
- Как разведка, начальник?
Новиков не ответил. Отложил плошку, потянулся всем телом. В который раз пристально обвел глазами сопки. Брязгин терпеливо ждал.
- Смеркается. Щас махом темнота навалится, - наконец подал голос Новиков. - Вот что, урядник. Давай определяться с ночлегом и караулом. Распредели по двое, под утро - сам. Не спать и у костра не сидеть. И огня большого не жечь. Зорче - на тропу, по которой пришли, и вдоль ручья. Слушать, не болтать. А утром.
Новиков замолчал. Сидел, глядя в одну точку, и молчал. Брязгин раньше за ним такой неспешности не наблюдал. Обзывали Новикова поначалу даже веретеном, хотя потом как-то не до прозвищ стало. Но урядник, уже второй год зная Новикова - вместе делили боевую долю, воюя с красными - мог оценить: был начальник отряда ране еще тот прыгунчик, а теперича что-то приутих. Не к добру это, тревожно подумалось Брязгину.
- А утром, - неожиданно продолжил Новиков, - соберемся всем оставшимся гуртом, поговорим. Всё! Спать и только спать!
ХИТРЕЦЫ Леоновы вызвались в первый караул. Подсупонились и подались вверх по тропе. Обозрев и выслушав округу, присели под доброй сосной, засмолив цигарки, накрученные из какой-то сушеной травы. Леха-то так покуривал, невзатяг, это Петр уже давно смолил, как заправский мужик. Он и травки какие-то, пригодные для курева, когда махорка и самосад иссякли, в лесу шустро надыбал. Хвалил, мол, не хуже самосада, а Леха попробовал - гадость несусветная, но иногда дымил с братом за компанию.
- Ну, доставай, - Петр устроился поудобнее, зажал самокрутку в углу рта. Леха вытянул из-за пазухи кожаный пакет Горлова, протянул брату.
- Ага, полюбопытствуем, - старший Леонов принялся потрошить находку. В кожаном пакете оказался плотный сверток из вощеной бумаги.
- Темно, блядский род! - Зло выругался, зашарил по карманам. Наконец выудил кривой свечной огарок. - На-ка, Леха, запали. Ага. Держи так.
- Ну, че там? - Леха вытянул шею.
Петр зашелестел вощанкой.
- Пачпорт вашего благородия. Ишь, тока и прожил, что неполных сорока годков. Так и есть, Леха, дворянского звания соколик.
- Ты это. Чево там ищо гляди. Пашпортину теперича только с вашбродием рядом закопать. Ну, чево там? - нетерпеливо заелозил Леонов-младший.
- Бумаги какие-то. А вот, вишь, кожанка. Чево-то на ней нацарапано. Ага. Навроде карты. Хер поймешь. Еще, вот, какие-то бумажки. И документ, глянь, в печатях и орлах! Мудрено! Об от-да-че в част-ную екс-плу-та. Тьфу ты к лешему, язык свернешь! Ага! Ишь, чо написано-то, Леха! - Петр многозначительно глянул на брата, тыча пальцем в лист. - Тут чево-то про Китой. Золотопромышленника Кузнецова документ, чуешь?
- Не-а. - озадаченно вытаращил глаза младший Леонов.
- Дурень! В Александровке-то лабаз стоял и две лавки! Чьи, помнишь?
- Иди ты! Думашь, того самого?
- А то! Вот, тут в бумаге так и записано: иркутский это Кузнецов. Только больно мудрено. Завтра, свежей башкой.
- А Китой-то, Петь, неподалеку, - еще больше округлил глаза Леха. - Мож, мы и неспроста сюды перли.
- Можа и неспроста, - прищурился Леонов-старший, перебирая остальные бумаги. Среди них оказалась и тонкая пачка царских ассигнаций. Петька засмеялся. - А вот, Леха, чистый прибыток!
Небрежно свернул бумаги, сунул в кожаный чехол. Деньги отдельно, аккуратно пересчитав и расправив, упаковал в вощеную бумагу и спрятал на груди. Кожаный пакет протянул младшему брату:
- Сунь, Леха, на схрон. Опосля покумекаем. Вашбродь, царствие ему небесное, думаю так, зазря бы энти бумазеи с собой таскать не стали, а ишо и за пазухой таить от чужова глаза. Можа, Леха, в них самое богатство и затырено, не то што в царских «катеньках».
Дунул на крошечный огарок, опасливо прислушался.
- Расселись мы с тобой. Брязгин глаз на задницу натянет за такой караул! Пошли к ручью, послухаем окресть.
НЕСМОТРЯ на многодневную измотанность и явный отрыв от преследовавших отряд красных, провалиться в долгожданный сон у Новикова не получалось. Забылся на час и встрепенулся, хватаясь за холодное ложе карабина. Вновь и вновь чутко вслушивался в ночную тишину. Видел, как, негромко переговариваясь, прошли к ручью караульные. Поплотнее завернулся в потертую старую бурку, но сон не шел.
Вечерняя «разведка» по ручью подтвердила: те самые места! Где-то версты три до золотого водопада. Будто вчера всё это было: басовито гудящая исполинская колонна воды, неяркая радуга-дуга поверх облака водяной взвеси и взрывающая рассудок картина. Как нервный росчерк гигантской кисти - жила! Никогда, ни до, ни после, Новиков не видел подобного. На многих приисках побывал, увесистые самородки в руках держал, но чтобы такое!.. Так и непонятно до сегодняшнего дня, кто же столь фартовым оказался - старый проныра-хозяин Кузнецов или его правая рука - худосочный Минька?..
Ознакомительная версия.
