что это был портфель.
— Но есть еще десять процентов…
Шакиров не нашел ничего лучшего, как промолчать, а Дружинин продолжил:
— Самое интересное, что вчера к Меликяну в середине дня нагрянул ОБХСС, но директора столовой и след простыл. Год назад Левон Меликян был под следствием за растрату, но отделался условным сроком. И еще: неделю назад в столовой № 35 было массовое отравление во время свадьбы. И хоть никто серьезно не пострадал, это тоже, на мой взгляд, стало поводом для проверки столовой.
— Как вы вышли на Меликяна? — спросил Балашов.
Пришлось Сергею подробно рассказывать о допросах Гороховского и Храбровицкой, которая и указала на Жарихину как на работницу столовой № 35.
— Меликяна срочно в розыск! — скомандовал Балашов своему заместителю и одновременно начальнику штаба; потом обратился к присутствующим: — Все свободны, кроме майора Дружинина.
…Начальник Управления и его заместитель внимательно смотрели на сидящего напротив Сергея. Первым начал Балашов:
— В полночь, после пятичасовой задержки, прибудет из Москвы самолет с работниками Центрального аппарата во главе с Царегородцевым. Все четыре версии относительно подозреваемых мы доложим. Ваша версия наиболее близка к истине, поскольку подозреваемый Меликян, во‑первых, находился в трамвае за несколько минут до взрыва; а во‑вторых, у него были причины избавиться от своей сообщницы, этой…
— …Жарихиной.
— …да-да, Жарихиной. Поэтому вопрос к вам, как к опытному работнику госбезопасности: вы верите в свою версию? Готовы ее отстаивать перед таким человеком, как генерал-лейтенант Царегородцев?
Дружинин ожидал подобного вопроса, если не в такой формулировке, то в близкой к ней.
— Если честно, отстаивать не готов. Изложить — пожалуйста. А вот отстаивать…
— Получается, вы в нее не верите? Почему?
— Версия — это версия. Вот когда появятся доказательства, тогда можно будет отстаивать.
— Поясните.
— Мой напарник капитан угро Минин, с которым мы сегодня работали, пояснил, что Меликян в криминальных кругах и оперативных сводках известен как «деловой», а если проще — расхититель социалистической собственности. Зачем ему устраивать взрыв? Если Жарихина сообщница и в то же время ненужный свидетель, то избавиться от нее можно другим способом, не прибегая к взрыву. Например, отравить. А взрыв — это гибель еще и окружающих. Тут и расстрельную статью можно получить.
— Не согласен с вами, майор, — вмешался в разговор Банных. — Вот яд как раз и вызвал бы подозрение. А здесь все по-будничному, случайно: перевозил некий охотник банку с порохом — и случайно взрыв!
— Ваша версия, товарищ полковник, имеет право на существование, если бы не одно «но».
— Конкретно?
— Я всегда ставлю себя на место преступника. Ну, хорошо, Меликян понимал, что все свои грехи можно свалить на Жарихину, заказал кому-то взрывное устройство. Но, спрашивается, зачем ему самому светиться? По логике вещей, ему нужно было не находиться в трамвае, а держаться от него подальше.
— Тоже верно, — подал голос Балашов и посмотрел на часы. — Пора москвичей встречать. Что, Дружинин, собираетесь делать завтра?
— Хочу найти таксиста, который возил меня в день взрыва. Может, он сообщит что-нибудь интересное.
— Что ж, желаю успеха!
…Выйдя из кабинета начальника Управления, Сергей столкнулся с Дедюхиным.
— Привет, Миша!
— Виделись уже, — холодно ответил Дедюхин и хмуро посмотрел на Сергея. — Вижу, ты развил бурную деятельность, персонально беседуешь с начальством? А ко мне в группу не захотел.
Сергей понял, что в лице Мишки Дедюхина, когда-то образцового комсомольского работника, он за сегодняшний день успел нажить себе врага.
— Зря шумишь, — едва сдерживая усмешку, сказал Сергей. — Все мои результаты припишутся вашей группе.
Дедюхин сощурил глаза:
— Ишь ты какой благородный. Кстати, я в твоего Меликяна не верю.
— Представь, и я в него не верю, — не желая продолжать беседу, Дружинин повернулся и пошел по коридору.
Директор таксопарка, глянув в удостоверения Дружинина и Минина, слегка опешил:
— Чем могу помочь?
— Нам нужен водитель по фамилии Глухих, — сказал Сергей.
— Толя?
Может, и Толя. Я запомнил лишь фамилию, указанную на передней панели.
— Он что-то натворил?
— Успокойтесь, ничего не натворил. Как раз наоборот: в день взрыва он возил меня, а потом помогал вытаскивать людей из-под завалов. Отметить бы его…
— Отметим, обязательно отметим, — засуетился директор и тут же поинтересовался: — Ну а сейчас-то зачем он вам нужен?
— Раз нужен, значит, нужен, — недовольно произнес Минин. — Где он может быть?
— Кто его знает? — пожал плечами директор. — У него дежурство до семнадцати ноль-ноль.
— Номер машины?
…Найти «Волгу» с нужным номером и нужным водителем оказалось не так просто. И все-таки часа через полтора милицейский «газик» капитана Минина притормозил у гостиницы «Южный Урал», где на стоянке среди прочих машин отыскалась и разыскиваемая «Волга». Анатолий Глухих в ожидании клиента спокойно сидел на водительском кресле и наливал себе чай из термоса.
Дружинин приоткрыл переднюю дверцу машины:
— Привет, Толя! Узнаешь?
Глухих отставил термос в сторону:
— Узнаю, как не узнать. У нас, таксистов, на лица память хорошая.
— Нужна твоя помощь, — сказал Сергей.
— Садитесь, — раскрыл дверь Глухих. — На улице хоть и март, но холодно. Чаю хотите?
— Спасибо, в другой раз.
— Тогда излагайте, зачем понадобился?
В салоне автомобиля было еще тепло. Но чувствовалось, что при отключенном двигателе он начал остывать.
— Вспомни, Толя, кто выходил из того самого трамвая на последней перед взрывом остановке? — начал Сергей. — Я помогу тебе. Выходил очень высокий дядя в шапке «пирогом». Помнишь?
— Точно, был такой.
— Еще солидная женщина в пыжиковой шапке.
— Может, и была. Но плохо помню.
— Ну, а еще кто? Напряги память.
Но Анатолий Глухих ответил, не задумываясь:
— Как кто? Еще Леха Жолудев!
— Это кто такой?
Глухих улыбнулся:
— Чувствуется, что вы приезжий. Алексей Жолудев восходящая звезда нашего хоккея, из молодежки «Трактора», кандидат в молодежную сборную СССР. А я болельщик, знаю их всех в лицо, и основу «Трактора», и молодежку. У меня даже сын играет в детской команде.
Глухих оказался человеком разговорчивым, это Сергей ощутил еще в день взрыва. Но сейчас таксиста надо было отвести от разговора на хоккейные темы и сосредоточиться на главном:
— И что он, Алексей Жолудев? Вышел на остановке “Микрорайон “Солнечный”… А дальше?
— Да ничего такого, пошел, и как все… Хотя нет! — Толя Глухих, похоже, был не только говорливым, но и веселым человеком; улыбка заиграла на его лице. — Комическая ситуация возникла.
— А что такое?
— Он своим баулом…
— …Баул — это?
— Это для хоккеиста что-то вроде большой сумки или рюкзака и предназначен для амуниции: коньки, щитки, краги, форма и прочее. Так вот, выходя из трамвая, Леха повернулся как-то неуклюже и сбил своим баулом, что за плечом, одного мужика.
