Борис Акунин - Ф. М.

Ознакомительная версия.

«Да что там можно было увидеть? Какие-то едва пробивающиеся перышки. Ну, бедра торчали, жалостными такими косточками. Мне стало очень стыдно, а Твигги стояла неподвижно, и хоть бы что. Я отвернулся. Снова посмотрел. Опять отвернулся. Тут и счет закончился. Так мне и не удалось ее расшевелить. Я проиграл.

Пришлось расплачиваться, согласно уговору. Я облокотился об стул, Твигги взяла ремень, стала хлестать меня по голой заднице со всей силы, очень больно.

В самый разгар экзекуции открылась дверь, и заглянула моя аристократическая тетя. Решила угостить деточек чаем со сливками.

Это было ужасно…»

Он стоял весь красный и только утирал со лба пот, не в силах продолжать. А Филипп Борисович кис со смеху – он мог быть доволен: рассказчик и в самом деле был готов со стыда провалиться под землю.

Вот, собственно, и вся пропущенная история.

И это не рекорд. Партитура фрагмента бетховеновского «Опуса 127», написанная рукой композитора, в 2002 году была продана на аукционе «Сотбис» за 1,1 млн фунтов стерлингов.

А годом ранее аукцион «Кристис» выручил 2,4 млн долларов за рукопись Джона Керуака. Керуак – писатель хороший, но все-таки, согласитесь, не Достоевский.

Если кто запамятовал, программное четверостишье Б. Окуджавы на самом деле звучит так:

Не «черт с ним», а роман «Азазель», автор – Борис Акунин.

Вот история, в которой наш гений злодейства проявил свои таланты во всей красе, сработал быстро, эффективно и безжалостно.

Едва Ника и Валя уехали к коллекционеру, Саша позвонила своему покровителю и сообщила, у кого находится вторая часть рукописи. Аркадий Сергеевич немедленно связался с Олегом. Тот сорвался с места и помчался в своем реанимобиле, со включенной сиреной и мигалкой, по указанному адресу.

Пока Николас вел дипломатические переговоры с Лузгаевым, Игорь сидел на компьютере. Электронный адрес Вениамина Павловича ему сообщила Саша (помните обнаруженное в Интернете объявление: «Покупаю старые документы, письма, конверты…»?).

Прочее было вопросом техники. Игорь, обладавший множеством полезных контактов, связался кое с кем на сервере, в два счета получил доступ к почтовому ящику коллекционера. Порылся в его содержимом за последние пять суток, обнаружил переписку с некоей Виолеттой, адрес гарсоньерки, где назначена интимная встреча…

Солдатку любви Олег подстерег у подъезда. Убивать не стал – зачем? Сказал, что планы меняются, вызов аннулирован и в утешение вручил девушке несколько бумажек зеленого цвета, чемоданчик с усиками а-ля фюрер, фуражкой, наручниками и прочими садо-мазо-атрибутами нашелся в реанимобиле (там было полным-полно самого разнообразного реквизита).

Значение слова «стряпчий» на протяжении истории несколько раз менялось. Во время, описанное в повести, так называли адвоката, который вел частные дела в коммерческих судах.

«Ямой» в обиходной речи называли долговое отделение – особую тюрьму, куда кредитор мог поместить несостоятельного должника. В юридическом смысле яма – преемник допетровского института долгового рабства, когда заимодавец имел право взять должника в рабство до полной выплаты ссуды. Во время действия повести «Теорийка» кредитор мог держать свою жертву в яме сроком до 5 лет, оплачивая содержание заключенного из собственных средств.

Ну, упал Раскольников в обморок. И что это доказывает? Больной, истощенный человек, а в конторе душно. В окончательной редакции «Преступления и наказания» Ф. М. Достоевский, как известно, переосмыслил эту сцену, значительно ее расширив и введя внутренний монолог Раскольникова.

Все-таки это было слово «пушок». Одной из целей планового двухнедельного курса лечения была стимуляция производства гормонов в организме пациента. В частности, на верхней губе и щеках должен был появиться пушок, одно из первых свидетельств полового созревания.

Этот Левон Константинович не имеет прямого (да и косвенного) отношения к сюжету, но, пожалуй, все же стоит о нем рассказать, тем более что сделать это очень просто – достаточно заглянуть в дневник владельца фирмы «Страна советов». Николасу по работе приходится встречаться с таким количеством необычных людей и любопытных ситуаций, что он взял себе за правило записывать все мало-мальски интересные случаи. Как знать, может быть, из этих правдивых историй когда-нибудь получится занятная книга социально-антропологического содержания.

Про Левона Константиновича в дневнике Н. Фандорина можно прочесть следующее.

14 октября 2004 года ко мне обратился г-н X., председатель правления небольшого, но преуспевающего банка N (Все имена и названия в дневнике Н. Фандорина обозначены сокращениями, так что если эти записи даже попадут в чужие руки, приватность клиентов не будет нарушена.) (про «Страну советов» ему в свое время рассказывал Coco (Так звали фандоринского приятеля и бывшего компаньона, ныне, к сожалению, уже покойного.)). Дело у него было малоприятное и к тому же не терпящее огласки, поэтому обратиться в милицию он не пожелал, а его собственная служба безопасности оказалась бессильна

В доме X. с некоторых пор загадочным образом стали пропадать драгоценности. Сначала кольцо с рубином, потом часы «брегет», потом орден «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени и еще некоторые предметы меньшей, но все равно значительной ценности.

Доступ во внутренние покои имели всего пять человек: дворецкий А., личный врач В., массажистка С., горничная Д. и официант Е., все люди проверенные и постоянно живущие там же, в загородной усадьбе X. Банкир желал знать, кто из пятерых стал промышлять воровством, избавиться от этой паршивой овцы и вернуть себе похищенное, но при этом не привлекать внимания газет и, главное, не потерять остальных своих прислужников, которых он, по его словам, «ценил на вес золота».

Я согласился провести у банкира два выходных дня, чтобы попытаться установить виновного.

Поселившись в доме под видом тренера по теннису и бейсболу, я имел возможность ознакомиться с жизнью всего поместья.

Оно огорожено высокой каменной стеной с многочисленными камерами видеонаблюдения и состоит из целого ансамбля построек. Тут и дом охраны, и дом обслуживающего персонала, и главный дом, но самое большое сооружение – великолепный спортивный комплекс с колоннами, скульптурами и стеклянной крышей. Внутри бассейн, корт, тренажерный зал и даже площадка для бейсбольных тренировок. Всем этим роскошеством X. пользуется один. То есть почти один.

Дело в том, что, когда он находится дома, его всюду сопровождает самка орангутанга по имени Сандра – очень забавное существо с чрезвычайно выразительными маленькими глазками, совершенно человечьими. Помимо престижа (иметь орангутанга – это «круто») Сандра еще и выполняет при X. роль телохранительницы. Во всяком случае, он уверял меня, что орангутанги (причем именно самки) весьма привязчивы и ни за что не дадут хозяина в обиду, а силы у этих обезьян больше, чем у медведя.

В спортзале Сандра является полноправной участницей бейсбольных тренировок. Мячи банкиру подает специальная пушка, он отбивает их битой, а если пропускает, то мяч подхватывает Сандра, безо всякой перчатки и очень ловко.

Я полюбовался тем, как она это проделывает, заодно показал X. несколько технических приемов (как говорится в старом советском фильме «Когда деревья были большими», «помнят руки-то»), и за уикэнд нашел возможность, не вызывая подозрений, познакомиться с каждым из персонажей, которых я обозначил пятью первыми буквами алфавита.

Не стану вдаваться в подробности, но все они показались мне людьми абсолютно порядочными. Теперь я лучше понимал недоумение X. Невозможно было представить, что кто-то из них занимается воровством Честно говоря, сама миссия законспирированного соглядатая стала казаться мне несимпатичной, о чем я и сообщил своему работодателю на исходе воскресного дня.

Разговор происходил у него в кабинете.

Я признал свое поражение, единственно лишь попросил банкира снять всякое подозрение с врача, дворецкого, массажистки, официанта и горничной, потому что я готов за каждого поручиться.

– Куда же в этом случае делись цацки? – рассердился X. – Перстак на поллимона тянет, «брегет» – двести штук баксов! Инопланетяне что ли уперли?

Ознакомительная версия.