Затем она начала сбивчиво рассказывать. Женщина не прерывалась ни на секунду; голос ее звучал твердо и монотонно, словно маятник раскачивался.
– Ты не забыл еще, как я потом отмывалась? – спросила она под конец, уставившись в пустоту. – Я мылась тогда часами. В ледяных ручьях, что попадались нам по пути, в реках, прудах, в каждой луже. Но это не помогло, грязь так и осталась. Это словно клеймо, которое я одна вижу.
– Ты о многом умалчивала, – пробормотал Якоб. – До сегодняшнего дня ты не рассказывала об этом.
Анна-Мария закрыла ненадолго глаза, а затем продолжила:
– Когда мы приехали в Ингольштадт, я сбежала от тебя ненадолго. Я была у старой знахарки, возле реки. Она дала мне порошок, чтобы исторгнуть из себя это. Он вышел вместе с кровью, это был лишь… всего лишь красный сгусток, как порченая каша… – Слезы выступили у нее на глазах. – А через неделю мы первый раз сблизились. Я прижалась к тебе и ни о чем больше не думала.
Куизль кивнул, взгляд его устремлен был куда-то в прошлое.
– Ты мне всю спину тогда расцарапала. Я все понять не мог, от боли или от желания.
Анна-Мария улыбнулась.
– Желание помогло мне забыть о боли. Желание и любовь.
– А тот порошок от знахарки, – спросил палач, – что это было?
Анна-Мария наклонилась к нему и провела ладонью по морщинистому лицу. Морщины пересекали его кожу глубокими бороздами: ей знаком был каждый изгиб.
– Спорынья, – прошептала она. – Дар Господа или дьявола, как тебе больше нравится. Принимать следует совсем немного. Иначе воспаришь к небесам и никогда уже не вернешься.
– Скорее уж провалишься в ад, – проворчал палач.
Затем он заключил жену в объятия и не отпускал, даже когда дрова в камине догорели и от них осталась лишь небольшая горстка горячих углей.
Путеводитель по Регенсбургу
Книгу, которую вы только что прочли, по праву можно считать признанием в любви. Потому что если и способен человек любить город, то я люблю Регенсбург. Надеюсь, что, перелистнув последнюю страницу, вы тоже испытали нечто подобное. И если решили теперь посетить город, то спешу вас успокоить: современный Регенсбург не воняет, все улицы вымощены, и вас не запрут в дурьей клетке, если увидят на улице после восьми вечера.
Регенсбург находится в Баварии, но все здесь пропитано духом Италии. Здесь есть и тесные переулки, и столики на открытом воздухе, и множество церквей, и полноценный собор – и история, восходящая к древним римлянам. В общем и целом чудеснейший город, внесенный в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Если вам захочется узнать Регенсбург поближе, то советую воспользоваться услугами городского экскурсовода либо группы STADTMAUS – они устраивают оригинальные экскурсии с участием артистов и с небольшими постановками, вновь пробуждая к жизни старый Регенсбург. Но возможно, вам захочется также вслед за дочерью палача посетить все те места, что сыграли роль в моем романе.
Если вы принадлежите к числу тех людей, кто в книге первым делом читает послесловие, спешу предупредить: прочитав следующие страницы, вы узнаете и всю развязку детектива. Оно вам нужно? Нет? Тогда лучше всего сейчас будет открыть пролог и погрузиться в историю. Приятного чтения!
В случае же если вы дочитали роман до конца, то приезжайте в Регенсбург, например на выходные: надевайте кроссовки поудобнее, берите книгу – и в путь. Для будущей экскурсии следует выделить по меньшей мере день, а лучше всего два. Вы же, как-никак, в отпуске и в городском марафоне участия не принимаете.
По примеру Симона и Магдалены нашу прогулку по городу мы начнем с набережной Дуная – неподалеку от Каменного моста. Это старейший каменный мост в Германии, и вплоть до XIX столетия он обозначал границу между свободным имперским городом Регенсбургом и герцогством (и княжеством) Бавария. Для людей Средневековья этот мост в пятнадцать пролетов представлялся настоящим чудом света – если не творением дьявола.
Еще в XVII веке, когда происходит действие романа, Регенсбург благодаря судоходному Дунаю был важным транспортным узлом Священной Римской империи. Отсюда товары переправлялись дальше в Вену и к Черному морю. На набережной Дуная было не протолкнуться среди плотогонов и извозчиков, и разного рода сомнительных личностей здесь наверняка ошивалось немало. Дом портового управляющего Карла Гесснера можете не искать, я его просто выдумал – хотя контрабанда вина и табака была тогда в порядке вещей. Зато с Каменного моста перед вами открывается великолепный вид на два острова Верда. На верхнем Верде, большем острове, в те времена действительно располагались мельницы, кузницы и лесопилки, приводимые в действие течением. И местные жители поговаривают, что под Дунаем когда-то проходил туннель контрабандистов, в точности как в моем романе.
Во время прогулки подкрепитесь регенсбургскими колбасками – лучше всего в знаменитой «Вурсткухль» (Wurstkuchl), – полагаю, старейшей сосисочной в мире. Маленькая и причудливая на вид закусочная находится в непосредственной близости от моста и уже во времена Якоба Куизля была излюбленным местом горожан. Первое письменное упоминание о ней датируется 1616 годом. Обратите внимание на отметки на стенах домов, указывающие прежние уровни воды во время паводков, – и тогда тихий Дунай покажется вам не таким уж и тихим.
Пройдемся вдоль реки в западном направлении и затем повернем налево, на Кожевенный ров (Weißgerbergraben [31]). На углу улицы триста лет назад стояла купальня; тайной лаборатории там, разумеется, не было – и опустошительного пожара, насколько я знаю, тоже. В XVIII веке прежнее строение снесли и на его месте возвели роскошное здание частной лечебницы, которой и по сей день управляют потомки тех самых врачей.
От Кожевенного рва повернем на юг, пересечем Арнульфсплатц, затем направо по Якобсштрассе. Далее на выходе из города стоят ворота Святого Якоба, через которые Куизль, по сюжету, вошел в город и где его арестовали на ночь. Прежде неподалеку от ворот располагался эшафот, но его давно уже демонтировали.
Довольно интересна церковь Святого Якоба и ее знаменитый шотландский портал. Ее основали в XI веке странствующие ирландские монахи, называемые в те времена «скоти». Эксперты до сих пор ломают головы над значением бесчисленных рельефных фигур, украшающих портал. Некоторые из них изображают изгоев общества, какие представлены и в моем романе: продажных женщин, шутов, нищих, ведьм. Попробуйте отыскать их всех, лично я на это немало времени потратил. Пока я их искал, то понял, что отверженность должна стать главным мотивом романа.
Пересечем площадь Бисмарка и по улице Послов (Gesandtenstrasse) пройдем в глубь города. Раньше она называлась Банной улицей или Длинным переулком, и здесь селились патриции, а позднее и послы Рейхстага; теперь же это торговый ряд. Но и по сей день дома не утратили того величия, которым славился Регенсбург во времена беспрестанных сеймов. Кстати, здание на улице Послов, 2 послужило мне прообразом для дома казначея Паулюса Меммингера – он, как и палач Филипп Тойбер, является исторической личностью.
Далее попадаем на Новоприходскую площадь, под которой до сих пор располагаются останки Еврейского квартала. В 1519 году евреев изгнали из Регенсбурга, дома их сровняли с землей и на образованном пустыре возвели церковь. О соединенных между собой подвалах просто забыли и обнаружили только в 1995 году во время строительных работ.
Довольно неприметный вход ведет в подземный документационный центр, вход в который возможен только с городским экскурсоводом. Советую обратиться к Tourist-Info, не пожалеете! В подземельях можно пронаблюдать историю Регенсбурга за две тысячи лет. На останках римских поселений располагаются еврейские подвалы, затем возникли паломнические святыни, а уже после построили протестантскую церковь. Во время Второй мировой войны они служили бункерами, а потом общественными туалетами, и лишь в конце XX столетия их частично отреставрировали, при этом откопав даже клад с золотом. В романе катакомбы эти послужили убежищем для нищих. Я потратил немало сил на поиски такого вот исторически обоснованного места и, когда впервые оказался среди этих развалин, был просто счастлив. Кроме того, мне пришлась по душе идея поселить короля нищих Натана в подземельях его предков. И вообще из всех героев романа Натан мой любимый – собственно, отсюда и название.
