Почему-то он тревожился за ее безопасность. Странно, ведь ей ничто не угрожает. Никто ведь не собирается причинить вред Билли Хьюстон, разве не так? Тем не менее он чувствовал то, что чувствовал. Истинные убийцы бродили где-то на свободе. Почему бы не в Нью-Джерси?
— Открыто. Входите, — крикнула она. — Я здесь, на крыльце.
Сэмпсон прошел через кухню и увидел, что она накрывает маленький обеденный стол на открытой веранде, с видом на океан. Красивое место для обеда. По всей веранде расставлены адирондакского стиля стулья. Тут же — плетеное кресло-качалка темно-синего цвета и жалюзи в тон.
За вершинами дюн виднелся океан, и кругом — вечно струящийся на ветру песколюб.
Однако взгляд Сэмпсона уже обратился на хозяйку. На ней были хрустящая белоснежная рубашка и выцветшие джинсы. Обуви по-прежнему не было. Зачесанные назад волосы собраны в хвост. Она подкрасила губы, совсем немного.
— Здравствуйте. Я подумала, почему бы нам не пообедать здесь? Надеюсь, не замерзнете? — подмигнула она.
Сэмпсон шагнул на просторную деревянную веранду. С океана долетал легкий бриз, но на крыльце было вполне комфортно. Чувствовался запах моря, к которому примешивался аромат лаванды и астр.
— Просто замечательно! — с чувством ответил он. И это была правда. Температура самая подходящая, как и сервировка, а уж пейзаж просто выше всяческих похвал. Ничего похожего не найти на юго-востоке округа Колумбия.
— Позвольте мне помочь, — сказал он.
— Хорошая мысль. Вы можете нарезать овощи и закончить приготовление салата. Или заняться грилем.
Сэмпсон почувствовал, что улыбается.
— Выбор не слишком богатый. Возьмусь за салат. Да нет, шучу. С удовольствием займусь грилем. Если только не придется нацеплять шапочку или фартук с каким-нибудь хлестким слоганом.
Она рассмеялась:
— Ничего такого не понадобится. По дороге из кухни вы, наверное, видели проигрыватель. Я выложила рядом пачку дисков. Выберите и поставьте, что понравится.
— Это что-то вроде теста? — спросил он.
Билли опять засмеялась:
— Нет, вы уже успешно прошли все тесты. Потому-то я и пригласила вас к ужину. Перестаньте беспокоиться о наших отношениях. Вы их не порушите. Все будет хорошо. Лучше, чем вы думаете.
Она была права, что этот вечер окажется особенным. К своему стыду, Сэмпсон на несколько часов даже забыл об Эллисе Купере. Детектив обычно бывал тих и молчалив с малознакомыми людьми. Причина отчасти заключалась в его огромном росте, из-за которого он испытывал легкую неловкость в любой социальной группе. Но вдобавок Джон был достаточно честен с самим собой, чтобы понимать: ему не хочется терять время на людей, которые ничего для него не значат и никогда значить не будут.
Однако с Билли все было совсем иначе, и он почувствовал это с первой минуты, как она заговорила. Эта женщина обладала удивительной особенностью: Сэмпсону было в радость слушать, о чем бы она ни рассказывала. О своей повседневной работе в Мантолокинге, о двух своих детях (Эндрю был первокурсником в университете Ратджерса, Кэрри заканчивала в Монмуте среднюю школу), об океанских приливах и о том, как они изменяют цвет прибоя, добавляя ему синевы. И о полудюжине других предметов. Помимо того, что присматривала за чужим домом, Билли продолжала на полную ставку работать медсестрой в травматологической клинике. Специализировалась на взрослом травматизме и летала вертолетами медэвакуации в более крупные травматологические центры в Ньюарке и Филадельфии. Когда-то даже была медсестрой в передвижном армейском хирургическом госпитале.
Темы ее мужа они не касались вплоть до конца обеда. Лишь тогда Сэмпсон вновь затронул этот предмет. Похолодало, и они перешли в гостиную. Билли разожгла огонь, затрещали, защелкали дрова в камине, и в комнате сразу сделалось теплее и уютнее.
— Вы не возражаете, если мы еще немного поговорим о Лоренсе? — спросил он, когда оба уселись на маленькую кушетку перед камином. — Если не хотите, то не будем, это вовсе не обязательно.
— Нет-нет, все в порядке. Правда, все нормально. Вы ведь за этим сюда и приехали.
Внезапно что-то бросилось в глаза Сэмпсону. Он вскочил с кушетки и подошел к стеклянной горке возле камина. Протянул руку и вытащил соломенную куклу.
Как странно. Он внимательно оглядел находку. Детектив был уверен, что кукла представляла собой точную копию той, что он видел в доме Эллиса Купера. Обнаружив такую же вещь в доме у Билли, Сэмпсон почувствовал страх. Что делает здесь эта штука?
— Что это? — удивилась она. — Что за отвратительная кукла? От нее мороз по коже. Не помню, чтобы видела ее здесь раньше. Что-то не так? Вы вдруг помрачнели.
— Я видел точно такую же в доме Эллиса Купера, — пришлось признаться Сэмпсону. — Она из Вьетнама. Я во множестве встречал подобные в тамошних селениях. Они как-то связаны со злыми духами и покойниками. Эти куклы — зловещие штуки.
Билли подошла к стеклянному шкафчику и встала рядом с Сэмпсоном.
— Можно мне взглянуть? — Осмотрев соломенного уродца, она покачала головой. — Вероятно, Лоренс привез эту вещь оттуда… не иначе… Что-то вроде сувенира на память о пережитом. «Помни о смерти». Хотя я не помню, чтобы видела ее раньше. Это напоминает мне… Знаете, на днях мне попался в этом же шкафчике большой уродливый глаз. Он был такой… неприятный, что я его выбросила.
Сэмпсон пристально посмотрел ей в глаза.
— Странное совпадение, — проговорил он, качая головой. Он вспомнил, как Алекс отказывался верить в совпадения. — Вы говорите, ваш муж никогда не упоминал имени сержанта Эллиса Купера? — спросил он.
Билли покачала головой. Теперь и она начала немного нервничать.
— Нет. Он вообще редко говорил о войне. Ему там не понравилось. И еще меньше стало нравиться, когда он вернулся и у него появилось время задуматься о своем боевом опыте.
— Я его понимаю. После возвращения с войны я в течение двух месяцев пробыл на базе Форт-Майер, в Арлингтоне. В какую-то из суббот вернулся к себе домой — прямо в военной форме. Сошел с автобуса в Вашингтоне, и тут какая-то белая девушка в джинсах-клеш и сандалиях подошла и плюнула на мою форму. Назвала меня детоубийцей. Мне никогда не забыть этого, до конца дней. Я так разозлился, что повернулся и зашагал прочь. Эта девчонка-хиппи понятия не имела, что там творилось, каково это — когда в тебя стреляют, когда на твоих глазах убивают друзей, каково это — сражаться за свою страну.
Сцепив пальцы, Билли медленно раскачивалась взад и вперед.
— Не знаю, что рассказать вам о Лоренсе. Думаю, он бы вам понравился. Его все любили. Он был очень ответственный. Хороший отец своим детям. Заботливый и любящий муж. Перед самой его смертью я некоторое время провела рядом с ним в тюрьме — я говорю о тех двадцати минутах перед казнью. Он уставился мне в глаза и сказал: «Я не убивал того парня. Пожалуйста, сделай так, чтобы наши дети об этом узнали. Обещай мне, Билли».
— Да, — кивнул Сэмпсон. — И Эллис Купер сказал что-то подобное.
В гостиной стало тихо. Впервые за все время в воздухе повисла неловкая пауза. Наконец Сэмпсон был вынужден ее прервать:
— Я рад, что вы позвонили, Билли. Сегодняшний вечер мне очень понравился. Спасибо. Мне пора идти. Уже поздно.
Она стояла рядом с ним и не двигалась. Сэмпсон наклонился и поцеловал ее в щеку. Господи, до чего же она была маленькая.
— А вы все-таки боитесь за меня, — сказала она, но тут же улыбнулась: — Все в порядке, я крепкая.
Она проводила его до машины. Им очень хотелось опять заговорить — главным образом о ночном небе над океаном, о том, какое оно безбрежное и прекрасное.
Сэмпсон сел в свой «кугар», а Билли зашагала обратно к дому. Он смотрел ей вслед, сожалея, что вечер кончается и он, вероятно, никогда больше ее не увидит. Он также немного тревожился за эту женщину. Как соломенная кукла попала к ней в дом?
На ступенях крыльца Билли остановилась, держась одной рукой за перила. Потом вдруг, словно вспомнив что-то, двинулась обратно к машине.
— Я… хм… — начала она, потом осеклась. Она как будто волновалась, впервые за время их знакомства. Держалась как-то неуверенно.
Сэмпсон взял ее руки в свои.
— Я тут как раз подумал, нельзя ли мне попросить еще чашечку кофе, — произнес он.
Она рассмеялась легко и радостно и покачала головой:
— Вы всегда такой церемонный?
Сэмпсон пожал плечами.
— Нет, — сказал он. — Таким я еще никогда не был.
— Ну, тогда идемте.
Была почти полночь, а мы с Джамиллой сидели, погрузившись по шейку в пенные, бурливые воды горного бассейна. Отсюда, с высоты, открывался вид на вырисовывающийся вдали Феникс и на простершуюся ближе пустыню. Казалось, что этому роскошному небу над нашими головами не будет конца. Реактивный лайнер взмыл в небо из Феникса, и я невольно подумал о трагедии во Всемирном торговом центре. Я спросил себя, сможет ли кто-нибудь из нас когда-нибудь спокойно взирать на летящий в небе реактивный самолет без того, чтобы тотчас не вспомнить об этом.
