И вот дождавшись нужного момента, он подло заманил ребенка в дом самого дьявола, как шуточно его называли гости и поставил лицом к лицу с его врагом.
Немиров спросонья и с похмелья не сразу сообразил кто перед ним, когда увидел испещренное шрамами лицо. Зато мальчик сразу узнал его. Стас гордо выпрямился и гневно посмотрел на полковника.
— Вот судьба и свела нас! — грозно проговорил он, презрительно сверля Немирова взглядом.
— Да не говори, твою мать! — сердито проворчал полковник. — Что здесь происходит? Что это за уродец?
— А ты не узнаешь? — с ехидной ухмылкой спросил тот, что привел ребенка.
— А должен?
— Это же сосед твой, на которого псы твои охотились? Не узнаешь?
Немиров вытянулся и схватил мальчишку за шкирку.
— Ах ты мерзавец! Что тебе опять надо? Шантажировать меня вздумал?
— Тише, Вовчик! Это же подарок! Тебе от меня.
Извращенец растянулся в омерзительной ухмылки и оба они переглянувшись гнусно заржали.
— Да. Ну если подарок, тогда тащи в комнату, вечером займусь им.
До Стаса уже дошло что его заманили в ловушку, и он попытался сбежать. Пнув полковника по ноге, он сильно толкнул своего якобы друга и бросился к двери. Он был уже на свободе, и ему удалось бы бежать, если бы не хозяин Дьявольского дома. Он как раз входил в двери, когда мальчик налетел на него.
— Держа щенка! — корчась от боли крикнул Немиров.
Мощная рука схватила пацаненка за шею, и швырнула обратно в дом. Мальчик пролетел несколько метров и упав на пол ударился о деревянную ножку стола. Издав хриплый стон, она отключился.
Его перенесли в комнату для утех, привязали к кровати и оставили до вечера.
И вот настал момент, когда изрядно набравшись, полковник готов был пойти к своему пленному.
Он уже поднимался, когда дверь в баню распахнулась.
Все обернулись. Из распахнутой двери, появилось дуло. В считанные секунды раздалось несколько глухих щелчков и все трое гузно рухнули. Из шеи каждого торчал пестрый кончик дротика. Их усыпили снотворным.
В баню вошел молодой парень, а следом за ним Волков. Вместе они погрузили всех в черный внедорожник. Илья попрощался с помощником и вернулся в дом Немирова.
Бесчувственные тела двух извращенцев благополучно отправились в клинику, тело третьего подготовили к самому увлекательному театральному представлению.
Исковерканная жизнь. Исковерканная душа. Что было больнее, осознавать, что он стал монстром, или терпеть эту неуемную жажду. Как он стал таким? Судьба видимо так распорядилась. Он стал жертвой монстра, а после и сам стал монстром. Это цикл, жизнь по спирали. На его руках уже была кровь и он чувствовал что власть над жизнью самая неутолимая и всемогущая.
Впервые он ощутил ее в юном возрасте. Ему было семнадцать, когда он поймал себя на этой страшной мысли. Тогда разум удержал его от греха. Каждую ночь он молился за спасение своей души, и каждую ночь прощал своего мучителя за его грехи. Он пережил тот кошмар, стиснув зубы и подогревая жгучую ненависть к своему монстру.
В девятнадцать лет он впервые искупался в крови. Чувствуя огромную жажду и ненависть, он тогда вышел на охоту. Долго ему снились кошмары и он пытался забыть тот день.
В попытке начал новую, чистую жизнь, в двадцать лет он поспешил жениться. На милой девушке из соседнего двора. Если бы мама была жива, она непременно одобрила бы его выбор. Она знала, что он пережил в юном возрасте. Она даже знала человека исковеркавшего ему жизнь, но сделать ничего не могла. Тогда были другие времена и оставалось только смириться.
После свадьбы жизнь его наладилась. Он закончил институт. Устроился на хорошую работу. Получил небольшой участок, где они поставили фургончик и каждое лето приезжали всей семьей на отдых. Он строил дом, баню. Любил жену, строил свою ячейку общества. Позже у него родилась дочь. Викуля. Виктория. Его первая и самая значимая победа над внутренними демонами. Его ангелочек. Его красавица. Как он любил эту маленькую крошку. Любовью трепетной и преданной.
А через год на свет появился наследник, гордость семьи — Николай. Он назвал его как последнего царя. Как дань павшей империи.
И жизнь казалось бы наладилась. Быт, семья, дети, любимая жена. Разве мог он мечтать о чем-то ином.
Но когда Викуле исполнилось десять, случилось то, чего он никак не ожидал. Это было словно гром среди ясного неба — вернулось его проклятие. Воскресло прошлое, которое он так тщательно хоронил, вернулись его демоны.
Викулька с детства была слишком своенравной и капризной. Он так сильно баловал девочку, что сам не заметил как она превратилась в гарпию. Вика пользовалась его терпением и любовью как могла, и вертела родителями с такой легкостью что все окружающие укоризненно качали головами.
Однажды Викуля закатила родителям очередной скандал. Девочке из ее класса купили новую куклу, дорогую и очень красивую, а у Викули еще не было такой. Она плакала и ругалась, кричала и вопила. И была просто не выносима. Родители любившие детей больше всего на свете уступили капризам дочери, и сделали то, что она хотела. Вика получила желанную куклу, а он в тот же момент осознал, что стараясь воплотить в жизнь все свои детские мечты, он превратил свою дочь в домашнего тирана. Браться за ее воспитание было поздно, слепая родительская любовь уже сделала свое дело.
В тот день, когда очнулся его монстр, Викуля сидела на диване в гостиной. Она была в тоненьком платьице и гольфиках. Волосы ее были аккуратно заплетены в толстую косу. Жена готовила на кухне. Колька бегал с друзьями во дворе.
— Привет. Что смотришь? — спросил он, когда вошел в комнату.
Дочь подняла на него недовольный взгляд.
— У Пархомой сенсорный телефон. И я хочу. — ошарашила она его с порога.
— Но твой телефон такой красивый. Разве ты не его хотела? Ему ведь всего четыре месяца.
Она подняла на него сердитый взгляд, достала из под себя красненький телефончик и со всей силы бросила его в стену. От удара он разлетелся на мелкие части.
Он не дернулся и промолчал.
— Теперь у меня нет телефона. — проворчала Вика.
— Значит ты будешь ходить без него. — спокойно сказал он.
— Вот еще. Ты пойдешь и купишь мне новый! — требовательно сказала Вика и обиженно откинулась на диван.
— Нет, Вика. Если ты не умеешь ценить то, что у тебя есть, значит я не правильно воспитал тебя. И ты должна учиться жить так как ты того заслуживаешь. Мы с матерью два месяца откладывали на твой телефон, и если ты не ценишь наш труд, то не заслуживаешь моего уважения.
Вика надула губки и фыркнула:
— Ненавижу вас!
Он замер. Сердце его упало. Эта маленькая девочка, которую он берег и растил как самый прекрасный цветок, кинула ему в лицо фразу, которую он теплил много лет в отношении своего мучителя. Его родная дочь, его плоть и кровь. Он подошел к ней, чувствуя как от ярости закипает кровь и схватив за руку стащил с дивана.
Девочка закричала. Он стянул ремень и со всей силы, в состоянии слепой ярости начал лупить ее. Он был ее и бил. А она кричала. На крики вбежала жена. Перепуганная увиденным, она оттолкнула мужа от орущего ребенка, и схватила дочь в охапку.
Тогда он начал приходить в себя. Его всего трясло от злости. Горящими глазами он смотрел на перепуганную дочь, трясущуюся в рыданиях. Смотрел на жену, которая словно горлица закрывала свое дитя от ястреба. Они видели в нем врага. Его девочки, его самые родные.
Что он наделал!
Он почувствовал, как изнутри его памяти вырываются рыдания. Он никогда не плакал. Даже когда было больно, он лишь закусывал до боли губы, но не плакал. А сейчас слезы сами потекли из глаз.
Он бросил ремень и выбежал из квартиры.
Два дня он не появлялся дома.
Тогда в нем и проснулся этот жуткий монстр. Зверь желающий затянуть его на дно ада.
Пытаясь успокоиться он направился в Новгород. Там прежде жила его бабка, которой давно уже и нет в живых. Там он вырос и провел детство. И если бы его отца не перевели по службе в Питер, он так и оставался бы в этом тихом и спокойном городе. И все было бы хорошо.
Ночь он провел в машине. Утром приехал во двор, где когда-то, бегал с другими мальчишками. Здесь ничего не изменилось с тех пор. Тихий и уютный, со скамейками и каруселями. Он сел на лавку и задумчиво посмотрел на свое бывшее окно.
И тогда к нему подошел этот мальчик. Сам подошел. Он не звал его. Он не желал этого. Все случилось само собой. Судьба решила все за него.
— Привет. — поздоровался мальчик. — Я тебя не знаю.
— Не знаешь. — открыто улыбнулся он.
— Ты не из нашего двора.
— Из вашего. Я вырос здесь.
— А где твое окно?
— Вон там. — он указал на третий этаж.
Мальчик присвистнул.
