— А, верно, — сказал Гас, хотя даже не подозревал об этом. — Морган любит акробатику.
— На самом деле она все еще побаивается. Только звоню я не из-за этого. Дочь просила не беспокоить вас, но она уже больше двух часов ждет, когда ее заберут домой. Все ушли. Мы скоро закрываемся.
— Спасибо, что позвонили, однако об этом должна позаботиться мать Морган.
— Да, обычно она и заботится. К сожалению, вашу жену весь день никто не видел. И мы не можем ей дозвониться.
Гас бросил взгляд на Марту, внимательно слушавшую разговор.
— Просто пошли такси, — шепнула она.
Глаза Уитли сверкнули, словно Марта была гением.
— Миссис Уолп, если вы подождете еще несколько минут, я сейчас же пришлю такси.
На линии возникла пауза.
— Простите, сэр. Но детей до двенадцати лет из центра могут забирать лишь родители или доверенные компаньоны, чьи фотографии и подписи есть в дирекции. Мы не отправляем детей домой с незнакомыми людьми.
— О, разумеется. — Гас задумчиво провел рукой по волосам. — Вы уверены, что не можете дозвониться моей жене?
— Я пыталась два часа.
— Ладно, — раздраженно ответил он. — Попробую найти ее. Кто-нибудь из нас приедет, как только сможет.
Он отключился, потом быстро набрал номер мобильника жены. После четырех гудков автоответчик сообщил, что абонент недоступен.
— Черт побери, Бет, включи свой дурацкий телефон!.. — Гас с явной досадой посмотрел на Марту. — Пообедаем в другой раз. Похоже, мне придется изображать шофера.
— Где Бет?
— Черт ее знает.
— И часто она так? В смысле забывает забрать ребенка? Гас встал из-за стола и сорвал пальто с крючка за дверью.
— Вечно с ней какая-то чертовщина.
— Похоже, твоей супруге не помешал бы хороший шлепок по заднице.
Гас бросил на референта короткий взгляд.
— Это просто метафора, — объяснила Марта. — Один мой британский клиент недавно так выразился.
— Надеюсь, не о своей жене.
— Не сердись. Я же не в буквальном смысле.
— Да ладно. Завтра увидимся.
Уитли вышел в коридор. При помощи электронного пропуска прошел через металлические ворота, оберегавшие эффектный трехэтажный вестибюль фирмы по выходным. Нажал кнопку, вызывая лифт. Ожидая, Гас размышлял о словах Марты. Довольно неудачная шутка, учитывая состояние его брака. За пятнадцать лет у них с Бет бывали и ссоры, и взаимные обвинения. В этом нет ничего смешного. А может быть, в последнее время он стал более чувствительным и смог яснее осознать, в каком расстройстве пребывают его собственные чувства.
Иногда казалось чудом, что они с Бет до сих пор не расстались.
Гас с дочерью смотрели по видео «Короля-льва». В это время по воскресеньям Морган давно полагалось спать, но Уитли решил, что лучше отвлечь ее, разрешив остаться у телевизора в неурочное время. Не сработало.
— Когда вернется мама? — Этот вопрос она задавала каждые пятнадцать минут.
Гас уже перебрал все объяснения, какие смог придумать. Пробки. К десяти часам его воображение истощилось. Он начал укладывать Морган в постель, и это оказалось суровым испытанием. Гас читал дочери, сидел рядом и в конце концов залез к ней в кровать. Что угодно, только бы успокоить. Несомненно, девочка чувствовала его тревогу.
Наконец она уснула.
Гас упал в кожаное кресло, взял пульт и начал перебирать телеканалы, останавливаясь на местных новостях. Обычный обзор совершенных за выходные дни преступлений придал его мыслям новое направление, а затем Гас вообще наткнулся на репортаж о страшной автокатастрофе на шоссе И-5. На экране появилась жуткая мешанина — остатки двух машин и самосвала. Гас подался вперед, потом расслабился. Жертвы были мужчинами, ни одна женщина в аварии не пострадала.
Он выругал себя за участившийся пульс. Разумеется, здесь и не могло быть Бет. Ее машина стоит в гараже.
Это-то, однако, и смущало Уитли.
Гас знал, что жена оставила дочь в детском центре в два часа дня. Это Морган точно подтвердила. Они обсудили ситуацию несколько раз, но девочка так и не смогла вспомнить: говорила мама, что вернется в четыре, или же сказала, что ее должен забрать папа. Гас напрягал мозги, пытаясь вспомнить, упоминала ли Бет о том, что пойдет куда-то, и просила ли забрать Морган. Может, он просто забыл об этом. Вполне возможно. Последние несколько месяцев они почти не разговаривали. Возможно, три дня назад жена и пробормотала что-то, когда он уже выходил. Типично для Бет.
Гас встал из кресла и пошел на кухню. Уголок для завтрака в их большом доме на склоне холма был устроен в форме шестиугольной стеклянной шкатулки, окна во всю стену открывали панораму на двести семьдесят градусов. Сам Гас больше всего любил ночной вид. (Хотя другого он, собственно говоря, и не знал. Уходил всегда до рассвета, возвращался в сумерках.) Уитли жили к северу от деловой части Сиэтла, в дорогом квартале Магнолия, где из окон домов были видны и город, и залив. Башни из стекла и камня зажигали горизонт на юго-востоке. Правда, сегодня, как и во многие другие ночи, вершины самых высоких башен будто срезали низко нависшие тучи. Кабинет Гаса находился как раз на линии туч — постоянно освещенная кабинка в небе. Западнее простирался залив Пьюджет-Саунд, огромный, вытянутый с севера на юг отделяющий портовый город Сиэтл от полуостровов Китсап и Олимпик. Надо напрячь воображение, но если представить северо-западный Вашингтон в виде большой рукавицы, надетой на правую руку, то похожие на большой палец полуострова и хребет Олимпик на западе не давали Тихому океану опустошить Пьюджет-Саунд и Сиэтл на востоке. Залив сейчас был темным, виднелись только корабельные огни. Гас сосредоточил взгляд на самом слабом огоньке где-то в ночи. «Где же, черт побери, Бет?»
Утром понедельника скучать не пришлось. Прежде всего Гас не спал всю ночь. В шесть утра он почувствовал, как заложенная в нем программа требует обычного потока звонков клиентам на Восточном побережье, у которых утро началось на три часа раньше. Программу, однако, оказалось довольно просто отключить. Да, вот так легко удалось сменить приоритеты человеку, обычно столь поглощенному собственной профессией. А все потому, что сердце и разум заняты другим.
Морган проснется через полчаса. Она захочет знать, где мама.
Он и сам хотел знать, где ее мама.
Гас сидел на кухне с чашкой черного кофе. «Уолл-стрит джорнал», «Нью-Йорк тайме» и «Сиэтл пост интеллиджен-сер» валялись непрочитанными на кухонном столе. В окно тихонько стучал дождь. Солнце еще не встало. Густой предрассветный туман лишил Уитли всякого вида из окна — ни луны, ни звезд, ни городских огней. Еще рано, но он должен получить хоть какие-то ответы до того, как проснется дочь. С самого рождения Морган жена держала на холодильнике напечатанный список телефонов людей, которым надо звонить в непредвиденных случаях. Гас набрал первый номер в списке и сосредоточился, готовясь к битве.
После четвертого гудка в трубке послышалось хрипловатое:
— Алло.
— Карла, это Гас. Прости, что разбудил.
Ответа не было. Мгновение Гасу казалось, что она повесит трубку. Карла была его младшей сестрой, только это не важно. Главное, что она лучшая подруга жены. В детстве брат и сестра никогда не были близки. И то, что он женился на Бет и встал между ней и лучшей подругой, лишь ухудшило положение. Когда Бет жаловалась на Гаса, Карла моментально ее поддерживала. Иногда казалось, будто Карла даже подначивает подругу. Хотя все эти годы они с Гасом поддерживали определенный уровень вежливости. Очень низкий уровень.
— Двадцать минут седьмого, — сказала сестра со стоном. — Чего тебе надо?
— Я немного беспокоюсь о Бет. Карла словно проснулась.
— Что ты с ней сделал?
Этот обвинительный тон рассердил Гаса. Один Господь знает, что Бет наговорила Карле.
— Я ничего с ней не сделал. И не могла бы ты спокойно ответить на простой вопрос? Когда ты в последний раз видела Бет?
— Мы вчера днем вместе перекусили. А что?
— Она не говорила, что ей надо куда-либо… уехать?
— Ты имеешь в виду нечто вроде отпуска?
— Все, что угодно. В город, из города. Не имеет значения.
— Она упоминала только, что в два ей надо отвезти Морган в детский центр. А почему ты спрашиваешь?
Гас вздохнул.
— Бет отвезла Морган, но так и не забрала ее. Мне пришлось ехать за дочкой самому. Бет вчера так и не пришла домой. И я не знаю, где она.
— У меня ее нет, если ты это подразумеваешь.
— Ничего я не подразумеваю. Я просто пытаюсь найти свою жену. Можешь представить, где она находится?
— Нет. Но могу предположить.
— Давай.
— Тебе не приходило в голову, что, возможно, Бет наконец-то прозрела и набралась храбрости оставить тебя?
Карла была так довольна собой, что Гасу захотелось послать ее к черту. Но он знал, что эту теорию нельзя сбрасывать со счетов.
— Если бы это и было так, то тебе не кажется, что она могла бы найти способ получше, чем бросить шестилетнюю дочь одну в детском центре, когда ее некому даже отвезти домой? Разве разумная в общем-то женщина так поступит?
