– А что, если ручной пилой работает какой-нибудь силач? Разве не такими же будут следы на кости, как от электропилы?
– М-да. Индивидуальные особенности человека, несомненно, играют в подобных вещах важную роль. Важную, но не определяющую. Электрические пилы в отличие от ручных – кто бы ими ни работал – обычно оставляют ровные следы уже в самом начале пиления, потому что полотно начинает двигаться еще до соприкосновения с материалом. Такую же форму порезы имеют и в конце пиления. – Я выдержала паузу. – Кстати, электрическая пила еще и шлифует поверхность, а ручная – нет.
Я перевела дыхание. Райан удостоверился, что я не намереваюсь продолжить.
– А что такое фальшзапил?
– Когда полотно пилы только входит в материал, например, в кость, в ней образуется углубление. С продвижением пилы это углубление превращается в распил, а следы на поверхностях приобретают определенную форму – форму желобка. Если, начав пилить, человек сразу убирает пилу, в кости остается углубление, фальшзапил. Этот фальшзапил содержит в себе массу информации. По его ширине можно определить, например, шаг зуба пилы. На его стенках иногда остаются какие-то отметины. В поперечном сечении он имеет определенную форму.
– А если пиление равномерное и непрерывное и на поверхности кости вообще нет желобков?
– Чаще всего в том месте, где почти полностью распиленная кость переламывается сама, следы зубьев пилы все же видны. Я говорю о выступе, остающемся в районе излома. На разрезанной поверхности перед этим выступом иногда отпечатывается также и индивидуальная форма зуба.
Я вновь достала лучевую кость Ганьон, поместила ее на столик микроскопа, нашла небольшой фальшзапил перед выступом в месте излома и направила на него луч оптиковолоконной трубки.
– Вот, взгляните.
Райан наклонился, посмотрел в окуляр и сфокусировал объектив микроскопа.
– Да, вижу.
– Обратите внимание на концевую часть распила. Что-нибудь замечаете?
– Какие-то бугорки.
– Правильно. Это костные островки. Они означают, что зубья пилы были отклонены от полотна на кососимметрические углы. Подобное расположение зубьев вызывает феномен, известный как вибрация полотна.
Райан выпрямился, отстраняясь от микроскопа, и посмотрел на меня. Его глаза обрамляли круги от окуляра, как следы от плотно облегающих голову защитных плавательных очков.
– Когда первый зуб врезается в кость, он пытается переместиться в соответствии с направлением плоскости полотна и отыскивает среднюю линию. Полотно идет по этой линии, сдвигаясь в противоположную сторону в поперечном направлении от движения. Второй зуб, входя в кость, стремится проделать то же самое, но расположен он по другую сторону от плоскости полотна. Полотно приспосабливается. Это происходит при входе в кость каждого очередного зуба, так что силы, воздействующие на полотно, постоянно меняются. В результате оно периодически перемещается в поперечном направлении. При очень широком разводе зубьев смещение полотна настолько значительно, что в срединной части пропила остаются выступы. Костные островки.
– По этим островкам вы определили, что зубья были сильно разведены?
– Я определила по ним не только это. Так как каждое воздействие зуба вызывается присоединением к работе другого зуба, расстояние между изменениями направления показывает расстояние между зубьями. Следовательно, островки характеризуют наибольшее расстояние от вершины одного зуба до вершины другого зуба, а расстояние от одного островка до другого равно расстоянию между зубьями. Давайте я еще кое-что вам покажу.
Я заменила лучевую кость локтевой, расположив ее в микроскопе таким образом, что свет падал на место среза у запястья, и отступила в сторону.
– Видите извилистые линии на поверхности? – спросила я, когда Райан вновь наклонился к окуляру.
– Да. Похоже на стиральную доску. Только выгнутую.
– Это называется гармониками. Циклическое смещение полотна оставляет на стенке среза вершины и впадины, так же как костные островки на дне пропила.
– Значит, эти вершины и впадины, равно как и островки, можно измерить?
– Вот именно.
– Почему я не вижу ничего подобного на поверхности самого распила?
– Циклическое поперечное смещение полотна происходит в основном в начале и конце распиливания, когда полотно более свободно, не зажато стенками пропила.
– Логично.
Райан поднял голову. Его глаза опять обрамляли круги.
– А о направлении вы можете что-нибудь сказать?
– О направлении хода полотна или его продвижения по направлению пропила?
– Разве это не одно и то же?
– Направление хода связано с тем, когда именно происходит пиление – при движении полотна назад или вперед. Большинство пил, производимых в Западной Европе и Северной Америке, режут, двигаясь назад, некоторые из японских – вперед. А есть и такие, которые пилят и в ту, и в другую сторону.
– Вы можете определить, пилой какого типа воспользовался убийца?
– Да.
– Так что же конкретно вам удалось выяснить? – спросил Райан, потирая глаза и одновременно пытаясь смотреть на меня.
Я взяла планшет и просмотрела свои записи, выбирая наиболее существенные моменты.
– На костях Изабеллы Ганьон несколько фальшапилов. Ширина желобков примерно пять сотых дюйма, их концевые части имеют наклон. Гармоники присутствуют, есть и костные островки. И те, и другие можно измерить.
Я перевернула страницу.
Райан ждал, что я продолжу. Я молчала.
– И что все это значит?
– Полагаю, мы имеем дело с ручной пилой с кососимметричным расположением зубов, шаг ее зуба приблизительно одна десятая дюйма. Заточка зуба прямая. Распил происходит при движении пилы от себя.
– Понятно.
– Поперечное смещение полотна значительное. Сколов на выходе пропила довольно много. Создается впечатление, что это ножовка. Судя по островкам, развод зубьев довольно широкий.
– О чем это говорит?
Я была практически уверена, чем орудовал преступник, но высказывать свое мнение вслух пока не хотела.
– Прежде чем сделать окончательный вывод, я должна побеседовать с одним человеком.
– Поделитесь со мной еще какими-нибудь соображениями?
Я опять просмотрела свои записи.
– Фальшзапилов больше на передних частях длинных трубчатых костей, мест излома – на задних. Из этого следует, что во время распиливания тело скорее всего лежало на спине. Голову убийца отделил от туловища в районе пятого шейного позвонка, руки – в местах плечевых суставов, ноги – бедренных, а нижние их части – коленных, кисти он отсек. Грудная клетка была распорота вертикальным разрезом, который виден на позвоночном столбе.
Райан покачал головой:
– Этот парень помешан на пилении.
– И не только на пилении.
– Что?
– Поработать ножом ему тоже доставляет удовольствие.
Я перевернула локтевую кость и перефокусировала микроскоп.
– Взгляните.
Райан наклонился к микроскопу, и мое внимание мгновенно приковал к себе его симпатичный крепкий зад.
– Прижиматься к окуляру настолько сильно вовсе не обязательно, – сказала я.
Он расслабился, опустил плечи и чуть подался назад.
– Видите продольные желобки, о которых мы с вами говорили?
– Угу.
– Теперь обратите внимание на левую сторону поверхности. Видите узкий разрез?
Райан подкорректировал фокус.
– Вон тот, клинообразной формы?
– Да. Это след от ножа.
Он выпрямился.
– Все ножевые порезы схожи, – сказала я. – Многие из них параллельны фальшзапилам, некоторые даже пересекают их. Кстати, в районах бедренных суставов и на позвоночнике я увидела только такие следы.
– Что это означает?
– Некоторые из ножевых порезов сделаны явно после распиливания, другие – до. Наверное, убийца пользовался ножом, разрезая плоть, пилой распиливал сочленения, потом опять брал нож и завершал работу – разъединял наиболее крепкие из сухожилий и мышц. Только кисти он почему-то отделил от рук не в месте сочленения, а чуть выше запястий.
Райан кивнул.
– Изабеллу Ганьон обезглавили и распороли ее грудную клетку только при помощи ножа. На ее позвонках нет следов пиления.
Некоторое время мы оба молчали, раздумывая о том, что я только что сказала. Я хотела предоставить Райану возможность переварить полученную информацию и лишь потом выдать главное.
– Я изучила также и кости Тротье.
Райан пристально взглянул на меня своими голубыми глазами. Его удлиненное лицо напряглось и сильнее вытянулось. Он приготовился услышать мою следующую фразу.
– На них идентичные следы распиливания и ножевые порезы.
Райан сглотнул, шумно вздохнул и медленно произнес:
– По-моему, в жилах этого типа не кровь, а фреон.
В кабинет заглянул проходивший мимо уборщик. Мы с Райаном повернули головы. Увидев мрачное выражение наших лиц, человек торопливо исчез. Райан серьезно посмотрел мне в глаза.
