о мистере Блэкли, обкончавшем милые трусики своей дочки. Схватила Кита за затылок и начала трахать его рот, изо всех сил вжимая лицо в промежность. Кончила от его хрипов.
Кит встал и вытащил свой стояк. Тот выпрыгнул из штанов, как розовый банан.
— Не сегодня, — сказала я, отталкивая его. — Я недостаточно хорошо тебя знаю.
— Но...
— Но что?
— Как насчет?..
Я ждала, но ему не хватило смелости спросить, и он остался ни с чем. Вообще-то я и не хотела ему отсасывать (или еще как-то удовлетворять). Мысль о том, что я оставлю его с «синими яйцами», была важным компонентом наслаждения, как и близость трупа.
— Эй, — сказала я. — Никому ни слова. Может, в следующий раз тебе повезет.
На следующее утро Эми раздражала меня, как сломанный детектор дыма.
— В постели он просто невероятный. Я даже не знала, разрешу ли ему, но он такой горячий. Я сдалась, понимаешь? Это было божественно. В тысячу раз лучше, чем с Брайаном. Ну... Брайан, конечно, неплох, но Эштон просто безумно хорош.
Эми смотрела в небо, ее глаза сияли. Говоря, она то и дело касалась моей руки.
— Не могу поверить, что мы действительно это сделали! Знаю, знаю... мне надо остыть. Но божечки!
Я потягивала кофе.
— И что дальше?
— В том и вопрос. Я ведь ему действительно нравлюсь, так?
— Теперь-то уж точно.
Она шлепнула меня по руке:
— Перестань, он точно на меня запал. Если я брошу Брайана, мы с ним станем парой.
— Бросишь Брайана?
Эми, похоже, уже все обдумала. Это ставило под угрозу мой план подпитаться от бури ее эмоций. Я надеялась, что Эми будет винить себя за то, что сделала, и недооценила ее холодное сердце.
— Нам с Брайаном было хорошо вместе. Он всегда будет для меня особенным. Но ты совершенно права, Ким. Эштон — парень, который мне нужен. Меня надо было только подбодрить.
Эми поцеловала меня в щеку, и мой желудок свело.
— Спасибо, что открыла мне глаза.
Я улыбнулась и поморщилась. Дневной свет резал глаза. Эми подняла жалюзи, радуясь солнцу, как гребаная Белоснежка. Я почти ждала, что птички сядут к ней на руки и заноют.
— Ладно, — сказала она. — Вы с Китом сделали это?
— Он жаба.
— Что?
— Мы этого не сделали.
— Ну, если он не в твоем вкусе, пусть так. Хотя все равно плохо. Мне понравилось наше двойное свидание. — Она подошла к холодильнику и открыла его. — Умираю от голода.
— Осталось немного лазаньи.
Эми подняла контейнер, встряхнула его, и коричневатое, похожее на резину мясо сползло набок.
— Это еще что?
— Печень.
— Фу! Терпеть не могу! Когда я была маленькой, дед готовил эту дрянь. Твой отец ест такое?
— Вообще-то это для меня.
— Мерзость!
— Я приготовлю ее с луком. Говорят, это подчеркивает вкус.
— Съешь ее с бобами и бокалом отличного кьянти? — пошутила она.
Меня удивило, что Эми помнила реплику из «Молчания ягнят», что вообще смотрела фильм, появившийся до ее рождения. Я посмеялась, не столько над шуткой, сколько над тем, как близко она подошла к истине.
В дверь позвонили, я открыла и увидела курьера, возвращавшегося к грузовику. Взяла две коробки с порога и внесла их в дом.
— Что-то стоящее? — спросила Эми.
— Просто заказ.
— Я люблю заказывать онлайн. Это как слать себе подарки. Что ты купила?
— Щелочь.
— Это еще что?
— Чистящее средство. Для ванной.
— Ох. Не слишком весело, да?
— Посмотрим.
Эми ушла после завтрака. Она волновалась из-за Эштона и хотела все обдумать. Я обрадовалась, что осталась одна. От ее глупой болтовни моя голова превратилась в улей, полный рассерженных пчел.
Прошлой ночью я включила водонагреватель на полную, и теперь набрала в ванну с Дереком свежей, обжигающей воды. Засыпав торс щелочью, я накрыла ванну брезентом, придавив его края инструментами из гаража. Выкрутив термостат до упора, пошла на кухню накормить ворчащего траходемона, пока он не начал грызть стены моей матки. Порезала плоть Дерека и поджарила, как бекон, сделав себе сэндвич на бублике. Отнесла его наверх и положила у компьютера. Взяла камеру из гостевой спальни, подключила ее к компьютеру и посмотрела, как Эми отсосала Эштону, прежде чем он трахнул ее в миссионерской позиции, а потом по-собачьи и обкончал ей задницу. Она дала ему без резинки. У камеры был режим ночного видения, но они не выключили лампу у кровати, и картинка была превосходной. Я видела все. Эштон был первоклассным самцом, но это Эми меня завела. Обнаженная, она была еще прекрасней, чем я представляла. Тогда-то мне стало ясно: я должна ее сломать. Не из зависти к ее внешности, а из глубинной, кипучей жажды уродовать и разрушать самые прекрасные вещи в мире: юность, красоту, силу и любовь к жизни.
Я открыла вторую коробку, которую мне принесли — со склада секс-шопа, — и поставила ее на стол. Вытащила новый, полый дилдо. Открутила его крышку, расстегнула пластиковый мешочек и вставила отрезанный член Дерека в латексный корпус дилдо, подложила ваты и закрыла его. Снова включила видео и быстро кончила, оттрахав себя новой игрушкой. После оргазма я сохранила видео и открыла самые популярные порносайты — первые в гугле, если набрать «Бесплатное порно». Зашла в раздел домашнего видео и загрузила ролик, назвав его «Девочка-блондиночка Эми обманывает своего парня». Я знала, что слова «девочка» и «блондиночка» привлекут внимание. Пришлось зарегистрироваться. Я назвалась Грязным Эштоном.
***
Отрываясь от домашнего задания, я читала о знаменитых случаях каннибализма и ворарефилии — сексуальной девиации, характеризуемой желанием быть съеденным. Читала об убийцах-людоедах вроде Альфреда Пакера [16] и Объединенном революционном фронте [17] в Западной Африке, о каннибализме ради выживания, как в случае с регбистами из колледжа «Стелла Марис», которым после авиакатастрофы пришлось есть умерших членов команды, о разных племенах, пожиравших человечину из суеверия, мести или во время ритуалов, как маори или индейцы Карибской Америки. Я чувствовала определенное родство со всеми этими людьми, ведь ела человеческую плоть потому, что хотела, и, чтобы спастись от клыков траходемона, превратила принятие пищи в ритуал или по крайней мере в рутину.
Но больше всего меня заинтересовал случай Мауеровых, семьи из Чехии. Всего шестнадцать лет назад они истязали, насиловали
