Рэнди следовал за ним, держась в тени двухквартирных домиков и одноэтажных коттеджей, выстроившихся вдоль улицы. Мягкий газон заглушал звук его шагов, а тень, отбрасываемая домами, делала его почти невидимым.
Когда они вышли на Рузвельт-роуд и взяли курс на восток, скрываться стало гораздо труднее. Здесь не было газонов, поглощавших звук, а яркий свет уличных фонарей не оставлял места для тени. Рэнди перешел на другую сторону и попытался установить определенную дистанцию между собой и Джо. Но в этом были свои неудобства. Рэнди боялся потерять Джо из вида, а тот, несмотря на расстояние, мог заметить преследователя, спрятаться в каком-нибудь логове.
Они бродили по улицам больше часа, и Джо наконец остановился напротив пустого склада, принадлежавшего компании «Малдин». Дядюшка Рэнди какое-то время работал в этой компании обувщиком. Но это было давно. Уже много лет склад пустовал.
Джо подождал, пока мимо не проехал грузовик и легковая машина, а затем нырнул в щель ограды. Он огляделся и подбежал к двери, находившейся с другой стороны здания. Открыл ее и тут же со стуком захлопнул.
На Рузвельт-роуд все еще было тихо.
Рэнди долго разглядывал склад, удивляясь, что Джо в последнее время скрывается так близко от дома его родителей. Вызывало удивление и другое: почему частные сыскные агентства до сих пор не обратили внимания на этот район города — идеальное место для скрывающихся преступников.
Внезапно Рэнди понял, что ему совсем не хотелось бы встретиться с Джо в этом пустом темном здании. Ему пришлось признаться себе, что он боится. Подул ветер, стало холоднее. Рэнди дрожал и растирал руки. Он чувствовал себя так, будто у него в животе лежала ледяная глыба. Во рту была противная сухость. Он внимательно оглядел улицу.
Рэнди перекрестился. Усилием воли заставил себя ни о чем не думать. С этого момента он должен действовать, как зверь во время охоты. Пролезая в одну из щелей ржавой ограды, Рэнди поранил руку. Он приложил ее к губам и ощутил привкус меди. Царапина была не длинная, но глубокая.
Рэнди вытащил из брюк подол рубахи и оторвал полоску материи. Обмотав этой тряпицей руку, он постучал в дверь.
За дверью послышалось какое-то движение: видимо, Джо наблюдал за ним.
Рэнди толкнул дверь и приоткрыл ее примерно на дюйм. Она даже не скрипнула. В следующий момент он широко распахнул ее, да так стремительно, что она опять не заскрипела. Он закрыл дверь и вошел внутрь склада.
Было настолько темно, что Рэнди почти физически ощущал эту черноту. Сероватый свет чуть просачивался сквозь окна под потолком. Он подумал, что этого света едва-едва хватит, чтобы увидеть собственную ладонь, поднесенную к лицу. В стороне что-то зашуршало, и Рэнди понял: крысы. Тонкий писк подтвердил его предположение.
Рэнди остановился, ожидая, когда глаза привыкнут к полутьме. Что он может сейчас сделать? Разве он найдет здесь Мак-Эри? Джо в более выгодном положении: он-то знает, где сейчас находится Рэнди.
Рэнди чувствовал себя очень неуверенно. В таком состоянии трудно что-либо предпринять. Кроме того, он совершенно окоченел и удивлялся, что у него еще хватает сил стоять здесь и ждать Мак-Эри.
Внезапно он услышал звук, который не был ни шорохом крысы, ни скрипом гнилых досок под ветром.
Это были шаги человека.
Рэнди замер. Ярость, боль, ужас, жажда мести — все чувства, так долго терзавшие его, бросавшие то в жар, то в холод, сейчас слились воедино. Он еще крепче сжал в руке револьвер. Отец не знал, что Рэнди взял его «смит-и-вессон», с которым он не расставался много лет.
Рэнди почувствовал, что кто-то прикоснулся к его спине, и глаза его непроизвольно расширились в темноте.
— Нет! — крикнул он. — Не выйдет, сволочь! — Рэнди молниеносно обернулся и нажал на спусковой крючок, дернувшись от отдачи.
Все произошло слишком быстро. Яркая вспышка в темноте, запах пороха.
Рэнди открыл глаза.
Открыл глаза и издал душераздирающий стон, вместивший одно-единственное слово, которое вырвалось из глубины его существа — оттуда, где боль была безгранична:
— Нееет!
Рэнди упал на колени и уронил на пол револьвер. Он корчился от боли, не в силах сдержаться:
— Нееет!
Перед ним лежала его мать: на лбу — темное отверстие, глаза устремлены куда-то ввысь.
— Рэнди, на этом ты должен остановиться... — услышал он ее шепот. Было ли это сказано сейчас или до того, как он выстрелил? Да и вообще было ли сказано?..
Склонившись над телом матери, Рэнди надолго замер. Потом боль, приглушенная шоком, ушла вглубь и уступила место безумной ярости. Он встал и поднял с пола револьвер.
— Я слишком много потерял — берегись, подонок!
Его глаза уже привыкли к темноте. Он стал ходить по проходам, ища Джо.
Вдруг до него донесся негромкий звук — хихиканье. Рэнди бросился в этом направлении и услышал топот: кто-то стремительно убегал от него. Рэнди сильнее сжал револьвер и ринулся вслед за убегавшим. Впереди мелькнул мужской плащ. Рэнди прицелился.
— Мак-Эри? — Рэнди поразился собственному голосу: столько в нем было силы и уверенности.
Он заметил, что человек в плаще остановился и медленно обернулся. На губах его появилась кривая усмешка. И прежде чем Рэнди смог увернуться, Джо бросился на него. Рэнди опрокинулся на спину, сильно ударившись затылком о бетонный пол. Но хуже всего было то, что револьвер выпал из его руки и с металлическим скрежетом заскользил по полу. Рэнди уже не мог до него дотянуться.
Мак-Эри, смеясь, стоял над ним. Рэнди попытался унять головокружение. Он перехватил кулак Джо, направленный ему в лицо, и попытался вывернуть его руку.
Джо удалось вырваться.
— Кто ты такой?
Тяжело дыша, Рэнди поднялся сначала на колени, потом — во весь рост.
— Рэнди Мазурски, хотя я сомневаюсь, что мое имя тебе о чем-то говорит, ублюдок.
Джо долго смеялся, а потом прошептал:
— Она была самой сладкой маленькой куколкой, которая когда-либо мне попадалась.
Рэнди бросился на него. Его руки потянулись к горлу Джо. Но Джо ожидал этого. Его пальцы сжимали рукоятку ножа, лежавшего в кармане плаща. И прежде чем тело Рэнди соприкоснулось с его телом, Джо выхватил нож. Теперь он держал свое оружие наготове, прямо перед собой.
Рэнди с шумом выдохнул воздух, ощутив, как нож вонзается в его тело, как по животу течет что-то горячее. Он удивленно посмотрел на Джо и упал на спину. Джо, запачканный кровью, захихикал и побежал прочь. Рэнди показалось, что он сказал нечто странное, это звучало примерно так: «Я расчистил пастбище для встречи...»
Рэнди лежал на спине и пытался вытащить нож из своего живота. Нож был скользким от крови.
Энн смотрела в окно, заставляя себя думать о чем угодно, только не 0 том, что им предстоит сегодня вечером. Ровно в десять она сядет за руль, Ник ляжет в машине на пол, и они поедут по скоростному шоссе имени Эйзенхауэра на запад, чтобы встретиться с Джо.
Энн слышала, как в столовой Ник позвякивает вилкой о тарелку. Днем она приготовила шпинат, домашний хлеб с чесноком и салат «Королевский». За работой и не заметила, как наступил вечер. Она напряглась, услышав звук отодвигаемого стула, а затем мягкие шаги ног в носках по полу из твердой древесины.
Прежде чем она успела обернуться, Ник подошел к ней сзади и обнял ее за талию. Сердце ее вдруг часто забилось, горло сжалось.
— Испугалась? — прошептал он.
Вопрос был настолько глупым, что ее напряжение прошло само собой. Она откинула голову и захохотала, выскользнув из его объятий, и смеялась до тех пор, пока из глаз не брызнули слезы, пока не заныли мышцы живота и не перехватило горло. Ник тоже нерешительно засмеялся.
— Что? — спросил он. — Ну что такого я сказал?
Энн наконец перестала смеяться.
— Ты спросил, не испугалась ли я. В нынешней ситуации трудно придумать более нелепый вопрос, правда?
Ник засмеялся снова, показывая, что он понял шутку.
— Действительно!
— Конечно, я боюсь. Боюсь за нас обоих. Одна я бы не выполнила задуманного, но меня все время мучает мысль, что я подвергаю тебя опасности и мы оба можем умереть.
Ник еще крепче обнял ее, зарылся лицом в ее волосы и прошептал:
— Все обойдется, Энни. Мы же с тобой умницы, правда?
Энн думала о Джо, вспоминала, каким он был, когда они встретились и в первые годы их брака. Она пыталась разделить в своем сознании двух человек — прежнего Джо и того, с которым ей предстояло встретиться сегодня вечером. Тот Джо, которого она любила, умер. Горло у нее сжималось при мысли о том, что оба эти Джо могут погибнуть прежде, чем закончится сегодняшний вечер.
Она закрыла глаза, стараясь подавить отвращение, поднимавшееся в ней всякий раз, когда она думала о своем муже. У меня никогда не было такого чувства, думала она, никогда, ни к кому. Гнев и ненависть стали для нее почти осязаемыми, эти чувства все время росли и переполняли ее душу. То, что она испытала, заставляло ее ненавидеть Джо все сильнее. Как могла она желать кому-то смерти? Особенно тому, кого когда-то любила? Тому, с кем мечтала прожить всю жизнь, на кого возлагала все свои надежды? Но как мог он сделать с ней такое?
