— Я видел вас п-п-по, телевизору. Вы… вы хорошенькая.
— Кто говорит?
— Я… я — вампир.
— Послушайте, я вовсе не в том настроении, Когда хочется шутить.
— Я храню кровь в кувшинах.
— Да, конечно, благодаря прессе, об этом известно всем.
— Я использую видоизмененную трубку для трахеотомии и жгут для регулирования тока крови, но до этого я, как правило, перерезаю сухожилия на ногах.
Джессика невольно задрожала.
— Вампир мертв. Морис Ловенталь…
— Это я убил Мориса. Вы это знаете… Вы — единственный человек, который об этом знает.
«Значит, ты хочешь меня убить», — сказала, себе девушка.
— Зачем вы говорите мне все это?
Никто, кроме сотрудников ФБР, не знал ни о жгуте, ни о перерезанных сухожилиях.
— Мне бы хотелось попробовать вашей крови.
Джессика пыталась взять себя в руки, но поняла, что это невозможно. Теперь он начал цитировать строки из письма, написанного кровью Коуплэнд. Или она разговаривает с человеком, убившим Кэнди Коуплэнд, человеком, выпускавшим из своих жертв кровь, как из свиней, или же кто-то хочет сыграть с ней злую, жестокую и глупую шутку. Такие шутки нравятся полицейским.
— Я… я могу вам дать немного, — ответила девушка, удивляясь, что говорит такие слова.
— Вы не можете себе представить, как я счастлив слышать это.
— Я хотела сказать… вы можете получить мою кровь, когда… когда бы вам этого ни захотелось, — Джессика с трудом пыталась подавить панику. — Вы не будете больше убивать…
— Вы сделаете это для меня?
— Для Учителя, да. Я знаю, вы больны, и вам необходима помощь. Я знаю, у вас серьезная болезнь.
— Я был уверен, что это известно вам. Вы знаете обо мне все.
— Итак, мы все знаем друг о друге. И где я могу найти вас?
— Нет… нет… Я должен обо всем этом немного подумать.
Когда он собирался звонить, то вовсе не ожидал, что Джессика Коран так отреагирует на его просьбу. И та поняла это по его изменившемуся от удивления голосу.
— Не вешайте трубку, — сказал он, но было уже поздно.
Стоя в кабинете, девушка чувствовала, как ее сердце сжимают ледяные пальцы страха. Как ему удалось выйти на нее? После разговора с убийцей-извращенцем, Джессика чувствовала себя грязной с головы до ног, словно к ней прикоснулась его омерзительная рука.
Руки Джессики дрожали, каждый нерв был натянут, как струна, но она старалась взять себя в руки. В конце концов, она — агент ФБР. Ей необходимо связаться с кем-нибудь, чтобы выяснить, откуда звонили. В любом случае, оставаться один на один с этим звонком она не могла. Позвонив оператору телефонной станции, Джессика попросила:
— Мне только что сейчас звонили. Выясните, пожалуйста, откуда был звонок. Вы можете это сделать?
— Да, но потребуется время.
— Пожалуйста, это очень важно, очень.
— Не волнуйтесь. У нас есть новая система, которая…
— Сделайте это, пожалуйста.
— Хорошо, доктор Коран.
Джессика вся дрожала, сейчас ей не помешало бы что-нибудь выпить. Она хотела, чтобы рядом с ней был Отто, которому она могла все рассказать, ей хотелось кричать. Самая ненавистная на свете тварь только что говорила с ней о том, что казалось этой твари, наверное, очень интимным. Девушке хотелось выхватить из кобуры свой пистолет 38-го калибра и держать его перед собой, как надежный щит, защищающий ее от любого зла.
Люди, которых она видела сквозь стеклянные перегородки, внезапно стали увеличиваться в размерах, принимать какую-то грозную, дьявольскую форму. Все окружающее стало казаться подозрительным. Может быть, звонили из самой лаборатории? Сейчас само здание стало для девушки своеобразным средоточием зла, направленного против нее.
«Возьми себя в руки», — приказала себе Джессика, отчаянно пытаясь успокоить взвинченные нервы. Одно дело напасть на след убийцы, но совсем другое — самой стать жертвой этого подонка и попасть в его руки. Полицейский диспетчер сообщил, что ей звонили из телефонной будки на углу Ирвинг Парк и Кедзи.
Джессика позвонила Отто в Квонтико, надеясь, что тот уже вернулся. Но его не было, а глупая секретарша принялась доказывать Джессике, что он все еще в Чикаго. Девушку охватило раздражение, и она попросила связать ее с лабораторией, в надежде застать там Д. С. Но ей ответил Робертсон, сообщивший, что Д. С. уже ушел.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Да, кстати, можешь, — Джессика попросила Робертсона прилететь в Чикаго ближайшим самолетом. Она хотела, чтобы тот подтвердил выводы, которые она сделала относительно смерти Ловенталя, и сообщила ему как раз столько, чтобы разжечь его любопытство. Робертсон заверил ее, что вылетает, а также подтвердил слова секретарши, что Отто Баутин в Квонтико не возвращался.
Джессика повесила трубку, испытывая досаду. Она позвонила в чикагское представительство ФБР и попросила к телефону Джо Бруэра, однако, ей ответили, что его нет, и он занят чем-то, связанным с делом Ловенталя. К телефону подошел один из людей Бруэра, и девушка коротко передала ему содержание разговора с убийцей, но этот агент относился к тем, кто был твердо убежден — убийца мертв.
— О, вам позвонит еще не одна сотня таких шутников, доктор Коран. Вот, например, год назад…
— Передайте Бруэру, что этот человек знает слишком много!
Она в бешенстве швырнула трубку, последними словами проклиная говорившего с ней агента.
Проходя по уже опустевшему зданию лаборатории, Джессика чувствовала себя плохо. Ей казалось, что она — мишень, мертвая Кэнди Коуплэнд стояла перед ее глазами.
Он где-то рядом, думала девушка, выходя из лаборатории на ночную улицу и подзывая такси. Садясь в машину и почувствовав кобуру пистолета в кармане своих широких слаксов, она несколько успокоилась.
Вскоре девушка поняла, что таксист пристально смотрит на нее в зеркало заднего обзора и спрашивает:
— С вами все в порядке, мисс?
— Гостиница «Линкольн», пожалуйста, — сказала она сдержанно.
— Отлично, — ответил тот и включил счетчик. Для него девушка представляла собой лишь хорошие деньги, и его не беспокоило ее состояние.
Господи, ну почему Отто не остался с ней?
ГЛАВА 26
В девять часов вечера Джессику Коран разбуди телефонный звонок. Она не узнала голос на другом конце провода и решила, что кто-то ошибся номером.
— Я-я-я знаю, вы хотите по-поговорить со-со мной, — противным голосом загнусавил человек. Джессика хотела возразить, но последующие слова собеседника остановили ее.
— Я кое-что з-з-знаю о вампире-уб-убийце.
— С кем я разговариваю?
— Меня зовут… я не скажу вам, к-как меня зовут, но, м-м-мне кажется, я знаю, кто он.
Звонивший заикался практически на каждом слове.
— Откуда вам известен мой номер телефона?
— Я читал об этих у-у-ужасных убийствах. Я видел ваши фотографии в газетах и-и ве-вечером получил номер вашего телефона б-благодаря лжи. Я соврал, и мне дали этот н-н-номер.
— Кто вам его дал?
— Девушка в полицейском управлении.
Джессика невольно съежилась от страха при мысли о том, что номер ее телефона дали сумасшедшему, который следил за развитием событий по газетным материалам. Человек, с которым она говорила по телефону, производил впечатление умственно отсталого.
— Девушка в полицейском управлении? Каком полицейском управлении?
— Это не имеет з-з-значения, — нетерпеливо ответил звонивший.
Джессика села в постели, пытаясь привести мысли в порядок.
— Что… Что именно вы солгали, чтобы вам дали номер моего телефона? — настаивала она.
— Что я — ваш отец…
Это сразу же вызвало у девушки негодование.
— … ч-ч-что ваша мать больна, при смерти, и ч-ч-что я должен связаться с вами, — в тембре голоса говорившего проскальзывали нотки, делающие его похожим на ребенка.
— А почему вы звоните мне? Почему вы рассказываете свою историю мне, когда вас с радостью выслушает любое полицейское управление Чикаго? — Джессика произнесла это откровенно язвительным тоном.
