Но в это утро Кэрол показалось, что она все забыла. Она рассчитывала доехать до полиции на автомате. Однако в ее отсутствие появились дороги с односторонним движением и новая разметка. Это заставило ее сосредоточиться на вождении, на дорогу ушло вдвое больше времени, чем когда-то. Так что Кэрол испытала облегчение, когда наконец-то свернула на служебную парковку и въехала на предназначенное для нее место, довольная тем, что по крайней мере это обещание Джона Брэндона уже выполнено: на одной из немногих свободных ячеек читалась свежая надпись — «Старший детектив-инспектор Джордан».
Войдя в здание полиции, она на мгновение ощутила эффект дежавю. Вот где ничего не изменилось! В вестибюле все так же витал слабый аромат сигаретного дыма, а из расположенной в подвале столовой поднимались запахи нехитрых блюд. Какие бы косметические перемены ни предпринимались, никакой декор не мог придать помещению благообразие. Стены были все того же серого «индустриального» цвета, доска объявлений покрыта желтыми записочками, теми же самыми, — Кэрол могла бы поклясться! — что висели в предыдущие годы. Она подошла к окошку дежурного и кивком приветствовала сидевшего там констебля.
— Старший инспектор Джордан явилась в группу по тяжким преступлениям.
Мужчина средних лет провел ладонью по коротким, с проседью волосам и улыбнулся.
— Добро пожаловать, — сказал он. — Лифт в конце коридора. Ваш кабинет номер триста шестнадцать, на третьем этаже.
— Спасибо. — Кэрол выдавила слабую улыбку, повернулась и, когда зажужжал открывшийся замок, толкнула дверь. Затем, бессознательно развернув плечи и вскинув подбородок, прошла отрывистым шагом по коридору под любопытными взглядами местных коллег.
Третий этаж отремонтировали уже после ее ухода. Нижняя часть стен приобрела цвет лаванды, верх остался белый. Старые деревянные двери сменили на новые, из стали и стекла, с матовыми средними секциями, так что случайный посетитель не мог видеть, что творится в кабинетах. Какое-то рекламное агентство, а не полиция, подумала она, подходя к своему кабинету.
Набрав в грудь воздуха, распахнула дверь. На нее взглянуло несколько пар глаз, потом на лицах появились приветливые улыбки. Первым вскочил Дон Меррик, ставший недавно инспектором. Он был ее помощником во время расследования первого из серийных убийств, доказавшего тем, кто разбирался в подобных вещах, что Кэрол обладает всеми необходимыми для сыщика качествами. Солидный, надежный Дон, с благодарностью подумала она, глядя, как он пересекает комнату и протягивает ей руку.
— Замечательно, что вы вернулись к нам, мэм! — Когда они обменивались рукопожатиями, Дон взял ее под локоть свободной рукой. Хотя над ней нависла его огромная фигура, Кэрол с удивлением отметила, что это ее не угнетает. — Я ужасно рад, что мы снова будем работать вместе.
Прямо за Мерриком стоял сержант Кевин Мэтьюз. Несколько лет назад он совершил фантастическую глупость, едва не стоившую ему карьеры. И хотя сама Кэрол была в числе сотрудников, разоблачивших его предательство, она тем не менее с радостью отметила, что он, очевидно, вернул себе доброе имя. Он был слишком хорошим сыщиком, чтобы тратить свои силы на тупую рутину патрульно-постовой службы. Еще она надеялась, что его не слишком заденет то, что когда-то они были равными по званию.
— Кевин! — приветствовала она его. — Давно не виделись.
Его бледная веснушчатая кожа порозовела.
— Добро пожаловать в Брэдфилд, — отозвался он.
Их уже обступили остальные.
— С прибытием, шеф! — проговорил за ее спиной женский голос. Повернув голову, Кэрол увидела улыбающееся лицо хрупкой молодой женщины, констебля Полы Макинтайр. Пола на памяти Кэрол работала в группе, отыскавшей психа, который убил четверых брэдфилдских парней. Тогда она была лишь стажером, но Кэрол запомнила ее внимание к деталям и корректное обращение со свидетелями. По словам Брэндона, теперь она считается одним из лучших в городе специалистов по опросу очевидцев. Кэрол хорошо знала, насколько важно это качество при расследовании тяжких преступлений, где все идет против всяких правил. Детектив, умеющий убедить людей, чтобы те вспомнили все, что знают, может сберечь драгоценное время на том этапе, когда ценой человеческой жизни становятся минуты и секунды.
Пола подтолкнула вперед стоявшего рядом с ней смуглого парня.
— Это детектив-констебль Ивенс, — представила она. — Сэм, это старший инспектор Джордан.
Кэрол протянула ему руку. Ивенс пожал ее как-то нерешительно, не глядя в глаза. Кэрол смерила его быстрым, оценивающим взглядом. Он был чуть выше, чем она сама, вероятно, с трудом прошел по росту. Тугие завитки волос, подстриженных очень коротко, тип лица скорей кавказский, чем африканский, кожа цвета жженого сахара. Курчавая бородка, отпущенная «для солидности», не сочеталась с мягкими юношескими чертами лица. Ей вспомнились слова Брэндона: «Парень тихий, но не боится открыть рот, когда ему есть что сказать. Неглуп, ловко группирует информацию и умеет извлечь из нее смысл. Не любит стоять в стороне, хоть и тщательно это скрывает, стремится участвовать во всем. Это означает, что он вытащит для тебя все колючки». Похоже, она может поверить этой оценке босса.
Позади всех с застывшей неуверенной улыбкой на лице стояла детектив-констебль Стейси Чен. В группе ее почти не знали. На современном этапе при расследовании требуется сотрудник, владеющий новейшими информационными технологиями. Кэрол попросила Брэндона порекомендовать кого-нибудь. Не прошло и суток, как он предложил кандидатуру Стейси: «Она магистр по компьютерам, знает их досконально и вообще дока. Держится обособленно, но понимает важность участия в команде. И очень амбициозна».
Кэрол знала не понаслышке, что такое амбиции. Они покинули ее в Берлине вместе с сознанием собственного достоинства, но она до сих пор помнила острый зуд от желания перескочить на следующую ступеньку лестницы. Обойдя Ивенса, она протянула руку Стейси:
— Привет. Вы ведь Стейси Чен, верно? Я рада видеть вас в группе.
Карие глаза Стейси неотрывно смотрели на Кэрол.
— Признательна за возможность работать с вами, — проговорила она с отчетливым лондонским выговором.
Кэрол оглядела свою группу.
— Кого-то нет? — спросила она.
— Да, — подтвердил Меррик. — Отсутствует сержант Крис Девайн. Вчера она прислала сообщение: у ее матери обнаружен рак в последней стадии. Крис попросила разрешение на отпуск. Шеф дал согласие.
Кэрол слегка расстроилась:
— Вот это новость. Мы в неполном составе, хотя даже не приступили к работе. — Тут она впервые окинула оценивающим взглядом кабинет: полдюжины столов, каждый с компьютером, на стене — доски из пробки и белые, для фломастеров, над ними проектор. Ламинированная подробная карта города занимала почти все пространство у двери. Окна на противоположной стене, из которых открывался обширный вид на Брэдфилд, были загорожены вертикальными жалюзи, выхватывающими фрагменты из городской панорамы. Окна ей понравились: не слишком узкие, но и не настолько широкие, чтобы появилось чувство незащищенности. Нормально, решила она.
— Дон, где мой кабинет?
Меррик показал в дальний конец помещения, где виднелись две двери.
— Выбирайте. Оба пустые.
И ни один не дает уединения, промелькнула у нее мысль. Она выбрала кабинет с видом на город и вошла в него вместе с Мерриком.
— Позвоните в хозотдел. Пускай повесят жалюзи на внутреннее окно.
Дон усмехнулся:
— Не хотите, чтобы мы видели, как вы раскладываете «Солитер»?
— Вообще-то я предпочитаю «Косынку». Так, сейчас мне нужно полчаса, чтобы собраться с мыслями, а потом устроим совещание.
— Хорошо. — Пригнув голову, он вышел, оставив Кэрол одну.
Какое облегчение, подумала она. Включила компьютер. Через несколько секунд увидела Ивенса, он шел к ней с высокой стопкой папок. Она вскочила и придержала дверь:
— Что это?
— Незавершенные дела — самые последние. Принесли нам вчера в конце дня. Будем работать с ними, пока нет ничего более серьезного.
Кэрол ощутила волнение. Наконец-то у нее появится занятие, на котором она сможет сосредоточиться. Возможно, это успокоит ее внутренних демонов. Или заставит их хоть ненадолго уняться.
***
Эйден Харт с некоторой опаской рассматривал сидящего напротив него мужчину. Харт знал, что его, тридцатисемилетнего, многие из коллег считают слишком молодым для должности главного врача психиатрического спецгоспиталя «Брэдфилд Мур», но он был уверен в себе, в своей квалификации и списывал их неодобрение на обычную зависть. Эйден понимал, что в профессиональном плане они ему не соперники.
А вот его нынешний собеседник — дело другое. За доктором Тони Хиллом закрепилась репутация блестящего и неудобного человека. Из всех правил он соблюдал только те, что его устраивали. Не был он и командным игроком, разве что сам выбирал команду под себя. У тех, с кем работал, он вызывал в равной мере уважение и преданность либо откровенную злобу. Когда Тони Хилл обратился к Харту с просьбой взять его на половину ставки в Брэдфилдский спецгоспиталь, первая реакция Эйдена была — отказать. В Брэдфилде есть место только для одной звезды в области психиатрии — для него самого.
