— Выстрелы услышит полиция, Матисак! Несчастный подонок? Спасай свою шкуру, пока ты еще можешь это сделать! Беги же, беги! — в голосе девушки звучала злоба и ненависть, она вспомнила, чему учили ее в академии — в подобных ситуациях преступника следовало запугать. — Беги! Беги!
И он побежал прямо к ней, чтобы вырвать из рук пистолет. Джессика выстрелила в черный силуэт, мелькнувший на миг, и поняла, что попала, но только ранила.
Она закричала изо всех сил, чтобы привлечь внимание людей к этому проклятому дому, но, казалось, даже выстрелы никто не услышал.
Матисак упал на спину, все же успев выбить пистолет из рук девушки, теперь хозяином оружия был он. Убийца пытался направить пистолет на Джессику и нажать на курок, но у него ничего не получалось. И потом, ее быстрая смерть, хотя и была безопаснее для него, но это шло вразрез с его планом и образом действий вампира. Девушка принялась насмехаться над ним:
— Ну, стреляй, что же ты? Стреляй, ты, ублюдок! Убей меня, черт бы тебя побрал! Убей!
Но выстрела не последовало. Матисак попытался встать и потерял равновесие, ослабев от раны в боку. Он с изумлением смотрел на собственную кровь, его охватил страх при виде того, как она сочится из раны. Убийца потерял сознание.
Вцепившись зубами в веревку, стягивающую руки, Джессика пыталась развязать ее, понимая — Матисак всего лишь ранен, и времени у нее очень мало. Подстегиваемая животным страхом, она сражалась с тугими узлами. Так и не сумев развязать руки, девушка, изогнувшись, потянулась к лодыжкам, практически, уже потерявшим чувствительность. Джессика уцепилась за веревки, пытаясь уменьшить натяжение петли, обхватывающей щиколотки.
Ей удалось ослабить натяжение веревки, и ноги выскользнули из петли. Теперь она висела, крепко вцепившись в веревку руками, почти под самым потолком. Осторожно перебирая руками, чтобы не зацепить Матисака девушка спустилась вниз.
Но, она рухнула, как только ее ноги коснулись пола, а руки отпустили веревку. Только теперь Джессика поняла, что не может ни стоять, ни ходить из-за того, что Матисак перерезал ей сухожилия. Если сегодня же не сделать операцию, она уже никогда не сможет ходить. Но даже если ей и окажут необходимую медицинскую помощь, никто не может гарантировать полного выздоровления, а это могло означать лишь одно: всю оставшуюся жизнь ей придется ходить с тросточкой.
Джессика лежала рядом с безжизненным телом Гэмбла, их волосы переплетались. Она услышала, как застонал Матисак, приходя в себя.
На горле девушки висел, покачиваясь, тяжелый, мешающий ей предмет, в котором она узнала орудие смерти, используемое Матисаком на всех жертвах. Джессика инстинктивно протянула к нему руки, собираясь вырвать из себя это смертоносное жало, словно какую-нибудь омерзительную пиявку, но вовремя остановилась. Это приведет к кровотечению из раненого сосуда, и она все равно умрет.
Ублюдок, лежащий рядом и пытающийся прийти в себя, возможно, на всю жизнь искалечил ее ноги, перерезал горло и добрался до сокровенных уголков души, отравив ядом своего безумия.
Джессика нашла изорванные остатки своей блузки, которую ножом разрезал на ней Гэмбл. Она прижала ее к себе, словно эти клочки материи могли придать ей сил, а потом кое-как натянула их на себя.
Девушка часто и тяжело дышала, чувство страха росло в ней, как нечто, вполне осязаемое, оно парализовало волю, отнимало силы, ледяной глыбой придавливало к полу.
— Держись, возьми себя в руки, — заклинала себя Джессика, судорожно сжимая в руках край покрывала, свалившегося с дивана.
Ей удалось немного успокоиться, она поняла — теперь ей нужно найти оружие, найти что-нибудь, чем она сможет защитить себя, находясь в столь жалком положении. Она огляделась, пытаясь найти пистолет, но не увидела его. Может быть, он лежит под телом Матисака? Джессика не решалась приблизиться, чтобы проверить это. Одно неверное движение могло стоить ей жизни.
Что лучше всего взять для самообороны? Стул? Кочергу? Один из инструментов этого ублюдка? Что может лучше всего поставить точку в жизни этого безумца и в кошмарах, поглотивших ее саму? Под рукой не было ничего, за всеми предметами необходимо проползти через всю комнату и обратно, но вряд ли она располагала достаточным временем и силами.
Паника вновь охватила Джессику, но вдруг ее взгляд упал на большие, тускло блестевшие осколки кувшина со следами крови — ее крови — в который попала одна из пуль. Из-за большой потери крови и страха, владевшего ею, Джессика видела все, словно находясь на значительном расстоянии, или глядя в другой конец подзорной трубы. Однако, рука ее потянулась к острому, как лезвие, осколку. Это был большой, тяжелый кусок керамического кувшина, часть дна со стенкой. Теперь у нее есть хоть какое-то орудие, чтобы убить Матисака, прежде, чем тот окончательно придет в себя. Ей нужно лишь перерезать его проклятое горло.
Крепко зажав осколок в руке, Джессика собралась с силами и поползла в сторону Матисака, стараясь делать это как можно тише. Она доползла до стонущего убийцы, подбираясь к его горлу. Когда расстояние уже позволяло нанести смертельный удар, она осторожно откинула его голову за волосы, чтобы обнажить горло. Ее удар должен быть смертельным для этого ублюдка, единственное, чего он заслуживает. Теперь она будет наблюдать, как жизнь убийцы вытечет с его кровью, так до этого делал он сам.
Джессика уже занесла руку, чтобы вонзить осколок в горло убийцы, этого опасного чудовища, которое необходимо уничтожить, как вдруг тот схватил ее за запястье, стараясь заставить выронить осколок.
Закричав, девушка отшатнулась и стала судорожно отползать в сторону, чувствуя себя ничтожным червяком. Позади раздался дикий смех Матисака, наблюдающего за ее неловкими, жалкими движениями. Джессику охватило отчаяние и безысходность, грозившие пошатнуть ее решимость и полностью лишить физических и моральных сил. Она забилась в угол, а оружие, которое досталось ей с таким трудом, упало куда-то в складки покрывала, оказавшегося на пути, когда она отползала как можно дальше от Матисака.
Джессике хотелось кричать, но на это, скорее всего, отреагировал бы только сам убийца, а не кто-нибудь за пределами дома. Она не могла поверить, что услышав крики и выстрелы, никто из соседей Гэмбла не вызвал полицию. Несколько раньше девушке показалось, будто она различает звуки сирен полицейских машин, но они стихли, словно уехали в другом направлении.
А она, Джессика, находилась в Чикаго.
Матисак приближался, он был все ближе… ближе… ближе…
* * *
Когда показался дом Гэмбла, машина Бруэра догнала машину Отто. Бруэр выскочил из автомобиля и удержал Баутина, уже собиравшегося бежать к дому. Джо попытался еще раз призвать его к спокойствию и разумному мышлению. Визжали тормоза, останавливались машины с сотрудниками ФБР. Бруэр обхватил руками широкую грудь Отто, заставляя того успокоиться и взять себя в руки, но Баутин оттолкнул друга в сторону. Бруэр, словно гончая, идущая по следу, не отставал от Отто ни на шаг, взывая к его разуму.
— Отто, нам ведь ничего не известно. Мы можем только предполагать, что Гэмбл и Джесс находятся внутри этого дома. У нас нет доказательств, что здесь скрывается и Матисак.
— Гэмбл работает в «Бэлю-Сторк», он знает Матисака, — возразил Отто, готовый уже наброситься на Бруэра с кулаками.
И снова Джо положил руку на плечо Отто, пытаясь удержать.
— Спешка и стрельба не сделают нам чести, ковбой.
Прозвище, которым раньше называл Бруэр своего друга, казалось, немного успокоило Баутина. Его суровые, стального цвета глаза буравили лицо Бруэра, как пара штопоров.
— Если что-то случилось с Джесс…
— Ее здесь даже может и не быть, Отто. А теперь пойдем.
Тот, в конце концов, сдался.
— Куда ты хочешь идти?
— В переулок. Мы подойдем к дому Гэмбла сзади. И если обнаружим там засаду, вызовем подмогу.
Отто закусил губу и кивнул.
— Хорошо, Джо, будем делать по-твоему. Но этот ублюдок уже слишком долго не дает мне покоя, и я хочу, чтобы сегодня ночью мы сделали два дела — нашли Джесс, целую и невредимую, и поймали, наконец, грязного ублюдка. Если же она там одна с этим дьяволом, я не могу больше ждать! Идем! Баутин поспешил в сторону переулка.
— Но у нас нет ордера на обыск, Отто, у нас нет тех причин, по которым мы все же проникли в дом Матисака, — они оба надеялись, что все, обнаруженное ими в доме Мэтта, судом присяжных будет признано уликами.
— И если ты ворвешься в этот дом…
Но Баутин не слушал его, напротив, он направлялся к серебристо-серому фургону «Белю-Сторк», практически незаметному в тени рядом с домом Гэмбла. Когда Бруэр догнал Отто, тот прошептал ему на ухо.
— Вот и твоя проклятая возможная причина, Джо.
