– Пожалуйста, если хочешь, могу нанести более сильное оскорбление.
– Тебе не пробежать эту дистанцию вдвое быстрее.
– Да, пожалуй, я преувеличил. – Руки его теперь лежали на ее голых ногах, проводя линии от лодыжек до края нейлоновых шортов. – Но пробегаю ее быстрее по меньшей мере на две секунды.
– Сила верхней части тела, – выпалила Кимберли. – У мужчин ее больше, и это помогает им брать барьер.
– Что поделаешь, жизнь несправедлива.
Мак быстро перевернулся, неожиданно провел свой прием, и теперь Кимберли лежала на земле, а он возвышался над ней. В этом положении она повела себя разумно – стремительно приподнялась, схватила его за плечи и наградила долгим поцелуем.
– Скучала без меня? – спросил он, тяжело дыша, через три секунды.
– Нет. Не особенно.
Из леса донеслись голоса. Многие курсанты воспользовались этим прекрасным субботним днем для тренировок. Мак нехотя поднялся. Кимберли вскочила энергичнее, смахивая комочки земли и листья с волос. Курсанты должны были вот-вот появиться, вот-вот преодолеть барьер. Мак и Кимберли поспешили укрыться в лесу.
– Как дела? – спросил Мак, когда они очутились в густом зеленом полумраке.
– Ничего.
Он взял ее за руку и повернул лицом к себе.
– Нет, Кимберли, я серьезно. Как дела?
Она пожала плечами, досадуя, что при виде Мака ей хочется обвить руками его талию или прижаться головой к его плечу. Что его вид вызывает у нее головокружение.
Жизнь есть жизнь, и у Кимберли сейчас было много обязанностей.
– Кое-кто из курсантов не рад мне, – призналась она наконец. Кимберли возобновила занятия почти месяц назад. Кое-кто из начальства был этим недоволен, но Рейни оказалась права: все винят неудачника, никто не спорит с героем. Драматическое спасение Кимберли и Маком Тины Крэн было новостью первых полос около недели. Когда Кимберли обратилась к Марку Уотсону по поводу возвращения в академию, он даже предоставил ей отдельную комнату.
– Трудно было восстановиться?
– Трудно. Я посторонняя, появившаяся в середине курса занятий. Более того, посторонняя с репутацией, которую половина курсантов ставит под сомнение, а другая половина отрицает.
– К тебе плохо относятся? – спросил Мак, приподняв пальцем ее подбородок.
– Знаешь, кто-то стащил у меня простыни. Ужас. Нужно будет написать папе.
– И что ты сделала в отместку? – спросил Мак.
– Я еще не решила, что сделать.
– Вот те на.
Кимберли пошла снова. Мак тут же пристроился к ней.
– Я окончу академию, – серьезно заговорила она. – Остается пять недель, и я ее окончу. А если кому-то не нравлюсь, черт с ним. Потому что другие относятся ко мне хорошо и я хорошо справляюсь с работой. Приобретя опыт, буду справляться еще лучше. Может, когда-нибудь даже стану следовать прямым указаниям. Представь, что тогда будет делать бюро.
– Ты станешь чем-то вроде новейшего секретного оружия, – благодушно заметил Мак.
– Вот именно. – Кимберли с гордостью кивнула и пристально посмотрела на него. – А ты почему здесь? Только не говори, что соскучился по моей улыбке. Я знаю, что у тебя сейчас много дел и тебе не до дружеских визитов.
– Всегда что-то мешает, верно?
– В настоящее время – да.
Мак вздохнул, судя то выражению лица, поискал остроумный ответ, потом, очевидно, решил продолжить разговор в прежнем тоне.
– Нашли труп Эннунцио.
– Отлично.
Чтобы полностью погасить пожар на болоте, ушло несколько недель. Хорошо было то, что с пламенем справились довольно быстро, ограничив урон. Плохо то, что мох продолжал тлеть почти месяц, требуя постоянного надзора.
Тем временем добровольцы работали на пожарище, спасая деревья и пытаясь найти труп Эннунцио. Неделя шла за неделей, и все слегка нервничали, особенно Кимберли.
– Он ушел дальше, чем можно было предположить, – Сказал Мак. – При своей природной амбивалентности он, должно быть, в последнюю минуту решил, что хочет жить. И прошел с укушенной ногой добрую милю. Кто знает, что доконало его в конце концов? То ли змеиный яд, то ли дым, то ли пламя.
– Вскрытие проводят?
– Завершили вчера. Кимберли, опухоли у него не было.
Она остановилась, захлопала глазами, провела рукой по волосам.
– Что ж, все ясно. Он такой мерзавец, готов винить всех и вся, только не себя. Мать, брата, болезнь, которой у него нет. Дальше некуда, верно?
– Вообще-то раньше у него была опухоль, – продолжал Мак. – Врачи подтверждают, что удалили ее три года назад. По их словам, она способна повлиять на склонность человека к насилию. Насколько мне известно, один массовый убийца в Техасе утверждал, что его действия вызваны опухолью.
– Чарлз Уитмен. Заколол мать, убил жену, затем взобрался на часовую башню в Техасском университете и открыл огонь по людям внизу. Убил восемнадцать человек, ранил тридцать, потом застрелили его самого. Он оставил записку, просил произвести вскрытие, так как считал, что со здоровьем у него неладно.
– Совершенно верно. Вскрытие обнаружило маленькую опухоль в гипоталамусе. Одни эксперты говорят, что она могла способствовать его безумию, другие утверждают, что нет. Кто знает? Может быть, Эннунцио понравилась эта история. Возможно, произвела на него впечатление, особенно когда он узнал, что у него самого опухоль. Но на этот раз опухоли не было, так что он опять выдумал для себя предлог.
– Ты раскусил его с самого начала, – сказала Кимберли – Почему Экокиллер выслеживает и убивает девушек? Потому что хочет. Иногда все именно так просто.
– Какое-то чувство вины он испытывал. – Мак пожал плечами. – Поэтому оставлял нам путеводные нити ко второй девушке. Поэтому звонил, не представляясь, в полицию, и втягивал нас всех в эту игру. Поэтому принимал участие в расследовании как агент ФБР, держал нас на верном пути. Анализируя письма, описывал автора как человека, который чувствует себя вынужденным убивать, но при этом хочет, чтобы его остановили. Может, он таким образом пытался объясниться с нами.
Кимберли покачала головой.
– Мак, он вправду старался помочь или просто хотел, чтобы как можно больше людей пострадало? Начал он с ненависти к отцу, но убил мать и брата. Похищал девушек, но помещал их в опасные для добровольцев-спасателей условия. И вряд ли звонил тебе, желая, чтобы ты схватил его. Он хотел вовлечь в игру побольше людей. Явно ничего не имел против того, чтобы они тоже пострадали. И если бы смог, убил бы нас в тот день на болоте.
– Пожалуй, ты права.
– Я рада, что он мертв.
– Милочка, я тоже не слишком печалюсь об этом.
– Машины девушек не нашли? – спросила Кимберли.
– Странно, что ты об этом вспомнила; кажется, мы нашли одну.
– Где?
– В ущелье Таллула, замаскированную камуфляжной сетью, зеленой краской и листвой. Теперь осматриваем другие места, ищем в округе машины других жертв. Обнаружили также базу Эннунцио – лачугу в лесу неподалеку отсюда. Грубо сработанную, как старый охотничий домик. Там нашли галлоны воды, коробки крекеров, ружье, из которого он стрелял, и множество наркотиков. Он мог бы продолжать эти дела очень долгое время.
– Тогда я вдвойне рада, что он мертв. А как Тина?
– Дома, в Миннесоте, с матерью. По словам Норы Рей, перед похищением Тина обнаружила, что беременна. К сожалению, она потеряла ребенка и очень переживает. Но говорят, мать ее – сильная женщина. Тина до конца лета будет набираться дома сил, потом решит, что делать. Она лишилась трех лучших подруг; правда, они с Норой Рей очень сблизились. Возможно, помогут друг другу. Нора Рей хочет вскоре навестить ее. В Миннесоте летом не так жарко. Hope Рей это нравится. Ладно, теперь твоя очередь. Как отец и Рейни?
– Они в Орегоне. До моего выпуска из академии через пять недель собираются ничего не делать, только гулять по пляжу и немного играть в гольф. Но уверена, через два дня отец начнет работать над первым же убийством, о котором узнает. Орегонским полицейским и в голову не придет, кто опередил их.
