Женщина, недоверчиво покосившись на значок, сказала:
— Я не знала, что к делу привлекли ФБР.
— Тело обнаружили мы. — Это было не совсем так, зато звучало убедительно.
— Вы… Я думала…
— Я этим займусь, — вмешался седоватый, стриженный под ежик мужчина, явно, судя по внешнему виду, из военных. На нем была зеленая форма, галстук и темно-серая рубашка. Слева на груди была приколота медная звездочка, на плечах погоны. Сомнений не было: перед ними человек, наделенный властью.
«Вот и нарвалась», — успела подумать Вейл, прежде чем он приблизился к стеклянной загородке.
— Как вас зовут, напомните.
Она представилась повторно.
— Я работаю криминальным экспертом…
— Я знаю, кем вы работаете, — оборвал ее мужчина.
Вейл покосилась на Робби. Тот явно был недоволен таким поворотом. Он, должно быть, сразу понял, что их дела плохи, и сейчас с грустью наблюдал, как безмятежный отпуск сползает в трясину политики и тупоумного полицейского мужланства.
— Ага, здорово, — пробормотала Вейл. — Так вот, как я уже сказала, мы бы хотели взглянуть на тело, которое…
— Вы вели курс в академии, да?
Вейл неожиданно для себя сделала шаг назад.
— Да, я преподаю в академии.
Она украдкой взглянула на его бэйдж, и все встало на свои места. Этот мужчина был здешним шерифом и, судя по всему, отучился в национальной академии ФБР: Бюро внедряло такую программу повышения квалификации для руководителей из правоохранительных органов по всему миру. За семьдесят пять лет существования эти престижные одиннадцатинедельные курсы выпустили свыше тридцати шести тысяч профессионалов.
— Вы учились у нас в национальной академии, — сказала Вейл.
Это было утверждение, а не вопрос. Она притворилась, будто узнала его. Кому же это не понравится?
— Да, пару лет назад. Должен признать, отличная программа. И ваш предмет — поведенческий анализ — был одним из самых интересных.
Вейл с улыбкой посмотрела на Робби, который выглядел так, будто его только что прилюдно осмеяли. Положение, прямо скажем, незавидное.
— Спасибо, большое спасибо. Очень приятно слышать. Мне кажется, в Бюро мало профессий интереснее, чем у меня.
«Особенно когда серийные убийцы не пытаются меня укокошить».
— Чувствуешь, что занимаешься полезным делом, когда помогаешь поймать НЕПО, который…
Робби откашлялся.
— В общем, мы с детективом Эрнандесом были бы очень признательны, если бы вы позволили нам взглянуть на тело женщины, обнаруженное вчера вечером, шериф…
— Оуэнс. Стэн Оуэнс. Можете называть меня просто Стэн.
— Хорошо. Шериф… Стэн, если бы вы уделили нам хоть пару минут, мы бы больше не стали вас беспокоить.
Возможно, выполнить это обещание ей не удастся, но, опять-таки, звучало оно убедительно. И судя по выражению лица Оуэнса, его такой вариант устраивал.
— Думаю, ни от кого не убудет, — сказал он и кивнул служащей, чтобы та решила этот вопрос.
Коснувшись своей прокси-картой сенсора, Оуэнс повел Вейл и Робби по ступенькам в совещательную комнату на первом этаже. Яйцевидный стол окружали бордовые офисные кресла с высокими спинками. В углу висела периодическая таблица, к стене крепилась видеодвойка, рядом белела громадная доска.
К ней-то и подошел Оуэнс. Отодвинув доску, он открыл окно прямо в морг. За стеклом, справа от тележки, стояли двое лаборантов в белых халатах, рядом находился прозекторский стол из нержавеющей стали, а сверху спускались гигантские весы для взвешивания извлеченных органов. Шериф нажал на кнопку интеркома, и женщина за стеклом оглянулась.
— Доктор Эбботт, мы хотели бы взглянуть на убитую женщину, которую доставили вчера вечером. Это специальный агент Вейл и детектив Эрнандес.
Повернувшись к Вейл, он представил ей доктора Брук Эбботт.
Лицо доктора закрывала маска, тело — биологический защитный костюм, на ногах ее были бахилы, а обтянутые перчатками из латекса руки были по локоть погружены в… Ну, скажем так: в данный момент она производила очередное вскрытие. Но Вейл и Робби больше интересовал другой труп — тот, что лежал на соседнем столе.
Эбботт передала скальпель лаборанту.
— Делайте так, как я показывала, а я вернусь к Джейн. — Она перешла влево и указала рукой на труп: — Знакомьтесь: Джейн Доу.[6]
Оуэнс нажал несколько кнопок на небольшом пульте дистанционного управления, и картинка на подвешенном мониторе задвигалась и укрупнилась.
— Еще не опознали? — спросил он.
Эбботт развернулась к окну.
— Скоро должны.
Вейл подошла чуть ближе. Видимо, процедура началась сравнительно недавно, так как вилкообразный разрез еще не сделали. И хорошо: ей хотелось рассмотреть тело в более комфортных по сравнению с пещерой условиях — на столе и при оптимальном освещении.
— Что вы можете сказать в данный момент? — спросила Вейл. Вытянув шею, она всмотрелась в монитор и попыталась определить, что им показывают.
Эбботт задумчиво наклонила голову.
— На первый взгляд, ей далеко за сорок, но тело подтянутое, мускулы в тонусе. Ухоженные зубы, следы макияжа на лице.
— Значит, за собой она следила, не бродяжничала и к группе риска не принадлежала.
— Согласна. Но я заметила кое-что странное… — Она кивнула в сторону трупа. — Думаю, это как раз по вашей части. Посмотрите на ее стопы. — Эбботт направила фонарик на лбу в нужную сторону и поднесла увеличительное стекло. — Второй палец на правой ноге. Оторванный ноготь. — Она указала на пустую лунку.
Вейл подошла ближе к экрану, Оуэнс продолжал орудовать кнопками.
— Лохмотья в ногтевом ложе… Это ткань?
— Да.
— Ноготь явно оторвали после смерти.
— Именно.
Вейл отошла подальше, чтобы лучше видеть.
— А вы разрешите нам войти внутрь? Так очень сложно что-то понять.
— Регламент по учету вещественных…
— Да-да, доктор, я все понимаю. Но мне нужно рассмотреть детали, которые, возможно, ваша камера не в состоянии зафиксировать.
Оуэнс кивнул.
— Я не возражаю.
Эбботт пожала плечами.
— Пускай заходит. Но только одна.
Робби остался, а они пошли по длинным коридорам, мимо помещения с морозильными камерами, пока не добрались до стерильной комнаты, где Вейл облачилась в защитный костюм, маску и перчатки.
Оуэнс объяснил ей, как добраться до прозекторской:
— Дойдете до умывальника и свернете за угол. Оттуда прямо.
Он вернулся в совещательную комнату, а Вейл пошла дальше.
Все морги выглядят и пахнут одинаково. Это невеселые, порой по-настоящему мрачные помещения, в которых всегда холодно и пустынно. Но этот морг, равно как и все здание в целом, был самым большим и современным на памяти Вейл.
Шагая по натертому до блеска серому полу, она дошла до дальней стены, куда «причаливали» тележки. Справа за стеклом стоял Робби. Он подошел ближе и сказал через интерком слегка измененным голосом:
— Значит, у нас не только отрезанная грудь, но и оторванный ноготь.
— Вы же ищете эти, как их… — начал Оуэнс, стоявший справа от него.
Вейл оторвала взгляд от тела.
— Ритуалы. Любые действия, предпринимаемые преступником, которые не направлены непосредственно на успешное достижение цели. У каждого преступника свои, уникальные ритуалы. Он постоянно их повторяет и не вносит никаких изменений, так что их можно обнаружить на каждой жертве. Если наш НЕПО уже кого-то убивал, его ритуалы помогут связать преступления воедино.
Оуэнс понимающе кивал.
— Ненавижу, когда так получается. Забываешь все, чем не пользуешься регулярно.
— Это не так просто, как может показаться, — сказала Вейл. — И мы постоянно узнаем что-то новое, расширяем наш банк знаний. — Она перевела взгляд на Эбботт. — Еще что-нибудь известно?
— Мы только начали исследовать это… ну, ее… В общем, оба запястья перерезаны. Очень острым предметом, а именно… — Она потянулась к нижней полке под металлическим столом и извлекла оттуда пластиковый пакет с наклейкой, которыми обычно метят улики. Внутри был нож. — Вот этим.
Вейл не стала брать нож в руки, но внимательно его рассмотрела.
— Наверное, принес с собой, — сказала она. — В винной пещере такую штуковину попробуй найди.
— Абсолютно согласен, — сказал по интеркому Оуэнс.
Вейл повернулась к столу спиной.
— Это все?
— Нож был под поясницей потерпевшей. Он хотел, чтобы мы его нашли.
— Судя по всему. Причина смерти?
— Как ни странно, асфиксия. — Эбботт направила свет лампы на шею женщины. — Видите? — Она указала пальцем. — Специфические метки на нижней челюсти. Следы удушения. Жертва двигала головой взад-вперед, из-за этого кожа и стерлась. Рискну предположить, что он использовал какой-то тупой предмет, возможно, даже собственный локоть или лучевую кость, чтобы раздавить ей дыхательное горло.
