Анатолий Казаков - Оперские байки

Николай Л. по кличке Ушан в свои 32 года «отдыхал в зоне» трижды и не по мелочевке — кражи, разбой, тяжкие телесные повреждения. Едва «откинулся», захмелел от воли и спиртного, тут же взялся за старое: «поставил на уши» два десятка квартир, совершил разбойное нападение с применением ружейного обреза, а, пропивая добычу, рассердился на собутыльника и сгоряча пальнул в него из упомянутого обреза. Наповал. Следственно-оперативная группа давно была в курсе Ушановых «художеств», гонялась за ним днем и ночью, но он, кадр тертый и крученый, ей в руки не давался. После «мокрухи» милиция на Ушана и вовсе ополчилась. Устроили засады на всех его «явках». Двоим оперативникам выпало дежурить на квартире давней зазнобы подозреваемого, некоей Валентины Т. Как положено, нагрянули неожиданно, объяснили зачем пришли. Валентина шибко не ерепенилась, так как «отмороженного» Ушана побаивалась. Решила: чем быстрей его возьмут, тем самой спокойнее.

Сыщики сидят, ждут, разговаривают о том, о сем, и исподволь воспитывают хозяйку, чтоб в ответственный момент не выкинула чего-нибудь неожиданного. Раздается стук в дверь. Проникшаяся ответственностью Валька идет открывать, оперативники замирают за дверными косяками с пистолетами наготове. Вваливаются двое в изрядном подпитии, из карманов торчат бутылочные горлышки.

— Валю-у- уха! Гуляем! Закусон собери.

Опера суют гостям под нос «пушки» — кто такие? Оказывается — обычные шалопаи, Валькины знакомые, забрели, чтоб «бухнуть культурно».

Правило такое: всех впускать — никого не выпускать. Опера по рации пробуют связаться с коллегами, чтоб по-тихому забрали незваных гостей. Просто так ведь не выгонишь. Вдруг они Ушановы кореша? Побегут и предупредят, дескать, «хату менты спалили». Рация, как водится, в ответственный момент отказывает: сел аккумулятор. Дом — старый двухэтажный барак на глухой окраине. Ни телефона у соседей, ни автомата поблизости. Что делать? Подумали и решили:

— Топайте на кухню и трескайте свое пойло. Только чтоб не выступать.

Гостям милиция не помеха. Угнездились за столом и продолжают «отдыхать».

Опера ждут. Снова стук. Всё по прежней схеме: Валька к двери, сыщики — на «товсь»! Опять Федот, да не тот. Явился поддатый сосед: Валюша, полтинник до получки не займешь? Не полтинник ему нужен, по глазам видно. Но тут такой облом. Он и рад бы убраться восвояси, да менты не выпускают. Поспорили, порядились и этого спровадили на кухню к остальным.

Выясняется, что Валентина женщина общительная, даже чересчур — от гостей отбоя нет. В течение часа являются еще двое. Их после пререканий и угроз — в ту же компанию. Хозяйка достает «пузырек» из своих запасов. Веселье продолжается. Сыщики смысл своего присутствия собравшимся не раскрывают. Да никто и не интересуется. Кому какое дело, пока водка есть! Время идет. Ушана — ни слуху, ни духу. Из кухни с пьяным радушием начинают зазывать оперов к столу. Опера хмуро отказываются. Кто-то из гостей напрягается:

— Не уваж-жаете?!.. Я сва-абодный че-а-ек! За что тормознули? Прав много заимели?! А я к прокурору щас… — И собирается на выход.

Оперативники увещевают: успокойся, дорогой, сядь и пей дальше — чем тебе плохо?

Но он не успокаивается. Потому что пить больше нечего. А гости не в том состоянии, чтоб сидеть просто так и беседовать о политике. Им позарез нужна добавка. И вообще — хочется на свободу. Поднимаются из-за стола и начинают напирать на ментов. Назревает рукопашная. Пистолетами им не пригрозишь — не тот случай. В прихожей заваривается возня, которая в любой момент может перейти в драку. Сыщикам ясно, что всю эту шайку-лейку надо выпускать к чертовой матери и отправляться на поиски телефона, чтоб доложить начальству: вместо засады вышла ерунда на постном масле.

Но тут распахивается отпертая кем-то дверь, и на пороге появляется… Ушан. Собственной персоной. С ходу оценивает ситуацию: опять Валюха развела шалман. Ушан мужик резкий.

— Это чё за бардак, в натуре?! Чё за жаверы набежали? Всех урою! Тебя, Валька — первую!! — И, не раздумывая, кому-то из гостей — кулаком в лоб!

Оперативники моментально ориентируются: во-во, и мы о том же, ну-ка все дружно расслабились и — длинными, плавными скачками отсюда!

Но тот, которому от Ушана прилетела плюха, обижается:

— Ах ты, морда ментовская! Мусор поганый! Чего грабли распускаешь? Кто тебе такое право дал?!

У Ушана глаза лезут на лоб.

— Чиво-о?! Это я мусор?! Да я тебя, фуфел коцаный, бушлатом по зоне загоняю!!..

Гостей спускают с лестницы дружно, втроем. Опера не церемонятся — во избежание худшей заварухи. А Ушан, тот просто озверел из-за своей Вальки. Пинки раздает направо и налево. Главное, чтоб в запале он не вытащил обрез. Но гости, ошалевшие от крутого Ушанова наезда и полной неразберихи, уносят ноги почти без сопротивления.

— Спасибо, братаны, — благодарит Ушан сыщиков, когда все заканчивается. — К Вальке вечно всякая шушера липнет… А вы, вообще, кто такие?

— Здорово, — Один из оперов протягивает руку. — Серегой меня зовут.

Ушан машинально подает свою. На ее запястье с треском сходится браслет наручников. Другой оперативник выдергивает из-под куртки задержанного обрез.

Оказывается, что Ушан — человеком с юмором. Быстро приходит в себя и вдруг ржет.

— Так вот чего они меня в мусора записали! В натуре, подумали, что я ваш шеф. Во прикол! Ладно, рано или поздно вы б меня все равно замели. Ну, тогда и дальше за Валькой присматривайте, чтоб кодлу не водила, пока я буду срок мотать.

— Не, братан, — отказываются оперативники. — Не получится. Мы столько не прослужим.

Кирилл Партыка

Весной 1984 года, вместе с однокурсниками оперативно-розыскного факультета Хабаровской высшей школы МВД СССР, перед госэкзаменами, я проходил стажировку в ОУР Центрального района г. Хабаровска. У каждого из нас был куратор из числа действующих «оперов», с которыми мы и работали по раскрытию преступлений. Накануне майских праздников, после обеда, меня срочно вызвали к заместителю начальника ОВД. В его кабинете находился начальник уголовного розыска, один из опытнейших «оперов» и четыре моих коллеги-стажера. В кабинет более никого не пускали, а руководство предупредило нас о сверхсекретности рассматриваемого вопроса и запретило, кому бы то ни было, о нем распространяться. А дело было вот в чем.

Наш ОУР, вот так сразу, «возобладал» оперативной информацией о том, что в Хабаровске появились трое молодых людей на красных «Жигулях», которые в центре города знакомились с молодыми девушками, отвозили их куда-нибудь и после употребления спиртного, насиловали. Свою «неотразимость» и «крутизну» молодые люди доказывали девицам с помощью боевого пистолета. Давались кое-какие приметы подозреваемых и более менее сносные приметы машины. Соль заключалась в том, что именно сегодня, в 19 часов, эти «отморозки» должны были появиться у своих знакомых студенток, проживающих в одном из общежитий в центре Хабаровска. Ни на проверку, ни на должную подготовку реализации этой информации, времени не было. Принято решение: информацию реализовать с учетом обстановки.

В эти предпраздничные дни вся милиция, в том числе и уголовный розыск, что называется, стояла «на ушах», обеспечивая многочисленные мероприятия. Людей катастрофически не хватало.

Руководство нам объяснило, что мы и пойдем на задержание этих злодеев. Мол, вы нас извините, но у вас «почти высшее образование», руководить вами будет опытнейший сыщик — Геннадий Иванович, и вообще, вы можете тепловоз на ходу скрутить. Замечу, что все задействованные в операции стажеры были не ниже 180 см роста и соответствующей комплекции. Профессионал уголовного розыска сумел бы по достоинству оценить ироничность тона руководства. Достоверность информации, очевидно, вызывала большие сомнения, больше была похожа на ОБС («одна бабушка сказала»), но ее выдача, да ещё перед праздником, требовала реакции. «Бросать» на её проверку личный состав ОУР, «заваленный» ежедневной работой по конкретным преступлениям, руководство посчитало легкомысленным.

В общих чертах обсудили вариант задержания. Жулики заезжают в машине во двор общежития и зовут подружек (так должно было быть, исходя из информации). Пока те «красят ногти», один из стажеров «ловит» транспорт из тех, что покрупнее (автобус, грузовик, а лучше трактор) и загораживает им въезд во двор. Затем, в этой мышеловке, остальные задерживают супостатов. Правда, на полном серьёзе, нам было приказано, если, все-таки, при отлавливании в руках преступников окажется оружие, то «лучше…, ну сами знаете, т. к. вам, стажерам, кроме наручников и записной книжки, других спецсредств не полагается». В те времена развитого социализма, ОМОН и СОБР в самом ужасном сне, даже «криминалу» не снились — где уж нашему милицейскому начальству. На том инструктаж закончился и нас отпустили до вечера, приказав прибыть к условленному часу на общественный пункт охраны порядка для детального инструктажа. С чувством полной ответственности и большой гордости за оказанное доверие мы убыли из кабинета.