Ознакомительная версия.
Обвинение Ивану Ильичу, соответственно, было предъявлено по двум статьям УК: 183, часть третья — «Незаконное разглашение сведений, составляющих налоговую тайну, из корыстных побуждений». И по 290-й в ее четвертой части — «Взятка в особо крупных размерах»… Суд проходил в закрытом режиме и, как обычно в таких случаях, Сергей Павлович Кожевников, дав свои показания на первом же заседании, ради которого ему пришлось еще раз, уже в августе, побывать в Электродольске, окончательно покинул город на Клязьме, завершив таким образом свою очередную операцию.
Полковник Анисимов закончил свой не слишком пространный рассказ, и в кабинете Александра Борисовича на некоторое время установилась напряженная тишина. Все присутствующие обдумывали услышанное, и даже лицо Померанцева, не склонного к пессимизму, выглядело хмурым. Первым подал голос Вячеслав Иванович Грязнов:
— Скажите, Михаил Иванович, сами-то вы как думаете — могла, скажем, супруга Пояркова или кто-то из его очень близких друзей попытаться отыскать «бизнесмена», подставившего ее мужа, и расплатиться с ним… Точнее, отомстить?..
— Да бросьте вы! — Анисимов раздраженно пожал плечами. — Во-первых, я абсолютно уверен, что профессиональная деятельность Кожевникова никакого отношения к его гибели не имеет! Господа, на дворе, если вы обратили внимание, давно уже не девятнадцатый век! Во-вторых, согласен: отравление вполне справедливо считается «женским» способом убийства. Соответственно, как говорится, «шерше ля фам»… И среди гостей эта самая «ля фам», насколько мне известно, имеется, а если добавить к ней лесбиянку и лгунью Голдину или ее подружку и помощницу…
— Все-таки вы уходите от ответа на мой вполне конкретный вопрос, — прервал полковника Грязнов.
— Ничуть! Супруге Пояркова сильно за сорок, среди гостей выставки ее единственная ровесница — все та же барменша. Да и где это вы видели среди избалованных чиновничьих жен-бездельниц хотя бы одну дееспособную? Чушь это все!
— Допустим, — вмешался молчавший Турецкий. — Тем не менее проверять и эту версию мы тоже будем, хотите вы этого, Михаил Иванович, или нет. И поэтому желательно знать, есть ли в вашем распоряжении фотоснимки хотя бы членов пострадавших семей?
— «Пострадавших»? — Анисимов сердито глянул на Александра Борисовича, но далее комментировать не стал. — Разумеется, нет. Зачем? К тому же все документы по завершенным операциям уничтожаются, даже если бы они и были…
— Понятно… Что с остальными командировками? Методическую часть можете опустить. Мы уже поняли, как именно это происходит: несколько недель, иногда и месяцев подготовки, в процессе которой собиралась вся возможная информация о подозреваемом и определялись люди, способные не только выйти на «клиента», но и сделать ему «нехорошее» предложение. Затем, видимо, в большинстве случаев, определенный период, во время которого подозреваемый проверяет по своим каналам будущего взяткодателя, собирая сведения о нем и о его фирме. Наконец, сама операция на месте… Все верно?
Анисимов неохотно кивнул:
— В целом — да. Разумеется, какие-то вариации неизбежны в зависимости от местной специфики.
— Интересно, — пробормотал Валерий Померанцев, — если на самом деле фирма принадлежала не Кожевникову, а вашей организации… Сам-то покойный что, получал процент к зарплате с каждой операции, в зависимости от суммы взятки?
— Валерий! — Турецкий не дал ответить вспыхнувшему до ушей Михаилу Ивановичу. — Прекрати немедленно! Тебе что, эта информация остро необходима для расследования? Извините, товарищ полковник… Так что там насчет остальных командировок? Нас в первую очередь интересуют, как вы понимаете, члены семей, ближайшие друзья, вообще окружение. Конечно, если такая информация у вас имеется.
На то, что и Грязнов, и Яковлев по поводу выпада Померанцева дружно ухмыльнулись, не слишком стараясь скрыть свои улыбочки, Александр Борисович внимания подчеркнуто не обратил. Анисимов, в свою очередь, тоже проявил чувство собственного достоинства, однако с этого момента разговаривал исключительно с Турецким, словно остальных мужчин в кабинете и вовсе не было.
— Как вы, вероятно, уже поняли, — произнес полковник, — эти сведения у нас самые минимальные: документы по всем трем операциям уничтожены, то, что я вам рассказываю сейчас, в весьма скудном виде имеется в рабочем компьютере Кожевникова… Если говорить об Электродольске, могу сказать, почему еще лично я его вообще исключаю: адвокат Пояркова прямо на суде заявил, что его подзащитного подставил из зависти вполне конкретный человек, и назвал фамилию заместителя этого типа, некоего Сухорукова. Как видите, о Сергее Павловиче и речь не шла.
— Хорошо, — устало произнес Турецкий. — Я вам верю. Давайте перейдем к оставшимся командировкам.
— Интересующая вас информация по Ульяновску — это весенняя операция — вообще минимальна: ее субъект — некто Зимушкин Александр Кириллович, довольно молод… Заместитель мэра, кажется, по жилищному строительству…
— Кажется? — удивился Грязнов.
— Сведений о семейном положении, — «не заметил» его реплики полковник, — немного: жена есть, детей нет. Срок получил с конфискацией имущества, статьи, как вы понимаете, те же, что и в предыдущем случае. Последняя командировка — Саргов.
Анисимов ненадолго задумался и слегка пожал плечами:
— Там, как ни странно, тоже помощник мэра по строительству жилых зданий… Поскольку город расположен близко к Москве, всего-то шесть часов езды, и земельные участки, и квартиры куда дороже, чем в Ульяновске. Обвиняемого зовут Елагин Василий Григорьевич. Женат, есть двухлетняя дочка, об остальных родственниках и тем более друзьях сведения отсутствуют. Можно добавить еще, что из троих взяточников он самый молодой, ему двадцать девять лет.
Полковник умолк и с безразличным видом уставился в окно, демонстрируя тем самым и то, что сказать ему больше нечего, и в принципе свое отношение к происходящему.
— Что ж, — Турецкий внимательно посмотрел на Анисимова поверх очков, — спасибо, что вопреки собственному мнению пошли нам навстречу…
— Следует ли это понимать в том смысле, — сухо поинтересовался Михаил Иванович, — что в данный момент я вам больше не нужен и могу вернуться к своим текущим рабочим обязанностям? Тем более что от наших оперативников вы отказались?..
— Если вы спешите…
— Я действительно спешу, — чуть мягче кивнул полковник. — Да и вряд ли могу быть сегодня еще чем-нибудь полезен… Если понадоблюсь, вы знаете, как со мной связаться. В любой момент пожалуйста!
Спустя несколько минут Михаил Иванович, на ходу отзвонив кому-то весьма кратко и пообещав появиться буквально через полчаса, действительно покинул кабинет Турецкого в заметной спешке.
Слава Грязнов, покрутив головой, крякнул, поднимаясь со стула, и с видимым удовольствием перебрался в свое любимое кресло у окна.
— Утомительный мужик! — подвел он черту под своим мнением об Анисимове. — Как думаешь, Сань, почему это он насчет Электродольска разглагольствовал так подробно, а насчет остальных командировок — в двух словах?
— Очевидно, — вмешался Валерий Померанцев, — Электродольск ему показался самым ярким примером того, что заниматься подобной версией могут только законченные м…ки типа нас!
Турецкий усмехнулся и кивнул:
— Ответ принимается… Ладно, главное — теперь ясно, с чего начать разрабатывать эту версию… Володя, — он повернулся к Яковлеву, — тебе, конечно, понятно, что впереди у тебя замечательно интересные командировки по заранее заданным маршрутам?
— Куда ж я денусь-то? — Яковлев добродушно улыбнулся.
— Во-во… Кстати, надеюсь, ты нашего коллегу и его повествования тоже записал?
— Конечно, Сан Борисыч, — Володя улыбнулся еще шире. — Правда, чтоб не смущать полковника, на одну кассету с Голдиной — вместились впритык… Я его потом перепишу на отдельную, а эту сотру.
— Хитер бобер! — развеселился Померанцев. — А я был уверен, что после Голдиной ты запись не включал. Когда успел-то? Вроде и вообще не шевелился!
— Уметь надо! — хвастливо сообщил оперативник.
— Разминка закончена, — прервал их диалог Турецкий. — Давайте кончать заседание. Если кто-нибудь заметил, рабочий день движется к завершению, а у нас с вами по данной версии план пока что висит в воздухе. Так, Володя, значит, в первую очередь отправишься в Саргов. По-моему, туда можно добраться даже на электричке, он к нам ближе всего. С их Генпрокуратурой я сам созвонюсь, завтра с утра. С горуправлением, думаю, ты, Слава. — Он подмигнул Грязнову. — Соответственно, все координаты к обеду у тебя будут и — флаг тебе в руки, вперед!
— Сан Борисыч, — кивнул Яковлев, — это все ясно. Но если вытянем пустышку, я вот о чем хотел сказать. Наверное, есть смысл выписывать командировку не одну, а сразу в три пункта… Если вы помните карту, от этого Саргова ближе всего Ульяновск, а от него, уже в сторону Москвы, — Электродольск. Я прав?
Ознакомительная версия.
