Мне ничего не оставалось, как молча глотнуть теплого пива. Потом я озвучил свою идею, что надо «пропасти» Игоря Борисовича.
– Брось,– скептически махнул рукой Егорка,– это в кино хорошо. А по жизни тебя срисуют на первом же перекрестке и набьют морду. В лучшем случае. И потом, что ты собираешься накопать?
– Ну, мало ли…
– Он что, киллер или террорист?.. Максимум, срисуешь его с проституткой. А с такой компрой только на детский утренник идти, детишек смешить…
Я опять бесконечно загрустил.
– Но ты не кисни. Шансы всегда есть. Были у меня похожие варианты.
– Правда?..
– Такие тачки на запчасти не разбирают. Это не «жигули». Значит, где-то рано или поздно она объявится. Естественно, с перебитыми номерами агрегатов и с новыми документами.
– И где?..
– Не в Питере, это точно. Как правило, дорогие авто перегоняют в другие регионы. Чаще на Кавказ. Там никто не будет проверять, родные на движке номера или перебитые. Хуже, если джипарь уйдет за бугор. На Украину или в Казахстан какой-нибудь. Это вообще задница.
– Как же тогда искать?
Глазунов по обыкновению потер шрам на виске.
– Для начала попробуем через ключ. Правда, не факт, что они воспользовались дубликатом. Но вдруг повезет?.. Твой президент не соврал. Ключи для таких машин делают только на заводе. Значит, кто-то обращался туда за этим. Причем, легально. Фрицы закон уважают и подпольно ключ делать не станут. В принципе, может обратиться дилер. Мол, потеряли при перевозке ключ, хотим заказать новый. Правда, это прямая засветка.
– Почему? Они действительно могут потерять ключ.
– Но тогда они обязаны предупредить тебя, что в природе есть третий, потерянный ключ.
– Забыли…
– В таком случае ты спокойно подаешь на них в суд и получаешь свои деньги обратно. Твой президент, конечно, при делах, но уверен, в официальных документах он не засвечен. Сделаем так. У меня в нашем Интерполе приятель. Вместе в школе на двойки учились. Он как раз по угнанным иномаркам работает. Озадачу его, пусть проверит тему с ключом.
– А как?
– Пошлет запрос в германское отделение Интерпола, те выйдут на концерн… Ничего сложного. Если у нас будут данные человека, которому выдали третий ключ,– считай, полдела сделано. Здесь мы ему язык развяжем…
Егорка смачно сжал кулак. Судя по хрустнувшим костяшкам, он тоже баловался альтернативными методами дознания. Ну и правильно… Я бы сам этих гадов… Испанским сапожком по головушке…
У меня появилась надежда. Маленькая, едва различимая, словно вирус в микроскопе, но появилась. А значит, я доживу до рассвета. Но нельзя терять ни секунды. Пока джип не исчез из города.
– А когда твой приятель отправит запрос?
– Да хоть завтра. Другое дело, немцы особо напрягаться не будут. Это не их «глухарь». Торопиться незачем. Хорошо, если через неделю ответ придет. Давай данные на своего мерина…
Мы поднялись ко мне, и я отдал Егору ПТСку, единственное воспоминание о том, что три дня я обладал джипом марки «мерседес».
– Не убивайся,– уходя, еще раз подбодрил меня Глазунов,– у тебя вторая тачка осталась. У меня вон, вообще никакой… И не напейся. Отвлекись как-нибудь. Книжку почитай. Хочешь, дюдик дам… Про угонщиков.
– Я сказки люблю. Там картинок больше…
– Так это тоже сказка.
Потом приехала Вероника, мы сидели на диване, обнявшись, и сильно-сильно горевали…
Утром я поплелся в сберкассу, заплатить налог на дороги. Платить пришлось и за мустанга, и за «Виктора Степановича». Для него уже прилетела весточка из налоговой. И никого не волнует, что я больше не буду на нем эксплуатировать наши хайвэи. Владеешь – плати!..
Ночью я не сомкнул глаз. Сон пришел уже под утро. Я тут же увидел целого и невредимого «Виктора Степановича», стоящего возле подъезда, сразу проснулся и больше не смог заснуть.
Утром Вероника приготовила завтрак, и мы разбежались, поклявшись вечером увидеться опять. Я бы не выдержал одиночества и рисковал впасть в тяжелую депрессию. (Если ты полюбишь деньги – не разлюбишь никогда!) Обязанности курьера с меня никто не снимал, особенно сейчас, в разгар сезона отпусков, поэтому я должен был быть в хорошей спортивной форме. Как сказал какой-то великий: даже в отчаянии надо работать.
В сберкассе была очередь из пенсионеров. Я опаздывал и попросился меня пропустить. Но на меня зашипели, словно я пришел отбирать их пенсию. Какой-то старик, тряся тросточкой, предложил мне дожить до его лет, а потом лезть без очереди. Я не обиделся. Они злятся не потому, что тоже куда-то спешат. А потому что им, в отличие от меня, уже некуда спешить…
Анюта оказалась благородным начальником. Она выписала мне материальную помощь на целую сотню евро. И даже Мышкин не просто дал мне очередное поручение, а рассказал, как у него когда-то угнали машину, а потом в милиции вернули за полцены. Скорее всего, сами менты и угнали. Либо с их подачи…
Это было приятно слышать, но кардинально настроения не улучшило. Мне сейчас не помогла бы даже победа «Зенита» над «Челси» со счетом двенадцать – ноль.
Из деревни позвонила мать. Спросила, все ли в порядке? Разумеется, я не стал портить родителям отпуск. «Все в порядке, мама! Лучше не бывает!»
Немного взбодрил звонок Глазунова. Егорка доложил, что связался с приятелем из Интерпола, он сегодня же отправит запрос в Германию. А еще он попросил знакомых ребят из угонного отдела Главка взять розыск «Виктора Степановича» на особый контроль. Но в чем это будет выражаться, он не знал и сам. Но все равно, спасибо, Егорушка. Ты настоящий друг.
Я вновь сидел за рулем старого мустанга, мне вновь показывали средний палец, вновь обзывали уродом… Мне было обидно… Правда, гаишники больше не приставали с автогражданкой, не спрашивали, где и кем я работаю, и не заставляли пристегиваться ремнем. Наверно, увидев мое лицо, им самим хотелось предложить мне денег…
По пути я вглядывался в каждый проезжающий черный джип в надежде увидеть «Виктора Степановича». Один раз мне даже показалось, что я его увидел. Погнался по трамвайным путям, догнал и понял, что обознался. Очень похож, но не он… Мой бедный друг сейчас стоит в каком-нибудь грязном отстойнике, и какие-нибудь кавказские умельцы грязным зубилом перебивают на нем номера. А может, и перекрашивают…
Жаль, я не ясновидящий. Вероника, кстати, предлагала обратиться к какой-то даме, умеющей по фотографии отыскивать вещи. Но я не верил в подобные фокусы. Особенно, когда вперед спрашивают деньги.
Неделя длилась мучительно долго. Каждые десять минут я проверял мобильник, не пропустил ли звонка. У моего телефона тихий сигнал, вибрация сломана, и я не всегда его слышу, особенно на улице. Но ни Егор, ни тот молодой опер из отдела милиции не звонили.
Каждый вечер я заходил к Глазунову, просто для того, чтобы найти поддержку. Егорка лечил меня своими ментовскими байками словно психотерапевт. Причем, байками на автомобильную тему. И на седьмой день моя боль стала притупляться, но пока не настолько, чтобы я мог окончательно выздороветь. «Виктор Степанович» по-прежнему снился мне каждую ночь. А иногда и днем, если в перерывах между поездками удавалось покемарить.
– Ловил я тут одну даму,– начал очередной рассказ Глазунов, когда я по обыкновению заявился к нему после работы,– наводки она давала на богатые хаты. Команду мы повязали, а она, сучка, смыться успела. Джип у нее вроде твоего, тоже «мерин». Я соседку ее и «зарядил»: мол, ежели появится эта зараза дома, не сочтите за труд мне позвонить. Соседка пообещала – у нее с мадам были натянутые отношения. И действительно, на прошлой неделе позвонила. Так и так, пришла, коза. Я у шефа машину отобрал и – в адрес. Приезжаю – действительно, джипарь ее под окном. Значит, дома. Звоню в дверь – тишина. Ногами побарабанил – опять никакой обратной связи. Дверь металлическая, пока за инструментом пойду, улизнет, крыса… И тут я вспоминаю про джип… Выхожу во двор, достаю ножичек и внаглую, на глазах у всего дома, прокалываю ему колесо. Тишина. Прокалываю второе. Опять тишина. Когда принялся за третье, дама не выдержала. Открыла окно и как заорет!.. Но суть не в том, как она орала. Суть в том ч т о она орала: «Отойди, сволочь поганая, от машины!!! Но имей в виду, сволочь, что меня дома нет!!!» Супер! Наверно, это был клон…
– Но ты ее поймал?
– А куда она денется? Когда колеса кончились, я приступил к стеклам. Нет, ты только представь, до чего доводит человеческая жадность! Променять кучу железа с колесами на пяток-другой лет тюряги! Я бы на ее месте ни за что не вышел… Поэтому и тебе советую – не переживай так. Будут у тебя еще машины и покруче этого джипа.
Звонок телефона прервал наш психотерапевтический сеанс. Егорка снял трубку и отозвался. По его ожившей физиономии я понял, что речь идет о «Викторе Степановиче». Сердце заплясало лезгинку. Я вскочил с дивана.
– Так… Так… Понял. Диктуй, записываю.
