считанные секунды оказался на вершине забора. И с высоты двухметрового забора, окинув своим взором территорию завода, крикнул с восторгом:
— Вокруг, товарищ следователь, сколько могу обозреть, простирается белое снежное море! На поверхности моря не видны ни следы крушения корабля, ни следы людей, ни следы похищенных вещей! Можно теперь покинуть высоту?
Я с упавшим настроением безучастно бросил:
— Покидай высоту, раз она без пользы. Работа есть на земле. — Когда Бобов опустился на землю, я сказал ему, — с высоты смотреть на землю хорошо, прекрасно, но не всё можно рассмотреть с высоты. У нас ведь не орлиные глаза, и по этой причине мы должны обследовать всю эту местность, находясь ближе к земле. И по сему обойдём забор через проходную завода и вернёмся к этому месту, только уже с той стороны. Анатолий Борисович, — обратился я к кинологу, который находился возле своей собаки, — как обстоят дела? Нашлись следы? — Правда, пока я был занят с Бобовым, не видел, проверял след Бакланов или нет.
— Нет, Рудольф Васильевич, не нашлись. Лада не хочет отсюда уходить. Даже не пытается взять след.
Я разочарованно посмотрел на Бакланова и безо всякого интереса проговорил:
— Хорошо! На нет и суда нет! Можешь быть свободным. Возвращайся в отдел. Ат ы, Николай Иванович, — сказал я участковому, — посети ночного сторожа Журова. Проверь всё, что нас интересует. Подробно допроси. Особо нажимай, где похищенные вещи? Как закончишь работать со сторожем, возвращайся в отдел и поможешь Валентине Петровне. Примерно в два часа дня все должны быть у эксперта. Есть вопросы? Нет. Тогда действуйте!
* * *
— Слышь, Николай, — обратился я к Бобову, когда мы миновали мемориал погибшим металлургам и направились к главной проходной завода, — как ты думаешь, охрана завода справно несёт свою службу на проходной?
— Они для того несут службу на проходной, чтобы честно нести службу. На мой взгляд, придраться будет не к чему. Всё, как положено: «Пропуск! Куда идёте?» — безо всякого интереса к моему вопросу ответил Бобов. Как я понял из его ответа, Бобов, видимо, потерял всякий интерес к делу.
— Вон, смотри, как прошли те двое, что были впереди нас, заметил? — спросил я скисшего опера.
— Заметил. Как всегда: «Пропуск, куда идёте?»
— А я вот заметил совсем иное: их охрана даже не остановила, не говоря уже о пропусках. Они вошли в проходную и прямиком, не останавливаясь, прошли её и вышли. Ни один из них даже не полез в карман за пропуском.
— Ну и что из того? Охранник, может, хорошо их знает в лицо и знает, где они работают.
— Может, и так. Посмотрим, как нас будут пропускать.
Мы подошли к проходной, зашли в неё. Охранник пенсионного возраста, увидев Бобова в милицейской форме, отдал честь и пропустил нас. Не пытался даже потребовать документов. Не спросил, куда мы идём, зачем? Допустим, Бобов был в милицейской форме. Я-то был в гражданской одежде.
— Убедился, как работает служба охраны завода? Красота! Заходи кому не лень, грабь, тащи, никому нет дела. Потому заваливают отдел телефонными звонками и письменными заявлениями о кражах. То-то пропало, то-то украли…
* * *
Завод жил своей жизнью: гудели моторы работающих машин, двигались по рельсам тепловозы, тащили за собой вагоны с грузом и без, порожняком. Лязгал, скрипел, пищал в цехах металл, скрипели, двигались краны разного калибра, сверкали там, тут дуги электрогазосварок, пели, жужжали пилы, режущие металл. Пар, дым, пламя мартеновских печей, шум, стук повсюду, сновали туда-сюда люди — кто в рабочих спецовках, кто в обычных одеждах. Куда-то спешили, торопились, каждый занят своим делом, и никому не было дел до нас, до двух человек: одного — в гражданской одежде, другого — в милицейской форме, идущих по территории завода. Пока мы шли к предполагаемому месту, никто не встретился на нашем пути.
— Вот мы пришли! — сказал Бобов и показал рукой в сторону забора.
— Давай сначала обследуем прилегающую местность, примерно в радиусе десяти-пятнадцати метров, и постепенно сузим радиус осмотра, — предложил я. — Не надо забывать об одной вещи, товарищ опер. Когда человек шёл к забору, шёл снег. Потому следы человека остались под снегом. Их засыпало снегом.
— Хорошо, — огласился Бобов. — Учту!
При визуальном осмотре вокруг не было следов. В связи с праздником не все цеха завода работали, и поэтому рабочие ещё не появлялись в этих местах. Приблизительно в десяти метрах от забора находилось какое-то здание, видимо, заброшенное. Окна выбиты, дверей нет, одни пустые проёмы. На крыше зияют большие дыры.
— Николай, — предложил я, — давай проверим внутри это Богом забытое здание.
— Давай, проверим, — безоговорочно согласился Бобов.
Мы зашли внутрь. Пол во многих местах отсутствовал, виднелись только лежаки. По-видимому, доски утащили люди, кому они нужны были. Удобное место для уединения, но только вот в зимний период холодновато. Я дольше задержался внутри, пока осматривал все закоулки. Ничего не обнаружив интересного, вышел из здания. Ко мне подошёл Бобов.
— Рудольф Васильевич, пойдём со мной. — Я последовал за ним. Не доходя до забора примерно с метр, Бобов наклонился и показал рукой на снег. — Смотри, под рыхлым снегом следы обуви видны!
Я тоже нагнулся и пристально стал вглядываться в снег. Под рыхлым снегом, хоть не очень чётко, но увидел следы обуви. Я опустился на колени и аккуратно стал пальцами выгребать снег со следов. Отчистив несколько следов, хотя они были нечёткие, размытые, мы заметили их направление. Они шли вниз, по направлению к жилым домам города. Мы таким же способом определили, откуда шли следы. Следы отходили от забора. Но возле самого забора следов стало больше, прибавилось. Их стало много.
«Кто-то тут ходил? — подумал я мысленно. — Может, ходили? Ходили не так уж давно. Следы, как я определил, свежие. Но ходил, а может, ходили, после того, как пошёл снег, потому следы остались на снегу, а после их присыпало снегом. Неужели эти следы те же, что обнаружил Бакланов возле речки…?»
— Рудольф Васильевич, — неожиданно прозвучал голос Бобова, тем самым прервались мои размышления, — подойди ближе ко мне! — Я поднялся и направился к нему. — Смотри сюда! — сказал Николай, который стоял рядом с забором на глубине полуметра от поверхности земли. Забор на этом месте уходил вглубь земли примерно на пол метра, и потому между забором и землёй образовалось пространство шириной с метр. Я опустился к Бобову.
— Смотри, Рудольф Васильевич! — и рукой показал на решётку, прикрывавшую большую дыру в заборе.
«Интересно! — подумал я. — Для чего же сделана эта дыра в заборе и к тому же прикрыта плотной
