Ознакомительная версия.
— При шестнадцати я обязана взять еще одну карту, при семнадцати остановиться, — напомнила она на всякий случай, хотя правила стояли в рамке у него перед самым носом. Голос ее был слишком сухим. «Обидно. За стопроцентного лоха меня держит», — подумал Щербак.
Она сдала ему две карты ему и две взяла себе. Он посмотрел: восьмерка и десятка. У нее, конечно же, было больше — девятнадцать. Первая ставка упорхнула. Жлобы за спиной, наверняка скалились, но не уходили.
Она снова сдала и предложила сдвинуть. Он попросил ее положить колоду на стол, сам убрал верхнюю часть под низ и аккуратно подровнял: побаловались, и будет. Денис командировочные возмещать не станет. Ольга ничего не сказала — профессиональная этика не позволяла, но фыркнула недовольно. Откуда ни возьмись, появился менеджер Алексеев. Но скандала опять не получилось: «братан» своих шестерок неожиданно отозвал. Щербак под пристальным взглядом менеджера проиграл пять долларов, теперь уже по-честному, и отправился в дальнейший вояж по залу.
Посетителей он изучал еще больше двух часов, соблюдая сверхмаксимальную осторожность и снова маскируясь джин-тоником. Потом решил, что хватит джин-тоника, и перешел на 7-UP, жестяные банки были очень похожи, если зажать ладонью со стороны — различить невозможно…
ЕГО он встретил в клозете.
До того они пару раз сталкивались в баре: ОН постоянно глотал минералку, но правую руку держал при этом в кармане, поэтому раньше опознать не удалось.
Туалет — единственное место, где освещение было нормальным, а не фиолетовым. «Нужно было сразу занять здесь позицию, кретин, — обругал себя Щербак, — дешево и сердито». Мужик имел нездоровый вид: стоя перед зеркалом, тер красные глаза, потом жадно пил воду прямо из-под крана.
— Герман? — на всякий случай удостоверился Щербак.
Пауза, подтверждающее это предположение.
— Мы могли бы поговорить в другом месте?
— В баре.
— Нет, там много народу, а то у меня голова болит.
— Представьте, у меня тоже!
Щербак мог бы действовать и поделикатней, но не было необходимости: Германа надлежало доставить на Петровку, так что играть, входить в доверие, выманивать на улицу, везти в «Глорию», все это было излишне. Герман, видно, что-то заподозрив, поинтересовался:
— И о чем будем разговаривать?
— Об одном общем знакомом. О Агееве! — со злостью рявкнул Щербак.
— Каком еще Агееве?! — Герман дернулся, норовя сбить Щербака с ног подсечкой, но сделал это слишком непрофессионально.
Щербак легко увернулся, вправо и несильно ударил его ребром ладони по шее. Герман нелепо взмахнул руками и упал. На шум моментально примчались двое секьюрити. Щербак предъявил служебное удостоверение и при них позвонил в дежурную часть МУРа — вызвал наряд.
С утра Денис снова побывал у Тамары. Попросил продемонстрировать все имеющиеся записные книжки Седого, его компьютер, если таковой существовал, счета за телефонные переговоры.
За исключением последнего Дениса ждало полное фиаско. Записные книжки Седого, по словам супруги, методично сжигались, а личный компьютер существовал в виде неотлучного при Седом ноутбука. Телефонные счета же найти удалось, правда Тамара не смогла с уверенностью сказать, где были разговоры мужа, а где ее.
— Моя работа тоже заставляет много общаться, — извиняющимся тоном сообщила она. — Чтобы найти актерам хорошие контракты в нашей стране, надо сильно стараться. — Хотите выпить, Денис? — Себе она уже соорудила двойной мартини со льдом.
— Не хочу. А вы сами не актриса?
— Был грех.
Вот оно что, а он ломал голову, где же видел ее прежде. Теперь все стало на свои места. Была такая многосерийная телевизионно-историческая мура, где она играла своенравную жену еще более своенравного боярина.
Счета за последний месяц были сотни на три долларов, не меньше. В основном, за счет дорогих разговоров с Америкой.
— Это точно не мои, — уверенно сказала Тамара. — Мои, по-преимуществу, европейские, а со штатниками Георгий до недавнего времени имел большие дела. Судился. Какой-то там Галенсберг, что ли, не помню.
Была еще Коста-Рика, Франция, Испания, Андорра, Саудовская Аравия, Кувейт, Украина.
— Не забывайте, что это только те разговоры, что велись с домашнего телефона, основные же — из офиса. Вы, кстати, там были уже?
— Был, — буркнул Денис. — Никто ничего не знает, не видел, в бумагах рыться не дают, спасибо, что вон не выкинули. Единственное, что я смог толком выяснить, пару недель назад туда приезжал некий человек по фамилии Аджоев и имел с Седым очень неприятный разговор. Референт сказал, что содержание разговора никому неизвестно, но что Седой распорядился впредь его больше не пускать, а сразу вызывать милицию.
— Я знаю об этом, — она кивнула. — Аджоев звонил к нам домой, я с ним говорила. Он сказал, что хочет предложить Георгию нечто очень интересное. Я передала мужу содержание разговора, после чего они, вероятно, и встретились. Видеть Аджоева я никогда не видела.
— Слава богу.
— Почему?
— Потому что я навел справки: этот Аджоев Александр Зурабович — чрезвычайно опасный тип, по некоторым данным наемный убийца и уж что он там интересное хотел предложить…
— Господи! — красиво всплеснула руками Тамара. — Так вы подозреваете, что это он похитил моего мужа?!
— У меня пока еще слишком мало данных.
В этот момент на лестнице ведущей на второй этаж появилась миниатюрная женщина в свободном зеленом платье. Во всем она представляла полную противоположность экстравагантной хозяйке дома: каштановые волосы скромно собраны в пучок на затылке, никаких драгоценностей, минимум косметики и очки с толстенными линзами. Словом, эдакая скромная мышка-учительница.
— Это моя многоюродная сестра Жанна, — тут же отозвалась на это явления Тамара. — Денис Андреевич Грязнов, которого рекомендовал нам Гордеев.
— Хотите выпить, Денис Андреевич? — первым делом спросила мышка-учительница.
— Не хочет он пить, Жанна, — я уже все про него знаю, — отрезала Тамара. — А если тебе скучно, езжай в город, проиграй в казино пару тысяч.
Мышка-учительница молча развернулась и ушла.
— Скажите, Тамара, а у вас бывали какие-нибудь приемы здесь? — спросил Денис, чтобы разрядить неловкость.
— Скорее нет, чем да. Он очень это все не любит. А если вдруг тут появлялись какие-то люди, значительные по своему статусу или количеству, то это происходило спонтанно.
— Вы можете вспомнить подобные вчера за последний месяц? По датам и по составу участников?
— Я — нет, но прислуга сможет. Я вам пришлю бумагу, когда все выясню.
— Может лучше, я сам допрошу вашу прислугу?
— Вы не доверяете моим способностям? — деланно усмехнулась она, глядя Денису прямо в глаза. И, конечно, он тут же понял, что да, не доверять — просто глупо.
— Хорошо. А могу я посмотреть дом?
— Что именно вас интересует?
— Его спальня.
— У нас общая спальня, — ответила верная жена.
Поднялись на второй этаж. Жанны там уже не было, возможно, мышка-учительница действительно укатила в Москву просаживать баксы.
Денис сам не знал уже, зачем ему была нужна эта спальня. Он неловко потоптался, открыл наудачу шкаф. Там висел целый ряд жилетов и, надо сказать впечатляющих (Денис понимал в них толк). Сперва два замшевых «труссарди» — кирпичного и желтого оттенка, потом «ногарет», «николь» и «райфл» — красный, в зеленую строчку и полосатый. Сумма, потраченная на них, вполне могла составить двухмесячный бюджет целой семьи. Денис закрыл шкаф и вопросительно посмотрел на Тамару. На фотографиях, которые она ему показывала, Седой вовсе не производил впечталение такого пижона. Несомненно, он одевался дорого, но гораздо менее кричаще.
— Ну ладно, — сказала Тамара, — считайте, уличили. — Да, это вещи моего любовника. Наверняка Гордеев вам сказал, что я хочу развестись из-за того, что люблю другого мужчину. Какой смысл скрывать?
— Действительно никакого. Он тут у вас, кажется, надолго обосновался, — скромно заметил Денис.
— Просто он немножко стиляга и всегда возит с собой целый ворох вещей.
Через два часа пообедав на скорую руку в «Русском бистро» и уже сидя у себя в «Глории» Денис набрал прямой номер начальника МУРа, который во всей Москве, кроме него знали еще несколько человек. Даже министр внутренних дел (если бы ему пришла в голову такая блажь) собственноручно дозванивался бы до Грязнова-старшего гораздо дольше. Немногим посвященным было хорошо известно: если уж Вячеслав Иванович снял трубку, значит говорить можно совершенно спокойно, не опасаясь посторонних ушей. Со своей стороны и начальник МУРа знал: если уж ему звонят по этой секретной линии, значит дело действительно важное и срочное, например, кто-то из заслуженных муровских оперов нуждается в срочном подкреплении, или Денис хочет посоветоваться, или Сашка Турецкий зовет выпить пива в обеденный перерыв.
Ознакомительная версия.
