Ознакомительная версия.
Мила молчала.
— Значит, будем дружить, — с напускной насмешливостью продолжил Плетнев. — Может, будешь спать со мной изредка, когда у тебя других дел не будет? Так? Так вот, мне это не нужно.
— И мне, — тихо сказала Мила. — Мне тоже это не нужно. Но мне нужен ты. После нашей встречи я места себе не находила, все думала о тебе.
— Думала, — насмешливым и угрюмым эхом отозвался Плетнев. И повторил, но уже гораздо мрачнее и серьезнее: — Думала…
— Да, думала. Антон, я… Я скучаю по тебе… Очень… И всегда скучала.
Плетнев вскочил со стула. Некоторое время он расхаживал по кабинету, стараясь не смотреть на Милу потом остановился возле нее и резко произнес:
— Думаешь, у меня память плохая?
— Я не…
— Тебе никто не нужен! — рявкнул Плетнев, ероша пятерней волосы. — И я тебе не нужен. Ты сама это говорила. Ты живешь сама по себе! Или уже не помнишь?
Мила кивнула.
— Да, говорила. Но это было тогда…
— А сейчас? Разве что-то изменилось? Или у тебя за то время, пока мы не виделись, выросли ангельские крылья?
— Антон, не говори так…
— Буду говорить! Потому что с тобой иначе нельзя. Отныне я буду говорить с тобой прямо, без обиняков. Ты заслужила эту искренность.
Мила прижала руки к груди.
— Антон, — умоляюще проговорила она, — прости меня. Правда, прости.
Плетнев смотрел на гостью угрюмо, сверкая недобрыми глазами из-под упавшей на лоб челки.
— Я всегда о тебе думала, — сказала Мила звонким, искренним голосом. — Не было и дня, чтобы я хоть на минуту не задумывалась о тебе!
Мила вскочила со стула и сделала шаг по направлению к Плетневу, но натолкнулась на тот же угрюмый взгляд и остановилась.
— Что ж, — проговорил Плетнев сдавленным и глуховатым голосом, словно слова давались ему с трудом. — Может быть, ты и не врешь. Даже скорее всего, не врешь.
Он снова взъерошил рукой волосы и проговорил устало и без тени злости:
— Черт его знает… Может, и правда все можно вернуть назад? Как думаешь, Мил?
— Конечно, можно!
Она шагнула еще и оказалась прямо перед Плетневым. Хотела обнять его, но остановилась.
— Но если у тебя сейчас есть кто-то, ты скажи, — тревожно и нервно потребовала Мила. — Только сразу. Я вторым номером не хочу быть. Может, встречаешься с кем-то?..
— Не встречаюсь, — оборвал ее Плетнев. — Было дело. Пытался. Но…
Мила улыбнулась и положила пальцы ему на губы.
— Не рассказывай. Не важно. Скажи одно, нужна я тебе сейчас или нет?
— Ты… Ты…
Плетнев не нашел нужных слов и лишь улыбнулся светлой и покорной улыбкой.
Маша подошла к черной «мазде» и наклонилась к водительскому окну. Шепот опустил стекло.
— Привет, малышка! — весело поприветствовал он девушку. — Принесла?
— Да. — Маша раскрыла сумочку и хотела достать то, что было нужно Шепоту.
— Подожди, — осадил ее тот. — Не на улице же. Забирайся в машину.
Маша растерялась, ей очень не хотелось оставаться с этим рыжеволосым наедине.
— Чего ждешь? — спросил Шепот. — Хочешь, чтобы тебя все окрестные собаки в лицо запомнили, а мою тачку — по масти и номеру?
— Ноя…
— Забирайся, я сказал! — На этот раз голос рыжего бандита прозвучал властно и жестко.
Маша подчинилась. Но сесть она предпочла на заднее сиденье. Так было ненамного безопаснее, но зато Маша оказалась далеко от его омерзительных конопатых рук — на тот случай, если он захочет ее полапать.
— Надо было сесть рядом, — наставительно сказал Шепот. — Ну да ладно. — Он протянул через плечо руку: — Давай!
Маша достала из сумочки диск и передала рыжему.
— Здесь все? — осведомился он.
— Все, что успела перекачать, — ответила Маша.
— Сама посмотрела?
— Нет. Времени не было. Тем более что у него там все по-японски.
— Как же ты разобралась?
— Там названия папок на английском. Шепот глянул на Машу в зеркальце заднего обзора и едко усмехнулся.
— Владеешь языком?
— Давай без похабства, — сухо отрезала Маша. Шепот пожал плечами:
— А я ничего такого и не имел в виду. Просто приятно общаться с образованной девушкой, знающей языки.
— Ты должен мне заплатить, — сказала Маша, едва сдерживаясь, чтобы не нахамить этому наглому придурку.
— Правда? С чего ты взяла? Маша побледнела.
— Ты… Ты…
— Расслабься, это шутка! — Шепот захихикал. Затем достал из бардачка конверт и протянул его Маше: — На вот, держи свои тридцать сребренников, девочка Иуда!
Маша схватила конверт, открыла его и быстро пересчитала купюры.
— Все в порядке? — осведомился Шепот.
— Да.
Маша взялась за ручку дверцы, но Шепот ее упредил.
— Погоди!
— Что еще? — недовольно спросила Маша.
— Он ничего не заподозрил?
— Нет. Я подмешала ему в вино снотворное, и он спал как ребенок.
— А он не поймет, что ты рылась в его компьютере? Может, у него там счетчик сеансов или еще что-нибудь в этом роде?
— А я откуда знаю? Я — не программист.
— Да, верно, — признал Шепот. — Слушай, дева Мария, а может, мы встретимся? Где-нибудь в неофициальной обстановке? Попьем вина, поговорим за жизнь?
— Перебьешься, — сказала Маша и снова взялась за ручку дверцы.
— Ну, ладно, — протянул Шепот. — Всего хорошего, детка! И до следующей встречи!
Маша выскочила из салона и зашагала прочь от машины.
— Проходи, проходи, не стесняйся.
Плетнев открыл дверь и посторонился, впуская Милу в прихожую. Она вошла робко, что было на нее совсем не похоже, словно опасалась встретить здесь кого-то, кого ей встречать совсем не хотелось.
— Смелее! — весело сказал Плетнев. — Сбрасывай куртку и чувствуй себя как дома. При условии, что ты не ходишь дома в куртке.
Мила сняла куртку, сбросила ботики и осмотрелась.
— Просторно, — сказала она.
— Еще бы! Топай в комнату, там еще просторнее.
Мила прошла в гостиную. Плетнев шел следом и глупо улыбался — чувствовал, что глупо, но ничего не мог с собой поделать.
Перед тем как войти в комнату, Мила обернулась и одарила Плетнева улыбкой, от которой у него сладко защемило сердце.
— Спасибо, что пригласил, — тихо сказала она. — Можно быть близко знакомыми, но ничего друг о друге не знать, а когда приходишь к кому-то домой, очень многое можно узнать… О привычках, о характере… Тут уже не скроешь.
Плетнев засмеялся.
— Да мне от тебя скрывать нечего. Здесь живу я, а в той комнате… — Он показал рукой. — Там живет мой Васька. Вот и все хоромы.
— Да, я помню его по Новороссийску, где и мы с тобой встретились.
— Давно было — так кажется. Хотя на самом деле и года не прошло… Ты давай проходи в Васькину комнату. Там у него весело.
Мила кивнула и шагнула в соседнюю комнату. Плетнев включил свет.
На стенах висели плакаты с рок-музыкантами, стол был завален дисками с компьютерными играми. Сам компьютер стоял на полу — шикарный, последнего поколения (Плетнев не скупился на «технические игрушки» для сына), а половину стола занимал жидкокристаллический монитор.
Мила обвела взглядом стол и улыбнулась.
— Оп-па! — весело воскликнула она. — Да Василий, я смотрю, стал уже продвинутым геймером.
— За уши не оттянешь, — подтвердил Плетнев. — А я в этом деле ровным счетом ничего не понимаю.
— Просто не пытался понять. На самом деле все не так уж и сложно. Главное — не бояться компьютера, отнестись к нему по-дружески, и тогда он ответит тебе тем же.
— Хороший подход, — одобрил Плетнев. — Слушай, Мил?
— А? — обернулась гостья.
— Что, если мы поговорим о деле? В прошлый раз ты обиделась, хотя я не…
— В прошлый раз я повела себя как кретинка, — быстро перебила Мила. — Но сегодня я буду сдержанней. Клянусь!
— А я постараюсь быть менее прямолинейным и грубым, — поклялся Плетнев. — А дело это по твоей части. И суть его такова. В деле, которым мы занимаемся, замешаны сотрудники одной фирмы. Это японская компания, называется «Ти Джей Электронике»…
— О! Я слышала. Солидная контора. Только с японцами связываться — себя не уважать. Они пока мешок суши с тобой вместе не съедят — даже на порог свой не пустят. Очень закрытые ребята.
— Да-да, в этом-то и проблема, — кивнул Плетнев. — И мы сейчас пытаемся эту проблему решить. Только пока не получается. Вот мы и хотим подойти к проблеме… как бы это получше сказать… неформально, что ли.
— Ты меня заинтриговал, — улыбнулась Мила. — Только я-то как могу помочь? Я ведь в Японии не была, традиций их не знаю. Да и среди моих знакомых японцев столько же, сколько и эскимосов, то есть ни одного.
— Это не понадобится, — заверил девушку Плетнев. — Мы навели справки и узнали, что среди программистов компании есть один русский. Зовут его — Андрей Коновалов, в просторечье — Дрюля.
Ознакомительная версия.
