– «И если завтра будет круче, чем вчера – нажремся! – ответят опера…» Давай, Тёма, ни пуха… Будут проблемы, звони.
Номер своего телефона он мне не оставил. Забыл, наверное. Лишь бы не забыл позвонить Вадику. А то ночевать придется в пещере хозяйки Медной горы.
Кстати, никаких медных гор, никаких пещер, пока мы ехали, я не заметил. Довольно скучная, безвкусная равнина. Через каждые пять метров автобус подскакивал на стыках, словно катился по рельсам. Видимо, дорога состояла из уложенных бетонных плит.
Ближе к Суходольску пейзаж разнообразили заброшенные угольные разработки и такие же заброшенные деревни. Недавно по телеку показывали одну такую уральскую деревню или поселок. С большой землей ее связывает только дореволюционная узкоколейка, по которой бегает единственный поезд времен сталинских репрессий… Надо Аннушке подсказать, чтобы туры туда организовала для западных любителей экзотики.
Километров за пятьдесят до пункта прибытия я вырубился. Естественно, мне приснился «Виктор Степанович». За последний месяц это мой любимый кошмар. Очнулся, когда автобус распахнул двери.
«Спасибо, что воспользовались…»
Вывеска на станции гласила, что прибыл я не туда. Сначала я испугался, но потом понял, что заглавная буква в названии отвалилась, превратив Суходольск в Уходольск. Скорее всего, букву сдали в металлолом, она была алюминиевой. Остальные буквы местным властям удалось отстоять.
Говорят, уровень жизни населения того или иного города можно определить по состоянию вокзального туалета. На автовокзале города Суходольска туалет отсутствовал. Даже уличный. Получается, отсутствовал и уровень. Но с другой стороны, джипы народ покупает…
Никто меня не встречал. Ни цветов с оркестром, ни машины к трапу, ни почетного эскорта… Либо Кедров так и не позвонил в Суходольск, либо объяснил что-то не так. Потому что коньяк, несмотря на фирменную упаковку, все-таки из подвала…
Я подсчитал финансы. В принципе, при экономном ведении дел я мог позволить себе пару ночей в недорогой гостинице. Но прежде чем отправиться на поиски жилья, я попробовал дозвониться до Егорки, чтобы тот дозвонился до Кедрова, а тот, в свою очередь,– до Вадика. Кедров не ошибся – роуминг был.
До Егорки я дозвонился, но потом в цепи, видимо произошел разрыв, потому что в течение следующего получаса на связь со мной никто не вышел.
Смеркалось. Ночевать на автовокзале не хотелось. Из удобств здесь были только пара затоптанных скамеек и игральный автомат-столбик. Я же привык к джакузи перед сном и расслабляющему тайскому массажу.
– Вы не подскажете,– сунулся я в будку кассира,– как добраться до гостиницы?
– Какой гостиницы? – женщина посмотрела на меня с таким удивлением, словно я был Никитой Михалковым без усов.
– Любой. Но лучше подешевле. Звезды две. Можно без питания. С континентальным завтраком.
– Так нет у нас никаких гостиниц… И никаких звезд.
– Как нет?.. А где же туристы живут? Или гости всякие?..
– Так не приезжает к нам никто… Чего у нас туристы забыли? Вон в Алябинске есть гостиницы, а нам они зачем?..
– То есть мне в Алябинск ехать?..
– Ну, это ваше дело. Автобус через десять минут. Билет брать будете?
– Не буду.
Я отошел от будки. Хорошенькое дело! Одну ночь на лавке потерпеть можно, а потом где кости бросить?.. Ладно, если за завтра управлюсь.
Я огляделся, выбирая место для ночлега. Стоп! Чего я голову ломаю… Здесь же всего один отдел милиции…
Я вернулся к будке.
– А в милицию как пройти? Или у вас ее тоже нет?
– Милиция есть. Как без нее? Выходишь сейчас со станции и идешь налево до Ленина. Это центральная улица. По ней направо. Через три квартала будет милиция. Большой дом. Желтый.
– И у вас Большой дом?
– Я говорю: желтый.
– Спасибо,– я откланялся, закинул рюкзачок на плечо и покинул гостеприимную станцию.
Поход до Большого дома растянулся минут на сорок. Потому что кварталы шахтерского Суходольска – это не кварталы Питера. Я шел мимо одноэтажных домиков, внешний вид которых говорил, что город находится в сейсмической зоне. Либо сюда заглянул ураган «Катрина», уничтоживший Новый Орлеан. Из некоторых подъездов благоухало покруче, чем из квартиры жителя Интернета Вялого. Но тем не менее я, как представитель культурной столицы, нужду там справлять не стал, решив дотерпеть до милиции.
Улица Ленина освещалась исключительно светом окон и фарами проезжающих машин, фонарей, даже разбитых, не предусматривалось. Напрасно. Я едва не сломал ногу, наступив на разлом породы. Асфальта на всех не хватало. Странно. Я считал, что тут малахитом все вымостить можно…
Джипов и прочих серьезных транспортных средств за время пути я не заметил. Зато заметили меня. Две тощие тени отделились от стены черного дома и встали на пути. В руках теней были отнюдь не цветы. Кажется, велосипедные цепи или что-то подобное.
– Слышь, друг. Закурить есть?
Ну что еще можно спросить у приезжего из культурного центра?.. Никакой фантазии. И что меня ждет через минуту, я совершенно четко представлял. Печальный опыт имелся. Минимум сломанный нос, максимум – пробуждение в местном морге, наверняка не самом комфортабельном. Особенно, учитывая, что сигарет у меня не было.
– Без проблем, мужики…
Как можно быстрее снимаю рюкзачок и, не опуская на землю, с размаху бью им левую тень. В рюкзаке вторая бутылка «Наполеона». Тяжелая, как граната. Надеюсь, она не разобьется. Идти в милицию без презента неудобно.
Разбилась. Ну да ладно, это к счастью. К счастью для меня. Хуже, если бы разбилась голова. Нам, дипломированным юристам, прекрасно известно, что такое превышение пределов необходимой обороны. Хрен потом докажешь, что ты оборонялся. Ведь они всего лишь попросили закурить…
Тень ушла в тень. Не став дожидаться ее возвращения, я рванул вперед, сбив с ног второго обитателя города Суходольска. Погони не было. Возможно, я перестраховался, а в здешнем регионе действительно дефицит табака.
Но нет худа без добра. Уже через три минуты спринтерского бега я был у цели. Двухэтажное здание отдела милиции возвышалось над остальными строениями, поэтому и называлось Большим домом. Кажется, оно не было желтым, а если и было, то давно.
Прямо перед ним, на противоположной стороне улицы Ленина, я обратил внимание на необычный архитектурный ансамбль. Из стены жилого дома торчала задница кузова «КамАЗа». Кабина грузовика находилась внутри здания. Может, инсталляция? Сальвадор Дали? Застывшая музыка?.. В доме светились окна и, судя по всему, присутствие инородного тела жильцов не беспокоило.
В некоторых окнах Большого дома тоже еще горел свет, освещая двор. Пара «жигулей» с синими полосами на боку дежурили на небольшой площадке. У одной из машин заднее стекло заменяла полиэтиленовая пленка. У второй на багажнике непонятно зачем лежали два кирпича, перевязанные веревкой, словно машина собиралась утопиться.
Отдышавшись и вытряхнув на газон из рюкзака осколки бутылки, я поднялся по щербатому каменному крыльцу Управления внутренних дел и толкнул металлическую дверь. Дверь ответила гробовым молчанием. В том смысле, что не открылась. Я заметил текст на фанерной заплатке: «Стучать сюда». Постучал. Сначала тихонько, потом решительно. Через минуту-другую послышались тяжелые шаги, откинулась створка небольшого дверного окошечка, и мне в лицо ударил луч фонарика.
– Что надо?..
– Мне к Вадику… То есть, Вадиму. Ему должны были звонить.
– Иваныч, Вадик еще здесь?! – встречающий меня прокричал куда-то вглубь здания.
– Вроде был.
Упали тяжкие запоры, дверь подалась назад.
– Второй этаж, четвертый кабинет…
Я поблагодарил открывшего двери мрачноватого сержанта и последовал по указанному маршруту. Под ногами заскрипел пол, покрытый протертым до дыр линолеумом.
– Простите,– я остановился, вспомнив про свои неудовлетворенные потребности,– а туалет где?..
– Прямо…
Туалет – лицо учреждения, вновь вспомнил я, открывая дверь. Лицо управления внутренних дел города Уходольска, пардон – Суходольска, нуждалось в срочной пластической операции. Никакой макияж не спас бы…
Табличка на одной из покрытых грибком стен предупреждала: «ЗАДВИЖКА СЛОМАНА, КРИЧИТЕ, ЧТО ЗОНЯТО».
Прекрасный совет! Я представил себе какую-нибудь героиню детективного отечественного сериала, сидящую на унитазе и вопящую, что место зонято… Французские комедии отдыхают.
Вообще-то, никакого унитаза здесь не было. Его заменяла ржавая воронка, узким концом уходившая под пол. Две бетонные ступни по бокам. Труба, которая тянется к висящему под потолком сливному бачку. Цепочка без ручки. Россыпь ядреной хлорки на полу. Рулетик окаменевшего сами понимаете чего. Слева от правой ступни…Так вот ты какой, цветочек каменный… А запах!.. Франция! Где Пелевин?! Пусть нюхает и вдохновляется! Одним словом – Европа!
