Егоров догнал своего коллегу Голикова, спешившего по коридору в ту часть здания, где располагались апартаменты начальства.
Догнал, хлопнул по спине:
- Привет! - и с силой обнял за плечи, вынуждая Голикова замедлить шаг. - Ты не знаешь, кто Далидзе на этап в больничку поставил?
Голиков вздрогнул, как человек, который пытается скрыть, что его кольнули в задницу шилом, и выдавил ответ:
- Нет.
Егоров как будто не заметил реакции молодого коллеги и продолжил, как ни в чем не бывало:
- Он же, падла, суд закосить хочет! Мне ребята из убойного позвонили, так я еле успел снять… Говорят, что ты Краснова с Селивановым из камер забирал?
Голиков молчал, напряженно глядя прямо перед собой. Егоров слегка сжал его плечо:
- Новеньких, что под убойщиками сидят!
- Ну, так опера приезжали, из УБОПа, вот я и выводил.
- Так они же в моих камерах сидят! Ты бы хоть меня сначала спросил.
- Сам начальник отдела приезжал, Арнаутов. Я подумал…
- В следующий раз лучше думай! - Буквально оттолкнув от себя Голикова, Егоров развернулся и пошел к лестнице, ощущая спиной испуганный и ненавидящий взгляд.
Выйдя во двор, Егоров достал телефон и попытался дозвониться до Шилова. В кабинете не отвечает, мобильник выключил… Где же он?
А Шилов в этот момент был в какой-то полусотне метров от Егорова - в одном из следственных кабинетов «четверки» он разговаривал с Чибисом.
- Чудом тебя, Коля, не подстрелили. Видно, не очень ты нужен своему хозяину… Поздно ухмыляться, давай думать, как живым остаться.
- Складно стелешь, Шилов. Решили с Моцартом меня с пробега снять, и стрелки переводите? Ты Моцарту так передай: я своего не отдам, хоть стреляй меня, хоть в камере гнои. А тебе, Шилов, бабки, за меня заплаченные, еще комом в горле встанут.
- Я думал, Чибис, ты умнее…
Через двадцать минут Шилов покинул «четверку».
Радиоэфир оживился, понеслись переговоры групп наружного наблюдения:
- Шестой - первому. Вышел, садится в машину.
- Проводи немного, потом отдай третьему. Пятый, я первый.
- Слышу тебя.
- Он, скорее всего, на базу поехал. Встань где-нибудь на Кирочной, встретишь его.
- Ты не вопросы задавай, а делай, что сказано. Клиент опытный, может срубить…
Егоров забежал на проходную, наклонился к окошку, за которым сидела девушка-контролер: - Свет, Шилов не выходил? - Минут пять назад вышел. - А, черт!
Шилов действительно приехал на базу.
В отделе был только Соловьев. Он сидел за столом и писал ответ на отдельное поручение следователя по старому нераскрытому делу.
- Привет! Ну, как поговорили?
- Тяжелые клиенты, - Шилов снял куртку, повесил ее на вешалку у двери.
- Все трое?
- Чибис еще хоть что-то говорит. А псковские напрочь молчат.
- Краснов и Селиванов дали на них показания. По таможеннику их опознали свидетели. Автомат в квартире - с убийства директора «Питер-Авто», - Соловьев перечислил основные доказательства по делу. - Должно хватить для приговора!
Шилов саркастически усмехнулся:
- Ты Егорова видел?
- Нет, я его чего-то не поймал на месте.
- Он сюда два раза звонил, тебя спрашивал.
Шилов достал из кармана сотовый телефон, чертыхнулся: отключив при входе в Следственный изолятор, он забыл его включить, когда вышел.
- А еще тебя шеф просил зайти, когда приедешь.
- Случилось чего?
- Не знаю, он ничего не сказал.
Шилов отправился к Громову. Когда он уже был в приемной, раздался звонок от Егорова:
- Вить, я у начальства сейчас, не могу говорить, - скороговоркой ответил Роман, давая отбой, и приоткрыл дверь кабинета: - Вызывали, Юрий Сергеевич?
Кроме Громова, там были Виноградов и Федоров.
- Здрасьте, - сказал Шилов, присаживаясь на стул у стены, справа от двери.
- Коллеги из УСБ хотят с тобой пообщаться, - мрачно известил Громов, поигрывая дужками очков и глядя на блестящую модель танка у себя на столе.
- Я уже понял. Это по поводу Чибисова?
- По поводу вас. Вам необходимо проехать с нами.
- Это задержание?
- Приглашение.
- Тогда я на своей машине, если вы не против, конечно. Встретимся около вашего здания, - Шилов поднялся и вышел.
- Н-да, - проводив его взглядом, Виноградов повернулся к Громову. - Спасибо за содействие, Юрий Сергеевич. До свидания.
В приемной Виноградов дал указание Федорову:
- Оставайся здесь, прощупай его коллег. Такого щегла сильно любить не должны. А с ним я поговорю сам.
* * *
Управление собственной безопасности занимало нижние этажи в хорошо отремонтированном старом особняке в центре города. Перед входом стояло много машин - в основном, иномарок.
Шилов припарковал свою «Альфу», закурил, пошел к дверям, рядом с которыми висела табличка с грозным названием учреждения. Подумал: стены отремонтировали, а двери как были дореволюционными, так и остались. Через щели, наверное, крысы могут туда-сюда бегать.
Пока стоял и курил, из Управления вышел знакомый опер разбойного отдела главка.
- Привет! Ты чего здесь?
- Менты замели, дело шьют.
- И меня тоже… Удачи. Главное, не признавайся, даже если станут бить.
- Счастливо!
На черной «БМВ-740» с синими служебными номерами приехал Виноградов. Машиной управлял водитель. Встав рядом с шиловской «Альфой», он высадил шефа и отправился парковать «бээмвуху» на специальное, огороженное железным барьерчиком место в центре площадки.
Шилов выбросил сигарету и, подобострастно нагнувшись, распахнул перед Виноградовым дверь Управления. Виноградов внимательно посмотрел на него и вошел, сопровождаемый издевательским приглашением:
- Прошу вас-с-с…
…Не прошло и двадцати минут, как тема разговора себя исчерпала. Шилов рассказал все, что можно было знать Виноградову по делу Чибиса, и увернулся от всех наводящих и провокационных вопросов, которыми начальник Управления пытался торпедировать его показания.
Виноградов сидел за столом и листал папку с собранными на «группу Шилова» материалами. В принципе, он их все знал наизусть, так что устремленный в бумаги многозначительный взгляд больше свидетельствовал о некоторой растерянности, чем о подготовке каверзного хода, призванного вывести проверяемого на чистую воду.
И Шилов это чувствовал.
Он сидел на стуле, то откидываясь на спинку и выпрямив ноги так, что почти касался ими под столом ног Виноградова, то наваливаясь локтями на стол, что вынуждало Виноградова с опаской отодвигать документы.
Правда, внутреннее состояние Шилова не соответствовало его самоуверенному и даже вызывающему поведению.
Не отрываясь от бумаг, Виноградов спросил:
- Значит, вы признаете, что забрали у преступного авторитета Дробышева по кличке Моцарт похищенных им ранее граждан?
- Не граждан, а членов киллерской группировки. И не похищенных, а захваченных при подготовке к убийству. Мне кажется, это немножко разные вещи.
- Ну, это по-вашему.
- А, по-вашему, я должен был дать их в асфальт закатать?
- Спокойно, Шилов. Вы должны были вашего, этого, Моцарта, задержать и привлечь к уголовной ответственности.
- Вы, кажется, тоже из оперов? Что вы несете?
Виноградов оторвался от документов:
- Я бы на вашем месте выбирал выражения. Я работаю в оперативных службах почти двадцать лет и привык не любезничать с бандитами, а сажать их в тюрьму. Даже если они в погонах.
- Это вы обо мне?
- Может, и о вас, Шилов.
Оставшийся в ГУВД Федоров пытался прощупать «подельников». По каким-то, одному ему известным причинам, определив Соловьева слабым звеном «шиловской группировки», он начал дело с него.
- Вы понимаете, что можете стать соучастником преступления? - говорил Федоров, искренне веря в свои слова. - Вам это нужно? У вас безупречный послужной список.
- Наш разговор не имеет смысла. Надоело!
- Глупо. Это что, ложно понятое чувство товарищества? Или, может быть, совместные делишки?
- Господи, откуда ж вас таких тупых набирают? - вздохнул Серега.
Отвлекшись от «дела Чибиса», Виноградов зашел с другой стороны:
- На кого оформлена ваша автомашина?
- На меня, - Шилов кивнул на папочку Виноградова, открытую как раз на том месте, где была подшита распечатка из ГИБДД.
- Сколько она стоит?
- Я покупал за десять тысяч долларов США.
- А зарплату опера вы еще помните, Шилов?
- Послушайте, Виноградов, вам не надоело? Весь город знает, что я играю на бильярде. Я два раза срывал призовой фонд на чемпионатах Балтии. У меня родители десять лет живут за рубежом. Они каждый месяц высылают мне по тысяче долларов. Язык отсох объяснять уже!
- Не стыдно в вашем возрасте брать деньги у родителей?
- А не стыдно нашему государству платить такие гроши за нашу работу?
- Ну, я бы таких денег своему сыну не дал бы, - Виноградов перевернул несколько страниц, отыскивая в папке следующий эпизод, к которому можно было бы прицепиться.
