Очевидно, на этот раз начальника ЦПУ не было в кабинете Мальма.
Конечно, сам по себе эпизод был ужасный. И показательный. Да только в передаче Мальма он сильно смахивал на один из тех выдуманных случаев, которыми в последнее время пичкали сотрудников в пропагандистских целях.
— Следует ожидать, что будет объявлен всешведский розыск, — продолжал Мальм. — Пока что даже машина не обнаружена.
— Ну а как там на самом деле с нашими ребятами? — спросил Бек.
— Состояние двоих остается по-прежнему критическим. О третьем врачи говорят, что у него есть все шансы выжить. Но в строй, конечно, вернется нескоро.
— Ясно.
— Итак, мы должны считаться с возможностью того, что розыски придется распространить на всю страну, — повторил Мальм. — Этого бандита надо схватить непременно и возможно скорее.
— Я уже говорил, что не в курсе дела, — ответил Мартин Бек.
— Я потому и звоню. Принято решение, чтобы я лично возглавил розыск, — сообщил Мальм. — На меня возложено руководство оперативным штабом.
Мартин Бек улыбнулся. Приятная новость и для него, и для разыскиваемого.
Бек избавлен от задания, которое вынудило бы его то и дело слушать осточертевший голос начальника ЦПУ. А у преступника теперь есть все шансы благополучно улизнуть. Так что же, в конце концов, нужно Мальму?
Мальм прокашлялся и многозначительно сказал:
— Разумеется, ты продолжаешь доводить до конца порученное тебе задание. Но сейчас как раз в Мальмё создается местная оперативная группа. Кроме того, у нас тут с утра прошло совещание.
Мартин Бек посмотрел на часы. Еще и восьми нет. Да, сегодня рабочий день в ЦПУ начался рано…
— Ну?
— Было решено немедленно подключить к этой группе Леннарта Колльберга. Зачем такому выдающемуся работнику заниматься делом, которое практически завершено.
— Минутку, — сказал Мартин Бек. — Ты можешь сам с ним переговорить.
— В этом нет необходимости, — отрезал Мальм. — Достаточно, если ты его известишь. Он должен немедленно выехать в Мальмё. Там розыскную группу возглавит инспектор уголовного розыска Монссон. Значит, ты передашь Колльбергу приказ… гм, известишь его?
— Я поговорю с ним.
— Отлично. Привет.
— Всего хорошего, — отозвался Мартин Бек.
И положил трубку.
— Ну, что этому типу надо? — тотчас спросил Колльберг.
Мартин Бек задумчиво смотрел на него.
— По-своему хорошая новость, — сказал он.
— А именно?
— Ты будешь избавлен от Фольке Бенгтссона.
Колльберг еще больше насторожился.
— А чем она плоха?
— Вчера утром около Фальстербу ранены двое полицейских. Третий тоже получил какую-то травму.
— Слышал.
— Ты должен явиться в Мальмё. Там организуют оперативную группу. Координирует действия Монссон.
— И то хорошо.
— К сожалению, есть в этом ложка дегтя.
— Начальник ЦПУ… — На круглом лице Колльберга отразилось нечто вроде ужаса.
— Чуть лучше.
— А именно?
— Мальм.
— Господи!
— Он во главе оперативного штаба.
— Оперативного штаба? Что это еще за штука — оперативный штаб?
— Вроде что-то военное. Полиция превращается в жандармерию.
Колльберг нахмурился.
— Когда-то мне моя служба нравилась. Но это было очень давно. Что-нибудь еще?
— Да, нет, вроде бы все. Тебе следует незамедлительно отправиться в Мальмё.
Колльберг покачал головой:
— Ну, Мальм, ну, змей. Ранены сотрудники… И этого клоуна поставили во главе оперативного штаба. Великолепно.
— Твое мнение о Фольке Бенгтссоне? Личное?
— По чести говоря, он невиновен, — сказал Колльберг. — Пусть он псих, но на этот раз он ни при чем.
На прощание Мартин Бек сказал:
— Смотри только, чтобы хандра тебя в гроб не загнала.
— Постараюсь, — ответил Колльберг.
Сидя в одиночестве, Мартин Бек пытался разобраться в своих мыслях.
На суждение Колльберга он полагался как на свое.
Колльберг не верит, что Фольке Бенгтссон задушил Сигбрит Морд.
Мартин Бек тоже в это мало верил. Но полной уверенности у него не было. Очень уж Бенгтссон странен.
Впрочем, в одном Мартин Бек был совершенно уверен: Бертиль Морд к убийству не причастен. Бенни Скакке проверил данные о кораблях из записной книжки Морда. Перечень подтвердился. Решающей деталью было судно под фарерским флагом.
Вошел Рад, бросил шляпу на письменный стол, сел в кресло. Тимми поднялся на задние лапы и принялся лизать лицо Мартину Беку. Тот оттолкнул пса и спросил:
— Херрготт, ты совершенно уверен, что не знаешь никого по имени Кай и чтобы жену его звали Сисси? Невысокий, хилый, но загорелый? Светлые волнистые волосы, темные очки?
— На территории Андерслёвского участка таких нет, — ответил Рад. — Ты думаешь, это он прикончил Сигбрит?
— Да. Похоже, что так.
— Что ж, это даже к лучшему, если Бенгтссон не причастен. Похоже, людям не хватает его и его копчушки. И вообще я предпочел бы, чтобы убийца был не из здешних.
Он гнал машину все воскресенье и вечером очутился в местечке под названием Малександер.
Он избегал больших магистралей. Ему надо было на север, и он ориентировался по дорожным указателям, но без карты, и с его знанием географии то и дело путался.
Каспер, как называли парня, не отличался высоким ростом и крепким сложением, а спадающие на плечи волнистые светлые волосы делали его лицо совсем мягким, детским. Когда он водил машину, у него часто спрашивали права, не веря, что ему уже исполнилось восемнадцать. Его это всегда злило.
С правами у него все в порядке, они лежали в заднем кармане джинсов, выписанные на его собственное имя: Ронни Касперссон, родился 16.IX.1954.
Он спрашивал себя, что случилось с его товарищем. Он даже не знал, что тот вооружен. Может, он не убит и сейчас «стучит лягавым». А что он может им сказать, ему даже неизвестно настоящее имя Каспера. Да и сам Каспер едва успел с ним познакомиться.
Они встретились в Мальмё в пятницу вечером. Каспер приехал туда утром из Копенгагена. Собственно, он направлялся домой, в Стокгольм, но деньги кончились. В конце концов он в каком-то парке познакомился с ребятами, которые угостили его пивом. Одного из них звали Кристер.
Остальные ушли, а Кристер и Каспер остались. Посидели на скамейке, допили пиво. У Кристера тоже не было денег, зато была машина. Каспер не понял, собственная или нет, но Кристер показал ему ключи. Он жил в Мальмё, знал дачи, в которых можно поживиться.
В ночь на субботу они рыскали на машине в пригородах. Первая попытка ограбить дачу не удалась, но затем они нашли другую дачу, заколоченную на зиму. Поели консервов, поспали часика два. Ничего ценного не нашлось, но они захватили две картины и гипсовую фигуру, которая стояла на пьедестале.
Затем вернулись в Мальмё, здесь Кристеру удалось украсть в магазине несколько долгоиграющих пластинок. Кристер живо сбыл их знакомым. На вырученные деньги они купили пива и вина. До самого вечера то сидели в парке, то катались на машине.
— Сегодня махнем в район, где живут одни богатеи, — сказал Кристер.
Район этот назывался Юнгхюсен, и по домам сразу было видно, что здесь обосновались люди состоятельные. Они проникли в два дома и забрали вещи, которые рассчитывали без труда сбыть. Телевизор, транзистор, два ковра — Кристер уверял, что настоящие, ручной работы. Взломали бар, взяли несколько бутылок спиртного. Им попались даже наличные: разбив копилку, они насчитали три десятка новеньких монет по пять крон.
Словом, ночь выдалась удачная. И вдруг неведомо откуда эта полицейская машина.
Каспер в который раз проиграл в уме все, что произошло. Сперва появился молодой «лягаш» с пистолетом в руке, потом второй, постарше, который схватил Кристера, потом раздались выстрелы, и Каспер подумал, что стреляет первый полицейский. Потом он увидел, как один полицейский падает, за ним второй, и понял, что стрелял Кристер. Дальше все шло очень быстро, Каспер перепугался и уехал…
На этом месте Касперу пришлось прервать воспоминания. Кончился бензин. Съехав с горки с выключенным мотором, он свернул за какие-то ветхие сараи и здесь оставил машину. Потом пошел по дороге дальше и вскоре добрался до маленького поселка. Услышал далекий вой полицейских сирен и опять перепугался насмерть. Он лихорадочно искал машину, которую можно было бы угнать, и наконец попалась подходящая. Она стояла в открытом гараже рядом с большой дачей, и дверцы оказались незаперты.
Каспер понимал, что рискует, — владелец мог неожиданно выйти из дому. Машина завелась легко, и он поехал дальше. Курсом на север. Домой. В Стокгольм.
Все свои девятнадцать лет Каспер прожил в Стокгольме. Строго говоря, не в самом Стокгольме — он родился и вырос в пригороде, там ходил в школу, там жил вместе с родителями до недавнего времени. Три года назад стал искать работу, правда, без особого рвения. Родители решили переехать, приобрели себе стандартный домик за городом, а он не захотел жить с ними и повел довольно беспорядочный образ жизни в столице. Он кормился пособиями и ютился либо у приятелей, либо у приятельниц — молодых разведенных жен, деливших с ним постель.
