— Зачем же ты его пьешь?
— Потому что он полезный.
— Полезней, чем сырая морковь?
— Сырая морковь? А ты знаешь, сколько надо моркови, чтобы получить один стакан сока? — спросил Оруэлл.
— Нет, — ответила Джудит. — А ты?
Она была такой милой, когда сидела вот так на высоком табурете, сжав колени, положив локти на стойку и слегка наклонившись к нему. При этом сохраняла серьезность и сосредоточенность. Прядь светлых волос упала на щеку. Джудит тратила много денег на свои туалеты, но Оруэлл считал, что больше всего ей идет форма. Он повернулся к ней с глазами, полными любви, но она сказала:
— Пора, Эдди. Надо возвращаться на работу.
Оруэлл начал было придумывать причины, которые могли помешать ей вернуться вовремя, но тут же решил, что ее следовало отпустить. Одно из качеств, которое он любил в Джудит, было то, что она, как и он, добросовестно относилась к своему делу.
— А как насчет обеда? — спросил Эдди.
— Не знаю, ты однажды обидел меня, и я не хочу, чтобы это повторилось.
— Не повторится, обещаю.
— Хорошо, я подумаю. Позвони около шести.
— Отлично, — сказал Оруэлл, не скрывая своего разочарования. Джудит приникла к нему, поцеловала в теплую мокрую соленую щеку, соскользнула со своего табурета и направилась к двери, покачивая бедрами немного сильнее, чем обычно, зная, что он на нее смотрит.
У двери она остановилась, обернулась и сказала:
— Можешь не звонить. Почему бы тебе просто не зайти, Эдди?
— Я могу принести пару бифштексов, — сказал Оруэлл, — и бутылочку хорошего вина.
Джудит отрицательно покачала головой.
— Нет, Эдди. Лучше пойдем куда-нибудь. Только уж, пожалуйста, не в «Макдоналдс».
Дверь за ней захлопнулась, но все равно Оруэлл был на седьмом небе от счастья. Он подозвал официанта и заказал еще один стакан морковного сока.
Пытаясь рассмотреть ноги юной брюнетки, которая была занята, очевидно, бесполезными поисками его машины, Феликс Ньютон прижался животом к стойке фирмы «Герц» в международном аэропорту в Сиэтле. На девушку приятно было смотреть. У нее были потрясающие ноги. Да и сама она выглядела шикарно: в элегантном облегающем пиджаке со значком компании над нагрудным карманом. Но созерцание девушки не надолго отвлекло Феликса. Он терял терпение в ожидании, когда на экране компьютера появится название машины, которую он заказал в Лос-Анджелесском аэропорту. Его заказ, — а заказал он бежевый «каприз», — видимо, затерялся где-то глубоко в электронных недрах компьютера. Он ждал уже десять минут. Его все еще немного подташнивало после полета. Может, от высоты, а может, и от холодной еды, которую подавали на ленч.
Феликс сказал Юниору, чтобы тот не беспокоился и не встречал его, надеясь все же, что мальчишка должен появиться, несмотря ни на что. Но этого не случилось, и он чувствовал себя одиноким, поджидая Мишу, которая стояла в очереди за багажом — шестью чемоданами из свиной кожи. Феликс подарил ей эти чемоданы в последний день ее рождения. И это оказалось большой ошибкой: внешне красивые, они были чертовски тяжелыми. И тем не менее Миша с ними не расставалась.
— Я не могу предоставить вам бежевый «каприз», — сказала наконец брюнетка, — но есть красный, заправленный горючим и готовый к поездке.
У нее на груди была именная карточка — небольшой прямоугольник из черного пластика с белой надписью. Но она прицепила эту карточку так неудобно, что Феликс не смог прочитать написанное там.
Она улыбнулась.
— Так подойдет вам красный, мистер Ньютон?
— Очень сожалею, — сказал Феликс, — но машина должна быть бежевой, коричневой или темно-синей. Разве я не говорил, что меня устроят только неяркие цвета?
Продолжая улыбаться, девушка отошла от него и продолжила нажимать на клавиши компьютера.
Феликс вздохнул. На стойке с пластиковым покрытием он выстукивал краем кредитной карточки мелодию, называемую нетерпением. И больше всего его интересовало, все ли из порученного успел сделать Юниор по уборке и чистке дома, его британской собственности.
Отогнув рукав пиджака и обнажив множество коричневых пятнышек разной величины, Феликс посмотрел на часы и положил на стойку кредитную карточку. Девушка снова ударила по клавиатуре.
Глядя на нее немного сбоку, он вдруг подумал, что ему уже приходилось встречаться с нею. На вид ей было лет тридцать с небольшим. И если он имел с ней дело, это произошло не менее чем десять, а то и больше лет назад. И по-видимому, она выступала тогда не в главной роли, иначе он бы помнил ее имя. Несмотря на солидный возраст, память у него была отменная.
Но он был уверен: что-то знакомое проглядывало в линии ее шеи и форме рта.
Феликс придумал способ узнать ее имя. Он отошел от компьютера, вломился в маленькую боковую игровую комнату и запел, приплясывая:
Тебе хотелось быть актрисой,
Но ты стремишься стать звездой…
Но быть приятно героиней,
Когда по сердцу сам герой…
— Какой у вас удивительный голос, — сказала девушка. — Горячий поцелуй вам за него.
Ноги Феликса будто приросли к полу, он опустил руки и сказал:
— Я не знаю вашего имени: не смог разобрать на карточке.
Девушка тут же сняла пластиковый прямоугольник и пристегнула его по-другому. Имя ее оказалось Ширли.
— А как насчет «форда» кремового цвета? — спросила она.
— Лучше бы подождать мою секретаршу, — сказал Феликс. — Она гораздо быстрее принимает решения. Это последняя модель?
Ширли кивнула.
— Вы хотели бы посмотреть ее? — спросила она.
— А пепельница там чистая?
— Абсолютно.
— Если пепельница не будет безупречна, получу ли я в виде компенсации бесплатно шариковую ручку, или очки, или что-нибудь другое, что может пригодиться?
— Я могу дать вам бесплатно ручку прямо сейчас, если хотите.
— Значит, вы допускаете, что пепельница может быть грязной?
— Нет, мистер Ньютон. Я только сказала, что если вам нужна свободная ручка, я буду счастлива дать ее вам.
— Вы думаете, если я возьму ручку, то это поможет вам навязать мне и дурного цвета машину?
Ширли снова улыбнулась.
— У меня крупные дела с вашей фирмой, — сказал Феликс. — Но сегодня впервые они подводят меня. Я рекомендовал вас моим друзьям долгие годы, а теперь что прикажете сказать им, а?
— Скажите, что получили ценную ручку, — ответила, улыбаясь, Ширли. Она заложила в компьютер форму стандартного контракта и начала печатать. — Какую страховку вам предоставить?
— Максимальную, — сказал Феликс. — Мне нравится рисковать, иначе не будешь готов к победе.
Феликс не мог не заметить, что Ширли не приняла всерьез его слов. Что еще можно ожидать от глупого старого пердуна… И он вдруг почувствовал, как устал. Песня и танец забрали сил больше, чем он предполагал. Конечно, он устал и в дороге — Миша была отвратительным водителем, но он собирался и дальше позволить ей управлять «фордом». Сам же он нуждался в отдыхе. Тем более что в Ванкувере его ждала масса дел.
Феликс подписал форму аренды «Герца» и воткнул ручку Ширли в ее карман. Хромированный зажим хорошо смотрелся на темно-голубой ткани ее костюма. Он протянул руку за ключами и, когда Ширли вручала их ему, ухитрился слегка пожать кончики ее пальцев.
Порыв летнего ветра наконец сдул рубашку Мэнни Каца и его двадцатидолларовый пиджак с дерева, на которое он их забросил в ночь убийства.
По радиовызову Фэрта появились одна машина из второго отряда и две незарегистрированных: лабораторный фургон криминалистов и «крайслер кордоба» Гомера Бредли цвета белой кости.
У Бредли было с полдюжины человек в униформе, занимавшихся поисками улик, но все, что они смогли найти на сей раз, это несколько пустых пивных бутылок и старый корпус холодильного бара.
Бредли разговаривал с девушкой в желтом бикини в то время, как два его детектива по убийствам — Уиллоус и Паркер — наблюдали, как Мэл Даттон фотографирует место преступления. За долгие годы работы у Даттона выработался собственный стиль. Его аппарат жужжал и щелкал непрерывно. Каждый предмет он снимал несколько раз и в различных ракурсах.
Ослепительный свет вспышки исследовал все складки и изгибы дешевого костюма, тонкой белой рубашки и галстука невероятно яркой расцветки. Из кармана пиджака торчали очки в стальной оправе.
Когда Даттон понял, что сделал достаточно снимков, он отошел на несколько шагов назад и переключился на стотридцатипятимиллиметровый телефотообъектив. Он согнулся и начал фотографировать миниатюрные туфли Мэнни, которые, зацепившись шнурками, тоже висели на какой-то ветке.
— Придется принести лестницу с крючками, — сказал Уиллоус.
Паркер согласно кивнула, наблюдая за Крисом Ламбертом, который, спускаясь с дерева на землю, порвал брюки.