Ознакомительная версия.
Все присутствующие были одеты в строгие деловые костюмы. Не исключая и красивую европейскую женщину, которую звали Ирина Генриховна Турецкая и которая уже месяц вела в компании программу «психологической адаптации».
За одним столом с Ириной, подобно режиссеру, восседающему перед труппой, расположился Рю, высокий и худощавый скуластый японец с тонкими и немного хищными чертами лица. Впрочем, на Ирину он поглядывал так же, как и его коллеги, выжидательно и несколько потерянно.
— Вот анекдот, — с улыбкой сказала своим подопечным Ирина. — Приходит мужчина на работу и говорит: у меня вчера жена умерла… Все спрашивают: как? Да палец порезала, я и пристрелил, чтобы не мучилась!
На лицах японцев появились неуверенные улыбки. Что касается менеджера Рю, то он скорее был хмур, чем весел. Теперь он был похож на растерянного актера-новичка, который задумался о чем-то, отвлекся, забыл слова и хочет, чтобы ему подсказали.
Ирина посмотрела на него и тихо хмыкнула. «Беда с этими японцами», — подумала она.
— Рю! — обратилась Ирина к скуластому менеджеру — Я только что рассказала анекдот. Он вам понравился?
Рю промычал в ответ что-то невразумительное, из чего можно было заключить, что от анекдота он не в восторге.
— Как реагирует на него ваш здравый смысл? — снова спросила Ирина.
Рю пробормотал несколько слов по-японски, потом опомнился и перевел сам себя:
— Ужас, ужас.
— Что же тут ужасного? — поинтересовалась Ирина.
Рю нахмурился.
— Стрелять человек плохо, — угрюмо сказал он. — Очень плохо. Надо врач позвать… Обработать рану… Первая помощь оказать… Нельзя стрелять жена… Ужас! — повторил он с чувством.
Кое-кто из сидящих в зале японцев захихикал. Другие посмотрели на них удивленно. Ирина поняла, что настал момент разъяснений.
— Господа, я бы хотела, чтобы кто-нибудь из вас объяснил Рю, в чем его ошибка, — сказала она, обращаясь ко всем присутствующим.
Один из японцев поднял руку.
— Пожалуйста, — кивнула ему Ирина.
С крайнего кресла поднялся маленький, востроносый японец с повадками юркого зверька. Ирина помнила, что его зовут Такеши. Такеши весело посмотрел на растерянного Рю и сказал:
— Рю, тебе надо запомнить: это не страшно, это смешно! Они — не живые люди! Это все придумали! Расслабься!
Последнее слово он произнес с развязной интонацией подростка. Маленький насмешливый монолог, произнесенный Такеши, разрядил атмосферу. Все засмеялись, и даже Рю улыбнулся.
— Ну, вот, — кивнула Ирина. — С этим мы разобрались. А теперь я продолжу…
Занятие длилось еще полчаса. После чего Ирина Генриховна объявила:
— Все, господа, на сегодня мы закончим. Думаю, что наше общение было столь же полезным для вас, сколько познавательным для меня.
Японцы интеллигентно загалдели, осыпая ее благодарностями и поднимаясь со своих мест. Дольше всех, как всегда, возился Рю. Он взгромоздил на колени свой портфель, оглядел его замочек, пригладил ладонью брючину.
Когда Рю направился к выходу, Ирина его окликнула. Японец тут же остановился, повернулся к ней и придал своему сухому, скуластому лицу выражение вежливого внимания. Подойдя к Рю, Ирина взглянула в его желтовато-карие глаза, хранящие вечную печать растерянности, и спросила:
— Рю, вы уверены, что единственная ваша проблема — непонимание русских анекдотов?
Рю склонил голову в поклоне и вежливо улыбнулся.
— Много проблем было с анекдотами, — сказал он. — Теперь их нет.
Ирина слегка прищурилась. Ей казалось, что Рю чего-то недоговаривает. В его лице по-прежнему читалась тревога. И смысл этой тревоги был Ирине совершенно непонятен. Может быть, занятия здесь ни при чем? Может быть, у Рю проблемы в личной жизни? О чем он все время думает? Какими проблемами забита его голова? В любом случае надо разобраться.
— Может быть, вас беспокоит что-то, не связанное с анекдотами? — спросила Ирина мягко. — Вам непонятен русский менталитет? Мне можно сказать о любых проблемах — рабочих, личных…
Произнося это, Ирина продолжала внимательно разглядывать угрюмого и рассеянного японца. В какой-то миг ей показалось, что он готов в чем-то признаться, что-то рассказать. Он даже сделал неуловимое движение, словно хотел наклониться к Ирине в невольной попытке уменьшить дистанцию между ними. Но это мгновение прошло, и лицо Рю снова стало строгим и даже угрюмым.
«Нужно ему помочь», — пронеслось в голове у Ирины.
— Рю, — прежним мягким голосом заговорила она, — я психотерапевт и храню тайну каждого пациента. Можете быть в этом уверены.
Рю едва заметно усмехнулся. Однако лицо его стало чуть теплее.
— Возможно, я к вам обращусь, — неуверенно проговорил он. — Через маленькое время. — Рю пару секунд помолчал, но вдруг наклонился к Ирине и быстро зашептал: — У меня есть одна проблема, она очень…
Внезапно он замолчал и уставился на что-то или на кого-то за спиной Ирины. Он не испугался, нет, он просто стушевался, словно поток слов, готовых излиться наружу, наткнулся на незримое препятствие.
За спиной у Ирины кто-то негромко кашлянул. Она обернулась и увидела благообразного японца лет пятидесяти. Он был высок, седовлас и, что называется, импозантен. Конечно же, Ирина сразу узнала его. Да и как не узнать человека, при одном появлении которого у всех сотрудников компании «Ти Джей Электронике» на лицах появлялась вежливая, сдержанная и слегка подобострастная улыбка, а их головы сами собой склонялись в почтительном поклоне.
Перед Ириной стоял почетный председатель русского филиала фирмы «Ти Джей Электронике» Томоаки Икэда.
Рю застыл в почтительном поклоне и быстро что-то проговорил по-японски. Ирина разобрала только одну фразу: «сэнсей Икэда» — а по интонации голоса Рю поняла, что это вежливое и слегка извиняющееся приветствие.
Томоаки Икэда, в свою очередь, тоже слегка наклонил голову в ответ. Затем он поклонился Ирине — гораздо глубже и почтительнее, чем своему сотруднику.
— Госпожа Ирина, — заговорил Икэда по-русски, вежливо и почти без акцента, — надеюсь, наш сотрудник не позволил себе задержать вас сверх оговоренного времени?
Ирина улыбнулась.
— Господин Икэда, это моя работа, — ответила она. — Вы же знаете, у психотерапевта ненормированный рабочий день. Иногда требуется беседа вне группы. Или, как говорят на Западе, «тет-а-тет».
Томоаки Икэда выслушал Ирину внимательно и почтительно, потом сказал:
— Госпожа Ирина, мы ценим ваш профессионализм. Но у некоторых наших сотрудников, — тут он с насмешливой улыбкой посмотрел на Рю, — всегда так много инициативы, что ее хватило бы и на троих. Впрочем, желание Рю общаться с такой красивой женщиной, как вы, мне вполне понятно.
«Ого, — насмешливо подумала Ирина. — Оказывается, многоуважаемый сэнсей господин Икэда умеет говорить комплименты женщинам. Жизнь на Западе многому его научила».
Рю что-то проговорил по-японски, затем перевел сам себя:
— Прошу прощения, я должен идти.
Он снова низко поклонился Икэде и Ирине, затем быстро взял со стула портфель и заспешил к выходу. Ирина недоуменно посмотрела ему вслед. Такого поспешного бегства от японца она не ожидала. Видимо, авторитет Икэды был столь могуч, что давил на хрупкие плечи бедняги Рю.
— Я помешал вам, — вежливо сказал Икэда. — Но это случайно. Я не ожидал, что вы так поздно… — Тут он замялся, подыскивая нужное русское слово, после чего договорил: — Засидитесь.
— Я сама этого не ожидала, — честно призналась Ирина.
Икэда внимательно вгляделся в ее лицо.
— Вы устали, — сказал он участливо. — Я попросил Хироси сделать нам чаю. Она сказала, что вы любите зеленый чай с кусочками сушеных осенних фруктов.
— Это правда, — отозвалась Ирина. — Спасибо за заботу.
— Долг мужчины — облегчить женщине жизнь, — сказал Икэда. — Ведь это и называется «галантность», не так ли? Прошу вас за стол, госпожа Ирина. Чай сейчас принесут.
Они сели за стол, и почти тотчас же секретарша Хироси внесла бамбуковый поднос с чайником, чашками и конфетами.
— Спасибо, Хироси! — поблагодарила ее Ирина. Хироси мягко обронила что-то по-японски и удалилась.
Ирина не без удовольствия принялась за это неожиданное чаепитие. Чай, как и следовало ожидать, оказался великолепен. Сам Икэда пил чай с морскими водорослями.
— Как вам наши сотрудники? — поинтересовался Икэда.
— Очень интересные и умные люди, — ответила Ирина. — Работать с ними — одно удовольствие.
Икэда кивнул. Отхлебнул чаю и сказал:
— Для некоторых из них русская культура еще непонятна. — Тут он сдвинул для пущей серьезности брови и добавил: — У нас в Японии все иначе. Общение, работа. Многие вещи просто невозможно объяснить. Ума не приложу, как вы… выкручиваетесь.
Ознакомительная версия.
