Ознакомительная версия.
После первой, собственно, и единственной рюмки Житников предложил рассмотреть другие варианты. Он вызвал каких-то Прохоренко и Завьялова, вопросительно посмотрел на Гурова и, уловив отказ, убрал бутылку коньяка в шкафчик. Пока закипала вода в электрическом чайнике, в кабинет шумно ввалились трое офицеров: грузный майор с веселым добродушными лицом, суровый капитан и молодой лейтенант с румяными юношескими щеками, которые красноречиво говорили о том, что эти погоны он надел, самое раннее, в этом году.
Майор Прохоренко жизнерадостно пожал столичному полковнику руку и заверил, что, доехав междугородным автобусом до Сосногорска, а это каких-то триста километров на запад, Гуров вполне успевает пересесть на поезд до Сыктывкара. А уж из Сыктывкара есть прямой рейс до Москвы.
Согревшись от коньяка, Лев благодушно стал благодарить за прием и просить содействия в приобретении билета на автобус, если вдруг все дело упрется в «бронь» при отсутствии в кассе билетов, а заодно и запросить по телефону линейный отдел полиции в Сосногорске…
И тут капитан Завьялов с каменным выражением лица объявил, что товарищ полковник крепко застрял. Дорога до Сосногорска уже в прошлом году была в таком состоянии, что автобусы по ней ходили с огромным трудом и опозданием. Сегодня автобус из Сосногорска так и не пришел, потому что он, капитан Завьялов, ждал своего сотрудника именно этим автобусом и собственноручно наводил справка. Если автобус все же придет и попытается двинуться в обратный путь до Сосногорска, то неизвестно, когда товарищ полковник доберется до железнодорожного вокзала, если вообще доберется… По крайней мере, сегодня всех пассажиров вернули в Сосногорск.
– И что? – нахмурился Гуров. – Из ваших мест выбраться нереально, несмотря на то, что на улице давно уже двадцать первый век?
– Если вы настаиваете, товарищ полковник, – заговорил Житников, и по его лицу было понятно, что его самого это предложение не радует, – если настаиваете, то я могу отправить вас в Сосногорск на служебной машине. Надеюсь, при следующей проверке меня не взгреют за такой перерасход лимита бензина. Замолвите словечко? Все-таки триста с небольшим километров, а на такой дороге расход будет процентов на тридцать больше.
Пока подполковник выдавал эту пространную тираду, Гуров услышал краем уха, как майор Прохоренко громко шептал лейтенанту:
– Это он зря, конечно… все-таки полковник из МВД, из центрального аппарата… потом проблем не оберешься… чего тут о бензине беспокоиться…
– Ладно, товарищи, – решительно хлопнул себя ладонью по колену Лев и поднялся с кресла. – Не надо наживать из-за меня проблем. Я просто хотел узнать побольше о возможностях выбраться отсюда поскорее. Нет, значит, буду ждать самолета с другими пассажирами.
– У нас тут есть своя ведомственная гостиница, – не очень уверенно начал Житников.
– Товарищ подполковник, – вдруг обнаружил высокий юношеский голос лейтенант, – а если мы товарища полковника отправим через мое Белореченское?
– В смысле? – не понял Житников, а Гуров с интересом посмотрел на парня.
– В смысле, если я возьму товарища полковника с собой. Сегодня приходит дрезина с почтой и продуктами для магазина. А вечером она идет назад. Оттуда час лета до Перми, а там уже и цивилизация. Товарищ полковник еще сегодня успеет вылететь в Москву.
Идея Гурову понравилась, хотя не все нюансы были понятны. Но главное, что манило согласиться, – ключевые слова: «еще сегодня», «вылететь в Москву».
– Что за дрезина и куда она поедет? – спросил он.
– Понимаете, товарищ полковник, к нам в Белореченское ведет одна автомобильная дорога, но она настолько разбитая, что снабжение наладилось как-то само собой через соседний райцентр. С почтой понятно, она в своем ведомстве все внутри решило, и почту к нам через соседний райцентр отправляют, а вот бизнес был налажен изначально с соседним районом. Туда хоть и дальше, почти сто восемьдесят километров, но по железной дороге быстрее получается. Вот поэтому и магазин был от соседей, и снабжение тоже.
– А электрички нет?
– Так ветка же концевая, – улыбнулся лейтенант, – она строилась только для обеспечения горнодобытчиков. А по пути к нам с той стороны нет никаких поселков. Хорошо еще, мотодрезина курсирует. Это типа маленького маневрового тепловозика, только оснащенного карбюраторным двигателем, с площадкой и большой кабиной. На таких обычно ремонтные бригады возят.
– Что-то у тебя сегодня сумка маловата, – пробасил железнодорожник с обвислыми прокуренными усами.
– Так писать у вас стало некому, Василич, – с мягкой улыбкой ответила женщина-почтальон, сидевшая у окна в кабине дрезины. – Совсем поселок обезлюдел.
– А это тебе кто? – кивнул железнодорожник на мужчину, курившего на открытой площадке вместе с помощником машиниста.
– Племянник мой, Пашка. Ты забыл его, что ли?
– Пашка? Бочкин? Изменился на городских харчах, – засмеялся в седые усы машинист. – Вроде раньше худощавым парнем был. Шустрым таким, бойким. А сейчас и не узнать. Солидный. Городской.
Дрезина, которая до этого шла с ровным гулом, постукивая только на стыках рельс, вдруг задергалась. Мотор стал работать с какими-то перебоями. Машинист тихо выругался и отвернулся от почтальонши. В кабину тут же вбежал помощник машиниста Леша Штыков. Молодой, с оттопыренными ушами и вечной улыбкой на лице.
– Че такое, дядь Саш? Опять карбюратор?
– Какой там карбюратор, свечи забрызгало опять! Доездили мы этот движок до ручки! Не тянет совсем…
– До поселка-то хоть доедем, – забеспокоилась почтальонша, – а, Александр Васильевич? Осталось-то совсем немного.
– До поселка дотянем, – угрюмо ответил машинист. – А вот как ты, Ольга Ивановна, назад добираться будешь, ума не приложу.
– А что, совсем плохо дело?
– Не знаю, не знаю, – покачал он головой и кивнул на улыбающегося Лешку: – Вон, мастер у нас с золотыми руками. Руки-то золотые, да растут не из того места.
Поселок появился, как всегда, неожиданно. Последний поворот железнодорожного полотна, и впереди по ходу поезда возникла, как маяк на берегу, покосившаяся прожекторная мачта. Последняя из десятка, которая избежала несчастной участи, остальные рухнули в период безвременья и бесхозяйственности, были порезаны и сданы во Вторчермет.
Мотодрезина, тарахтя на малых оборотах и чадя черным дымом, подползла к деревянным старым воротам бывшего железнодорожного депо, некогда принадлежавшего карьерному хозяйству. Машинист коротко посигналил, потом дал знак Лешке, и тот, ловко соскочив на землю, побежал к воротам.
Ольга Ивановна с помощью молчаливого племянника спустилась на насыпь, помогла ему надеть на плечо свою тяжелую сумку, и оба двинулись по краю насыпи к крайним домикам поселка. Встречавшиеся изредка на пути женщины и старики здоровались, с интересом оглядывали племянника, расспрашивали о новостях. Кто-то спешил к дому за очками. Ольга Ивановна привозила в поселок еще и пенсии.
– Аня, – остановилась она у большого дома в центре пыльной улицы, – как поживаешь, подруга?
– Ой, Оля! – Женщина всплеснула руками и двинулась к калитке, вытирая на ходу руки о передник. – Что-то ты припозднилась сегодня. Здравствуй, Паша! Никак погостить приехал?
– Ань, ты нас на постой не пустишь? Что-то у Рыбникова дрезина совсем ехать не хочет. Говорит, раньше завтрашнего полудня он не сможет выехать, мотор перебирать будут.
– А чего же не найти, чай, подруги со школы еще. Найдем угол, – засмеялась женщина. – Ты, Паша, тоже у меня остановишься или как?
– Да, наверное, – пожал плечами Павел.
Никто не обратил внимания, что он приглядывается к мужчине в камуфляжной куртке с зачехленным охотничьим ружьем на плече. Мужчина стоял возле местного магазинчика и неторопливо курил. Потом бросил окурок и двинулся вдоль улицы в сторону заброшенных карьеров.
«Уазик» подпрыгивал, иногда скакал на спусках боком, норовя уйти с дороги к деревьям. Гуров вздыхал и морщился, понимая, что лейтенант Чебриков, как он представился московскому полковнику, водить «уазики» не умеет. На ровных участках он вполне сносно справлялся с управлением, но на неровных спусках машина в его руках делалась неуправляемой. Однако требовать отдать руль Гуров не стал, ограничившись лишь устными замечаниями и рекомендациями.
Дорога вилась между скалистых участков, потом уходила под своды хвойного леса. Часто машина выезжала на открытые участки, и перед взором представала вся красота гор. Асфальт под колесами «уазика» появлялся довольно редко, точнее, остатки асфальта. Чаще это было укатанное крошево местного обломочного материала. Видимо, поселок и правда был забыт властями, раз здесь даже за дорогой не следили. Но участковый продолжал убеждать Гурова, что тот выгадывает почти двое суток, пытаясь попасть в Пермь этим путем. И непогода, которая непредсказуема в этих близких к Заполярью местах, может отсрочить вылет пассажиров «Ан-2» на неопределенное время.
Ознакомительная версия.
