Джон Кризи - Инспектор Вест начинает игру

— Тогда они поймут, что вы их заподозрили.

— Нет, сэр. Пил может устроиться там на работу. Они вечно объявляют об охранниках на складах и чернорабочих.

— Уж лучше Пил, чем ваш приятель Лессинг, — проворчал Чартворд.

Роджер пошел к себе в кабинет. Ему сказали, что внизу его дожидается какой-то мистер Вилсон. Карточка Вилсона лежала на столе. Роджер прочел:

«Джеймс Вилсон

директор

Компания «Браун»,

производство и печать.»

Это была фирма Рэнделла. Роджер позвонил, чтобы посетителя проводили к нему, и в скором времени здоровался с молодым человеком атлетического телосложения, с зеленовато-серыми настороженными глазами, темно-каштановыми волосами и твердым рукопожатием. Вилсон слегка нервничал, как многие люди, впервые пришедшие в Ярд.

— Садитесь, — пригласил его Роджер и пододвинул к нему ящичек с сигаретами.

— Я бы закурил трубку с вашего разрешения, — сказал Вилсон, усаживаясь. — Насколько я понимаю, дело Рэнделла поручено вам?

— Да, я им занимаюсь.

— Рад, что оно не забыто. Гай Рэнделл был хорошим парнем, моим большим приятелем. Есть какие-нибудь успехи?

— На подобные дела требуется много времени, — избегая прямого ответа, ответил Роджер.

— Не сомневаюсь. Случайно попал сегодня в Лондон, приехал в наше управление. Управляющий сказал мне, что виделся с вами. Просил передать: если мы можем хоть в чем-то помочь, говорите.

— Большое спасибо. Скажите, мистер Вилсон, а что вы думаете по этому поводу?

— Что я могу думать? Гай был самым счастливым человеком на свете. Обручился, все такое. Э-э, скажите, есть ли какие-нибудь известия о его нареченной? Я хочу сказать, они ни в чем не нуждается? Я бы с удовольствием помог.

— Мне кажется, она держится молодцом, — заверил его Роджер.

Он спустился проводить Вилсона, посмотрел, как тот уселся в блестящий «Олвис» и отъехал.

Так же, как и предприятие «Тактоса», крупнейшая фабрика Перримана находилась в пригороде Лондона, в Будхолле, но в отличие от «Тактоса», это было ультрасовременное производство. Центральное здание было высоким, с белыми перилами. Вплотную к нему примыкала узкоколейка, на которой вечно кипела жизнь. По другую сторону раскинулся огромный гараж для нарядных продуктовых машин Перримана с изображением на них образцовых супругов. Одни машины стояли под погрузкой, другие ожидали у огромных складских помещений. Они работали круглосуточно: шутка сказать, одних больших магазинов Перримана насчитывалось свыше двух тысяч, не говоря уже об оптовой торговле на экспорт. Практически все, продаваемое в перримановских магазинах и завернутое в перримановскую бумагу, производилось здесь: варение, бисквиты, какао, полуфабрикаты, супы, бесконечный список наименований.

Пил это понял, проработав всего два дня на центральном складе в числе других тридцати складских рабочих. Центральный склад занимал огромное пятиэтажное здание, в котором хранили все расфасованные товары небольшого веса, до двух фунтов. Перед его глазами тянулись бесконечные ряды полок и скамеек с аккуратно расставленными пакетиками. Бригадиром на этаже, где работал Пил, был невысокий человек по имени Рамзей с искусственной ногой, который неторопливо обходил свои владения. Он проработал на фабрике свыше тридцати лет, она выросла на его глазах. Ему нравилось, что новые рабочие проявляли интерес и высказывали восхищение.

Пила особенно интересовала организация транспортировки. Он подолгу простаивал у главной диспетчерской, где нагружались машины. Он узнал, что была разработана бесперебойная система доставок и что имелось особое контрольное бюро при отделе доставок, которое по своей организации напоминало чем-то таможню. Круглосуточно дежурило несколько клерков, которые могли точно указать, где и с чем находится данная машина, мощность которой почти в четыреста лошадиных сил, когда она должна прибыть на пункт назначения, кто ее ведет и т. д. Если в пути случалась поломка или задержка по какой-то причине, шофер немедленно звонил в контрольное бюро и сообщал о происшествии. Сразу же высылали техническую помощь. В обязанности Пила входило загружать электрокары, доставлявшие товары со складов в отдел доставки. Таким образом он все время находился между складскими помещениями и отправкой, проделывая по несколько десятков рейсов туда и обратно.

Он выяснил и доложил полиции, что совершать налеты на грузовики с товарами можно было бы каждую ночь. Многие уже нагружались в ночное время вечерней сменой рабочих, выезжали они где-то около шести часов утра. Нагруженные машины выпускались через боковые ворога, там они и стояли, чтобы сразу же брать с места и устремляться на центральное шоссе. Их место занимали пустые грузовики. Ночная охрана имелась так же, как и дежурные в контрольном бюро, но, как понял Пил, особой бдительности те и другие не проявляли.

Облаченный в спецовку цвета хаки и брезентовую шапочку, Пил нагружал электрокар и предупреждал водителя, когда все было готово. Электрокар медленно отъезжал, двигаясь по асфальтированной дороге, огороженной с обеих сторон металлическими поручнями. Пил зевнул. Время подходило к четырем часам дня, в предыдущую ночь он почти не спал.

— Эй, Пил! — это был голос Рамзея.

— Иду! — Пил зашагал к столу бригадира, стоящему посреди помещения.

— Ты уже бывал на свалке?

— На свалке? Нет. Я даже не слышал о ней.

— Тогда пора услышать. Венни повредил ногу, так что я прошу тебя взять его тачку, отправиться на свалку и сжечь отходы. Свалку ты сразу найдешь — над ней постоянно курится дымок.

— Тогда я знаю, — сказал Пил.

Венни был старым рабочим, в обязанности которого входило подметать проходы, собирать мусор, сортировать утиль и увозить все лишнее к мусоросжигательной печи, которую здесь именовали просто свалкой. Его тачка была уже наполнена, и Пил отвез ее к подъемнику, который доставил его на первый этаж, где было главное отделение доставки. Свалка находилась поблизости, возле железнодорожной ветки. Пятифутовая кирпичная стена окружала дымящиеся отбросы. Пил двинулся по цементированной дорожке, к единственному проходу в стене. Его тачка на резиновых шинах двигалась легко и спокойно. Пил сморщился от неприятного запаха, ударившего ему в нос. Он ему показался особенно противным и неприятным. Внутри стены находилась огромная конусообразная куча с неровными краями, напоминающая террикон. Там и тут вырывались языки пламени, но большая часть мусора превратилась уже в дымящуюся золу. В кирпичной стене железными скобами были прикреплены несколько топоров, лопаты и грабли.

Парочка небольших кучек недавно привезенных отбросов виднелась справа, и Пил повернул свою тачку в их сторону. Он взял вилы и перевернул часть нового мусора, стараясь заставить его разгореться. После нескольких попыток действительно с одного края показался веселый огонек. Однако его инициатива имела и обратную сторону медали: усилился неприятный сладковатый запах, от которого к горлу подступала тошнота. Пилу показалось, что он знает эту вонь: так пахнет горелое мясо. Запах не исчезал. Наоборот, он становился сильнее. Тогда Пил стал энергично разгребать кучу, не отдавая себе отчета, что он надеется отыскать, уж очень ему не нравился этот отвратительный запах. Вилы во что-то уперлись, Пил вытащил из кучи какую-то материю, покрытую черной золой. Он подтянул ее к себе и присмотрелся: это была не простая тряпка, а кусок пиджака. Низ и рукав сильно обгорели, но воротник, плечи и лацканы были целы.

Когда-то пиджак был сложен, в складках материал не так сильно загрязнился. Пилу показалось, что его ударили обухом по голове. Это был клетчатый пиджак, как две капли воды похожий на тот, что был на Томми Клейтоне.

Пил выпрямился, тверже схватил вилы и еще энергичнее принялся разгребать кучу. В скором времени зубы снова наткнулись на что-то твердое, но на этот раз их было не так-то легко выдернуть. Тогда Пил схватил лопату и, не обращая внимания на то, что его сапоги и даже брюки погружались в воду, начал расчищать проход.

Показалась человеческая рука…

У Пила «заскучал» желудок, но он заработал еще быстрее и энергичнее, отбрасывая в сторону мусор. Рука стала видна полностью. Она сильно обгорела, кое-где до костей. Он подцепил руку лопатой, она была отделена от тела.

Пил оглянулся. Поблизости никого не было, никто не мог увидеть, как он работал, разве что из самого верхнего этажа здания. Но оно было слишком далеко. Сначала он хотел побежать и вызвать по телефону наряд местной полиции, но потом решил, что надо выяснить побольше.

После руки он нашел ногу, тоже отделенную от тела. Потом — голову.

Ему пришлось отойти в сторону; его начало рвать. Справившись с этим кое-как, Пил вытащил дрожащими руками сигарету и закурил. Пожалуй, лучше доложить о своей находке управляющему. Если он обратится непосредственно в полицию, он себя разоблачит. Ноги его не слушались, но ценой огромных усилий он заставил себя перенести обнаруженные части трупа к проему в стене.