– Хватит, – недовольно проворчал Орлов. – Что ты будто заупокойную молитву читаешь?
– На вас не угодишь, ваше высокопревосходительство! – ехидно сказал Станислав. – То я слишком весело говорю, то, наоборот, очень печально. Вы уж объявите приказ по главку такой же, как у вашего тезки, Петра Первого. «Всякий, входящий сюда, должен иметь вид глупый, дабы своим разумением не смущать начальство!»
– Хватит, Стас. – Гуров поднялся с подоконника. – Каждой шутке должна быть мера. Иначе все превращается в словесные состязания идиотов. Давайте наконец расставим все точки над "i" и закончим. Дел действительно еще полно.
Станислав пожал плечами и продолжил. После задержания Чернова он привез Стрельцову в прокуратуру к Гойде, как и требовал Гуров. Пока начальника инвестиционного отдела «Инвестбанка» готовили к проведению опознания, Крячко со следователем быстро оформили ордера на арест Чернова и обыск у него дома. Помощник прокурора немного поворчал, но ордера выписал и пожелал удачи.
Оказалось, что Гойда еще не успел отпустить охранников Горохова, с которых снимал показания. Этот факт не мог не обрадовать Крячко. Поскольку Станиславу представилась возможность сразу взять быка за рога и следом за опознанием провести очную ставку.
Татьяна узнала Чернова сразу. Почти не посмотрев на остальных мужчин, она сразу подошла к подозреваемому и указала Гойде, который руководил опознанием, прямо на него. Чернов стоял в шеренге из пяти человек совершенно спокойно. Словно происходящее его никак не касалось. Он даже на Стрельцову посмотрел мельком. При этом взгляд подозреваемого был какой-то отрешенный. Как будто мыслями он был уже далеко.
– И что видела эта женщина? Она присутствовала при убийстве? – спросил Чернов у Станислава, как только протокол был подписан и понятые ушли из кабинета.
– Скажите, в котором часу вы вчера приходили к Горохову? – Гойда взял бразды правления в свои руки.
– Около двенадцати часов, – спокойно ответил подозреваемый. – Плюс-минус пять минут.
– Зачем вам понадобилось приходить домой к своему начальнику? – Секретарь следователя быстро набрала вопрос на клавиатуре компьютера.
– Я сейчас нахожусь в отпуске по болезни ребенка, – не меняя интонации, объяснил свой приход к Горохову Чернов. – Позавчера около девяти утра я приходил в банк и просил Федора Михайловича продлить мне отпуск. Он согласился, но с одним условием: я должен был прийти к нему на следующий день домой, чтобы обсудить проблему дальнейшего инвестирования «Новостроя».
– А почему Горохов позвал вас домой, а не в банк? – поинтересовался Гойда. Крячко сидел молча. – Наверняка, имея под руками соответствующие документы, было бы намного легче обсуждать эти проблемы.
– Видите ли, для решения проблемы инвестирования было необходимо присутствие директора «Новостроя», Вяхирева Романа Сергеевича, – ответил на вопрос следователя Чернов. – Около недели назад Вяхирев и Горохов прилюдно повздорили. Федор Михайлович приказал больше не пускать в банк директора «Новостроя», пока тот целиком не расплатится с прошлыми задолженностями. Горохов всегда был человек крайне гордый и не мог позволить служащим банка узнать, что он не держит собственного слова. Поэтому встреча и должна была пройти у него на квартире. Я там требовался лишь как ведущий специалист. Для консультации.
– А почему Горохов изменил свое мнение в отношении Вяхирева? – задал новый вопрос Гойда.
– Это мне неизвестно, – пожал плечами Чернов. – Федор Михайлович крайне редко посвящал меня в свои планы.
– В котором часу должна была произойти эта встреча? – Следователь внимательно посмотрел на подозреваемого.
– В двенадцать пятнадцать, – не моргнув глазом, ответил Чернов. – Но до этого Федор Михайлович должен был ввести меня в курс дела. Мы договорились о встрече ровно в двенадцать часов.
– А почему же ты не пришел к двенадцати?
Услышав голос Крячко, подозреваемый повернулся к нему.
– Я уже сказал вам, что был возле квартиры Федора Михайловича без пяти минут двенадцать, – с нажимом повторил свои показания Чернов. – Я спросил у охранника, когда приедет Горохов. Тот мне ответил, что Федора Михайловича ждут к часу. Я подумал, что встреча перенесена или отменена. Поэтому и ушел назад, к себе домой.
Крячко выбрался из-за стола и подошел вплотную к Чернову. Станислав наклонился над подозреваемым и пристально посмотрел ему прямо в глаза. Чернов выдержал этот взгляд. Более того, Крячко показалось, что на губах подозреваемого промелькнула ироничная улыбка.
– И больше ты к квартире Горохова в тот день не возвращался? – поинтересовался Станислав.
– Ни вчера, ни сегодня, – покачал головой Чернов. – Вчера я ждал звонка от Федора Михайловича, а сегодня узнал, что его убили через некоторое время после приезда домой. Если вы подозреваете меня в этом деянии, то ошибаетесь. У меня не было причин для убийства Федора Михайловича.
– А с этим позвольте нам самим разобраться, – встрял в разговор Гойда. – В любом случае вам придется объяснить, как вы могли оказаться около квартиры Горохова в два часа?
– В два часа? – удивленно переспросил Чернов. – Вы ошибаетесь. После двенадцати я больше не приходил к Федору Михайловичу. А если эта женщина сказала вам, что видела меня в два, то ей нужно проверить часы. Я помню ее. Она выносила мусор, когда мы разговаривали с Сергеем. Но это было в двенадцать, а не в два. Спросите у охранника. Он вам подтвердит!
Крячко и следователь переглянулись. Чернов вел себя на допросе как-то излишне спокойно. Словно не совершал преступления или считал, что имеет такое железное алиби, что его не пробить ни одному обвинению.
И что самое странное, он строил свою защиту на показаниях охранника. Как будто и не догадывался, что телохранители Горохова тоже находятся под подозрением. Гойда вопросительно посмотрел на Станислава, взглядом спрашивая, не пора ли сделать Чернову и охраннику очную ставку. Крячко кивнул, соглашаясь.
Гойда вышел из кабинета и вскоре вернулся в сопровождении Сергея Курочкина. Того самого охранника, с которым вчера разговаривал Чернов, по его словам, в двенадцать часов дня, а согласно показаниям Стрельцовой – сразу после двух. Курочкин удивленно посмотрел на Чернова и уселся на стул, предложенный ему следователем.
– Сразу хочу вам напомнить о возможном наказании за дачу ложных показаний, – проговорил Гойда, усаживаясь на свое место. – Поэтому постарайтесь отвечать на мои вопросы правдиво и максимально искренне. Вы готовы?
Курочкин согласно кивнул головой.
– Вам знаком этот человек? – спросил следователь охранника.
– Да, – несколько растерянно ответил тот. – Это Чернов Евгений Андреевич. Начальник инвестиционного отдела нашего банка.
– Когда вы видели его в последний раз? – задал новый вопрос Гойда.
– Вчера около двенадцати часов. Через пару минут после того, как у нас первый раз вырубился свет, – ответил охранник. – Евгений Андреевич приходил узнать, не приехал ли Федор Михайлович…
Того, что произошло на очной ставке в дальнейшем, не ожидали услышать ни Крячко, ни Гойда. Хотя должны были что-то подобное предвидеть. Показания Курочкина и Чернова полностью совпали. Подтвердил их и второй телохранитель, дежуривший на охране квартиры Горохова в тот день.
Но не это было неожиданным. Подобную согласованность можно было предвидеть, если считать, что телохранители Горохова и Чернов находились в преступном сговоре. Самым непредвиденным оказалось то, что они смогли подтвердить свои показания, основываясь… на заявлении президента, переданном в выпуске новостей.
Стрельцова указала в протоколе, что видела Чернова, разговаривающего с охранником в то время, когда шел выпуск новостей по РТР. Согласно телевизионной программе, единственный подходящий по времени выпуск шел в два часа дня. Как раз после убийства.
Курочкин подтвердил, что перед тем, как выключился свет, по РТР начался выпуск новостей. Но, по его словам, это был экстренный выпуск. И передавали его без пяти минут двенадцать, изменив сетку вещания. Гойда не замедлил проверить эти показания. И на телеканале подтвердили их правоту. После этого следователю не оставалось ничего другого, кроме как отпустить Чернова восвояси.
– Стас, если этот ваш фрукт подаст жалобу и предъявит претензию на возмещение материального ущерба, дверь ты ему будешь за свой счет восстанавливать, – пробурчал Орлов, едва Крячко закончил рассказ. – С Черновым, значит, ошибочка вышла.
– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся. Я думаю, не стоит снимать его с «наружки», – задумчиво проговорил Гуров. – Он должен что-то знать об отношениях Горохова и Вяхирева. И мне бы не хотелось, чтобы Чернов бесследно пропал.
– Это твое дело! – махнул на него рукой генерал. – Только штурмов чтобы больше мне не устраивали. Тоже мне, техасские рейнджеры нашлись!..
