— А каково ваше собственное впечатление от Карен? — поинтересовалась Энни.
— Весьма забавный вопрос.
— Это почему?
— А какое впечатление можно получить от человека, который не может даже пальцем пошевелить и не произносит ни слова?
— Но ведь была же у нее какая-то жизнь до этой аварии?!
— Как не быть, но меня это не касается.
— А что, у вас не было никаких контактов с ее семьей?
— У нее никого нет. Вы, должно быть, прочли ее личное дело.
— Да, но там и читать-то нечего.
— Я ничего не могу добавить.
Гейл притушила сигарету, потому что официантка принесла еду. Гамбургеры и картофель фри для Рыжей и Гейл, а для Энни неизменный сэндвич с сыром и помидором. Не начать ли снова есть мясо? — подумала она, но сразу же решила, что диета — это единственная часть ее жизни, которую она может эффективно контролировать. Гул голосов вокруг них то затихал, то вновь усиливался. Сидевшие за одним из столов женщины громко смеялись над скабрезной шуткой. В пропитанном табачным дымом воздухе чувствовался слабый запах травки.
— До аварии Карен жила в Мэнсфилде, по крайней мере, так написано в ее личном деле, — сказала Энни. — Вы не знаете ее тамошнего адреса?
— К сожалению, не знаю, — покачала головой Гейл. — Но его можно узнать в агентстве недвижимости Мортона. Они занимались продажей ее жилья. Мне это известно, поскольку вырученные деньги пошли в уплату за содержание Карен в Мэпстон-Холле.
— Ну что ж, спасибо, — поблагодарила ее Энни. — А как вы узнали об этом агентстве недвижимости?
— Ее адвокат сообщил мне о нем. Вернее сказать, сообщила.
— У Карен Дрю был адвокат?
— Конечно. Ведь кто-то же должен был вести ее дела и представлять ее интересы. Сама-то она не могла, вы же понимаете? И эта дама-адвокат оказалась до ужаса назойливой и нудной. Она постоянно звонила мне, спрашивая о том, другом и о третьем. А голос у нее такой… ну прямо как гвоздем по стеклу царапают. «Гейл, а как вы думаете?», «Гейл, вы не могли бы…» Бррр!
— А вы, случайно, не помните, как ее звали?
— Да я век ее не забуду! Конни Уэллс ее имя. Она настаивала, чтобы ее называли Констанс — и никак иначе. Высокомерная елейная сука, скажу я вам…
— А нет ли у вас ее телефона или адреса?
— Посмотрю в своих записях. Она работает в адвокатской фирме в Лидсе, где-то на Парк-сквер.
Уже кое-что, подумала Энни. Лидс. Это интересно. Если Карен Дрю жила в Мэнсфилде, почему ее делами занимался адвокат из фирмы, находящейся в Лидсе? Хотя расстояние между ними небольшое и дорога прямая, но ведь есть великое множество адвокатов и в Мэнсфилде, и в Ноттингеме. «Ладно, вот вернемся в Уитби, покопаюсь в Гугле. Он с ходу выведет меня на Констанс Уэллс. Возможно, дама-адвокат сможет рассказать о таинственном прошлом Карен Дрю».
— Смотрите, куда она идет! — взволнованно произнес сержант Кевин Темплтон, тыкая пальцем в экран монитора. — Смотрите сюда.
Они сидели в просмотровой комнате на первом этаже полицейского управления Западного округа и прокручивали записи систем видеонаблюдения. Хорошо бы изображение было более четким, подумал Бэнкс. Может, парни из технической службы посодействуют… Правда, и сейчас при внимательном взгляде на экран, усеянный темными пятнами и пробегающими вспышками, испещренный размытыми тенями и бликами, не оставалось никаких сомнений, что эта высокая, длинноногая девушка, не совсем уверенно бредущая на высоких каблуках в сторону аллеи между ателье Джозефа Рэнделла и пабом «Фонтан», и есть Хейли Дэниэлс. Ну конечно, это она — идет, покачиваясь из стороны в сторону и опираясь вытянутой рукой о стены.
До этого они видели, как в двенадцать часов семнадцать минут она вышла из паба вместе с группой людей. Хейли сказала им что-то, из-за чего возникла озлобленная перепалка, затем, помахав рукой, она пошла в ту самую аллею, и было это в двенадцать часов двадцать минут. Определить, сколько людей вышло вместе с ней из паба, было затруднительно, хотя Бэнкс посчитал — по меньшей мере семеро. Он внимательно смотрел на спины двух ее спутников, которые после той самой перепалки еще некоторое время стояли на месте и, покачивая головами, смотрели ей вслед. А потом и они, пожав плечами, пошли за всей компанией по направлению к клубу «Бар Нан». Бэнкс наблюдал, как фигура Хейли растворилась в темноте Лабиринта.
— Это она, верно, сэр?
— Да, это точно она, — подтвердил Бэнкс. — Вопрос в том, поджидал он ее там или последовал за ней?
— Сэр, я просмотрел все записи, сделанные до половины третьего ночи, то есть до того момента, когда, по мнению врача, наступила смерть, — ответил Темплтон. — Никто не проходил по Тейлор-ярду раньше, никто не последовал за ней в Лабиринт. И никто оттуда не выходил. У нас есть еще записи камер, установленных на Касл-роуд, но она ведь выходит на рыночную площадь.
— Значит, тот, кого мы ищем, прошел каким-то другим путем, который не просматривается камерами видеонаблюдения, — заключил Бэнкс.
— Послушайте, сэр, ведь о том, что она направится в Лабиринт, никто не мог знать наверняка. И если за ней никто не пошел…
— …значит, кто-то уже находился там, ожидая встречи с какой-нибудь пташкой, — подхватил Бэнкс.
— Серийный убийца?
Бэнкс посмотрел на Темплтона долгим сочувственным взглядом:
— Кев, у нас всего лишь одна жертва. Ну какой серийный убийца?
— Это пока у нас только одна жертва, — возразил Темплтон. — Однако это не означает, что он на этом остановится. Ведь даже серийный убийца должен с чего-то начать.
Он широко улыбнулся собственной нелепой шутке, на которую Бэнкс никак не отреагировал, хотя понял, что имеет в виду его помощник: сексуальный маньяк обычно не обходится одной жертвой. Но убийцей Хейли может оказаться человек, лично с ней знакомый. Это еще предстоит выяснить.
— А что, если она не первая его жертва? — спросил он, словно обращаясь к самому себе.
— Сэр?
— Загляни-ка в Национальную базу данных, — продолжал Бэнкс, — и посмотри, не зафиксирован ли там аналогичный случай, имевший место где-нибудь на территории страны за последние восемнадцать месяцев. Попроси Джима Хэтчли помочь тебе. Он не сильно разбирается в компьютерах, но имеет знакомых почти в каждом полицейском управлении.
— Есть, сэр.
Еще несколько лет назад к такой информация не было доступа, но после дела Йоркширского потрошителя[12] и других провалов в оперативно-разыскных операциях министерства внутренних дел многое изменилось. Теперь, хотя и с большим опозданием, английская полиция, подгоняемая пинками и стенаниями, переползла, наконец, в двадцать первый век; тут-то и выяснилось, что криминалу абсолютно наплевать на границы между городами и даже между странами.
— И все-таки я не могу понять: почему она пошла в Лабиринт одна? — риторически вопросил Темплтон. — Ведь никто не пошел туда с нею и не ждал, когда она вернется оттуда.
— Она здорово поднабралась, — заметил Бэнкс. — Да и остальные тоже. Ты же сам видел. А люди, когда напиваются, перестают соображать. Их ничто не сдерживает, и они не чувствуют страха, а ведь нередко именно чувство страха позволяет остаться в живых. Я пошлю детектива Уилсона в ее колледж. По виду его не отличить от студента. Нам нужно найти людей, которые были с ней, и вполне вероятно, что они студенты этого колледжа. Она говорила с ними. Похоже, они пытались отговорить ее от прогулки в Лабиринт. Наверняка кто-то что-то знает.
— А если она еще раньше условилась с кем-то о встрече? Я имею в виду там, в Лабиринте.
— Все может быть, — согласился Бэнкс. — Значит, мы тем более должны поговорить с ее друзьями. Нужно опросить всех, с кем она встречалась той ночью с момента, когда они начали свой веселый поход, до того, как она потащилась в ту проклятую аллею. А мы вместо этого тратили время на Джозефа Рэнделла.
— А я пока не уверен, что он чист, — заметил Темплтон.
— Да и я тоже, — согласился с ним Бэнкс. — Но нам необходимо расширить область поиска. Знаешь что, до того как заняться базой данных, поговори-ка еще раз с барменом из «Фонтана», который работал вечером в субботу. Он есть на наших видеопленках?
— Как ни странно, сэр, есть, — подтвердил Темплтон.
— А что в этом странного?
— Он выкатывал свой велосипед из входной двери, а потом закрывал ее. Причем около половины третьего ночи.
— Может, пил где-то по-тихому. Что он сам-то говорит об этом?
— Вчера, когда наши ребята обходили пабы, он не работал. У него был выходной, так что с ним пока еще не беседовали.
— Интересно! Если его и сегодня нет на работе, выясни, где он живет, и побывай у него. Спроси, чем он был занят до такого позднего времени, может, он что-нибудь припомнит. Мы знаем, что Хейли и ее приятели, выйдя из «Фонтана», заспорили о чем-то. И через три минуты она отправилась на Тейлор-ярд. А вдруг в пабе что-то произошло?
