Рейчел Харт ни под каким видом не могла найти здесь точку, откуда виден лагерь. Этого попросту не позволял рельеф местности.
Это косвенно подтверждали слова Джесси Кармана: «Она установила штатив на выступе – широком таком, ровном как полка – и снимала. Вот ей сверху прекрасно было видно бухточку, где нашли удилище и следы на камнях, где поскользнулась Гулати».
Энджи расстегнула сумку, висевшую на ремне поперек груди, достала блокнот и сверила координаты лагеря из отчета коронера.
– Проверьте по навигатору, мы там или нет? – Энджи продиктовала цифры.
Девушка ввела координаты в свой «Гармин»:
– Да, все верно.
– То есть это точно то самое место, куда Джесси Кармана и ваш отец привезли туристок и разбили лагерь? – Энджи медленно огляделась и взглянула наверх, на каменистый склон. – Джесси говорил, на скале есть широкий ровный выступ, откуда прекрасно видно место, где Жасмин Гулати предположительно сорвалась в воду.
– Почему «предположительно»?
– Полицейская привычка, – усмехнулась Энджи. – Въелась, не избавиться. Не существует твердых доказательств, что она упала в реку именно там, просто на берегу нашли ее удилище, а на камнях был содран мох.
Клэр, нахмурясь, спросила:
– Какие же еще вам нужны доказательства?
– Вы знаете, где этот выступ?
– Там целая обзорная площадка – скала прямо висит над лесом. Туда есть тропинка от трелевочной дороги, в хорошую погоду мы водим туристов на пикник. С высоты открывается красивый вид на плотный туман, висящий над Планжем, и маленькую бухту, где Жасмин удила рыбу. – Клэр поглядела на Энджи и чуть улыбнулась: – Предположительно.
* * *
К тому времени, когда они забралась на скалу, облака разошлись и выглянуло яркое солнце – Энджи даже прикрыла глаза рукой. В вышине пронзительно кричали пустельги. Справа, как пар над кипящим чайником, клубился густой конденсат, скрывая обрыв мощного водопада, но внимание Энджи было приковано к маленькой бухте внизу.
– Вон-вон она, – показала Клэр. – Вот там нашли удочку Жасмин Гулати, и папа мне рассказывал, что на зеленой слизи камней остались отметины от соскользнувших шипованных подошв. – Девушка повернулась и поглядела вверх: – Вон там папа, по его словам, собирал хворост, когда увидел, как Жасмин несет к водопаду. Между этой бухтой и Планжем есть еще одна, совсем крошечная, а дальше уже все, обрыв. Течение перед водопадом совершенно бешеное, сворачивает в бухточку, но тут же снова возвращается в поток и срывается вниз.
Энджи сделала снимки со скалы. Джесси не соврал – отсюда получились бы отличные кадры одинокой рыбачки, увлеченно забрасывавшей удочку в сгущающихся сумерках. Если бы Рейчел повернула камеру, она бы заодно сняла зыбкую влажную завесу над грохочущим водопадом.
Оставался вопрос: куда и почему пропали последние видеокассеты?
По еле заметной тропке Энджи и Клэр спустились в бухту. Гладкие черные камни у кромки воды густо покрывали слизь и мох.
– Я бы не рискнула здесь подойти к воде – слишком уж скользко, – призналась Клэр. – Нужна специальная обувь, и даже в ней… – Она не договорила. Энджи и сама понимала, как легко можно потерять равновесие, если размахнуться в попытке забросить леску подальше. Должно быть, Жасмин Гулати была очень уверенной в себе особой, раз решилась встать у самой воды и вообще удить в одиночку в таком месте. Или это все азарт рыболова?
Энджи подняла голову: карниз отсюда как на ладони. Она представила себе Рейчел на этом каменном козырьке двадцать четыре года назад, с камерой и штативом, в ярко-розовой шапке, выделявшейся на фоне вечернего неба.
Или это все-таки измышление Кармана?
– Хотите поглядеть, где Жасмин сорвалась в водопад? И где мой папа спускался к подножию Планжа? – спросила Клэр. – Можем взять вездеход и доехать по трелевочной дороге, а там я возьму лодку и переправлю вас на тот берег. Куда быстрее, чем ехать до лоджа, а потом еще огибать озеро!
– Очень хочу! Клэр, спасибо вам большое!
Девушка не сдержала искренней улыбки.
– Не за что. Это даже интересно.
Энджи пошла за своей проводницей по широкой тропе. Что-то из сказанного Клэр ее смутно тревожило, но Энджи не могла понять, отчего ей не дает покоя сказанная без задней мысли фраза: «Я бы не рискнула здесь подойти к воде – слишком уж скользко, – призналась Клэр. – Нужна специальная обувь, и даже в ней…»
* * *
Они стояли на каменном плато над грохочущим водопадом – водяная взвесь увлажняла лица и каплями оседала на куртках – и следили, как гладкое зеленое зеркало Наамиш исчезает в плотном облаке, подобно бесконечному бассейну.
Энджи стало не по себе. Стоять над ревущей стихией, ощущая исполинскую мощь воды, думать о крепких объятиях коварной Наамиш, представлять себе ужас человека, которого затягивает в водопад, неудержимо увлекает в этот густой водяной туман, сознание, что ты разобьешься насмерть раньше, чем захлебнешься, – требовало напряжения воли. Самостоятельно спастись в такой ситуации невозможно, даже если отчаянно желали жить.
Клэр указала на заросшую папоротником скалу, блестевшую от влаги.
– Папа сказал, что спустился вот тут, когда увидел, как река уносит Жасмин.
Энджи поглядела в указанном направлении.
– А когда он это вам сказал? – спросила она погромче, перекрывая шум воды.
– Сразу после того, как идентифицировали останки и не осталось сомнений – это его клиентка, пропавшая двадцать четыре года назад. Папа был просто раздавлен этой новостью. Ему требовалось выговориться, вот он и рассказал мне и маме, как спустился по этой скале без веревок, без страховки. Он очень хотел спасти Жасмин.
– Опасно, – покачала головой Энджи. У нее даже живот подобрался, когда она представила, как спускалась бы по скользкой скале над бешено ревущей водой. Джесси Кармана был прав – Гаррисон Толлет рисковал жизнью, пытаясь помочь Жасмин Гулати. Энджи разглядывала упомянутую Клэр вторую бухту у самого водопада. Сверху было видно, как в нее, вильнув, сворачивает течение. Огромное старое дерево лежало поперек, и у ствола скопился мелкий мусор, принесенный рекой.
– Тут и раньше несчастные случаи были, – сказала Клэр. – Часть списали на самоубийства, хотя очень странно, чтобы человек ехал в такую даль, чтобы броситься в воду.
– А это довольно часто бывает, – подсказала Энджи. – Не всякий самоубийца станет расставаться с жизнью дома, где его близким еще жить, поэтому старается уехать как можно дальше. Остров Ванкувер – одна из первых остановок парома с материка. С одной стороны, вроде рукой подать, с другой – совсем иная атмосфера, непроходимые леса. Психологически проще. – Энджи вытерла мокрое лицо, и блеск кольца привлек внимание Клэр.
– О, я его у вас еще не видела, – оживилась девушка. – Помолвка?
Энджи через силу улыбнулась, с раскаяньем подумав о Мэддоксе. После подгонки она носила кольцо не снимая, потому что на пальце оно было сохраннее, чем на тонкой цепочке, а из Виктории она сразу поехала в Порт-Феррис.
– Вы наблюдательны, – похвалила она, не ответив.
Клэр засмеялась:
– Привычка! Я же проводник, привыкла смотреть на руки, которые перебирают леску. В первый приезд вы его не носили. А дату уже назначили?
«Двадцать седьмое апреля, суббота. Уже зацветут вишни, город будет в розово-белом убранстве…»
Энджи с невольным трепетом восторга вспомнила энтузиазм Джинни и выбранное платье.
– Нет еще, – солгала она, хотя ей вдруг очень захотелось признаться: «Да, свадьба состоится весной». Для самой Энджи стало откровением, что она действительно этого хочет. Где-то в глубине души она знала – так будет правильно и хорошо. Ее переполняло нетерпение побыстрее закончить расследование, вернуться и встретиться с Мэддоксом. Сказать, что у нее появился свет в конце тоннеля в смысле работы и теперь она в состоянии планировать будущее – совместное, если Мэддокс не передумал.
Стоя над водопадом, Энджи подумала о взволнованных словах Джинни, что она, Паллорино, помогла многим людям, и вдруг ее осенило, почему она раньше противилась. Ею руководил страх быть отвергнутой, покинутой, снова брошенной в бокс для подкидышей. Страх, что она никому не нужна. Еще в прошлом году она поняла, что хочет связать жизнь с Мэддоксом, однако безотчетный страх мешал довериться его любви. В конце концов у Мэддокса лопнуло терпение, и он выставил ультиматум. Все оказалось настолько просто, что у Энджи за одно мгновение поменялась привычная парадигма.
